Максим Шахов - Сто боев – сто побед

Максим ШАХОВ

СТО БОЕВ – СТО ПОБЕД

1

– За последние два года на территории Российской Федерации не произошло ни одного серьезного теракта. Это свидетельствует о том, что Федеральная служба безопасности в целом сломила хребет террористам. Но это отнюдь не означает, что Управление по борьбе с терроризмом может расслабиться и почивать на лаврах… – Тут директор ФСБ поднял голову и обвел пристальным взглядом присутствующих на совещании старших офицеров. Лишь убедившись, что до подчиненных дошел смысл сказанного, директор продолжил: – Нам действительно удалось перекрыть основные каналы финансирования и ликвидировать наиболее одиозных лидеров и инфраструктуру террористов, однако…

В этот момент дверь конференц-зала за спиной директора ФСБ неслышно открылась. Нырнувший в нее помощник, держа в руке трубку, быстро наклонился к плечу директора. Тот повернул голову, помощник что-то торопливо проговорил и протянул телефон.

– Да! – сказал директор, приложив трубку к уху. Несколько секунд он слушал с непроницаемым лицом, потом кивнул: – Я понял! До связи!

Отключив телефон, директор ФСБ вздохнул и снова окинул взглядом присутствующих:

– Начальник Главного штаба ВМС РФ сообщил, что на Черноморском флоте террористы захватили подводную лодку с ядерными боеприпасами на борту! Совещание закончим позже, объявляйте общую тревогу по центральному аппарату!

2

– Палубной команде приготовиться! – приказал в микрофон капитан второго ранга Капралов. – Отдать концы!

Матросы палубной команды почти синхронно сбросили в воду кормовой и носовой концы. «Сухопутные» матросы на пирсе начали выбирать их. Это и было символическим отличием подводной лодки от надводного корабля, где концы выбирают на борт. На подводных – сбрасывают в воду…

– Машина, самый малый вперед! – проговорил в микрофон Капралов.

За покатой кормой «Варшавянки» обозначились буруны. Корпус лодки, покрытый почти метровым слоем резины, даже не вздрогнул. Просто пирс стал медленно уходить в сторону. Субмарины 877-го проекта являлись самыми бесшумными в мире. За это в официальной натовской классификации «Варшавянка» именовалась «Kilo» – «тихий убийца».

Когда просвет между стенкой и лодкой достиг метра, Капралов снова поднес ко рту микрофон.

– Малый вперед, машина! Палубной команде спуститься вниз!

Матросы в спасательных жилетах во главе с боцманом двинулись к боковой двери рубки. Капралов сунул микрофон в держатель и потянулся за сигаретами.

Будь это выход в автономку в Средиземное море или в Атлантику, покурить бы ему не удалось. При выходе в автономку лодку провожают командир дивизиона, начштаба и другие ответственные товарищи от командования. Бывает даже с оркестром.

Все очень торжественно, как в кино. Оркестр играет, товарищи от командования согласно ранжира стоят на пирсе и отдают честь. Жены – кто отирая слезы, кто радуясь, но все дружно машут. В общем, на виду у стоящего во фрунт навытяжку начальства украдкой не покуришь. А покурить для подводника перед погружением – святое дело. В лодке-то не курят.

Поэтому Капралов наклонился к ветровому козырьку рубки и щелкнул зажигалкой. Потом, держа сигарету в кулаке, дважды затянулся. Рулевой завистливо покосился на командира.

– Ты на акваторию мне смотри, Евсеев, твою мать! – прикрикнул на него Капралов. – «Десантника» что, не видишь? Лево руля! Или хочешь мне правила расхождения судов сдавать? Так я тебе устрою переэкзаменовку!

– Виноват, товарищ командир! – с характерным вологодским выговором проговорил Евсеев, быстро перекладывая и тут же возвращая на место штурвал.

– Сам знаю, что виноват, – пробурчал Капралов, глядя на идущий встречным курсом малый десантный корабль.

Убедившись, что расходятся корабли с достаточным запасом, Капралов снова наклонился к козырьку и затянулся. На душе у него было муторно. Сегодня на утреннее построение в экипаж не явился старший мичман БЧ-3 Сацких. Выпить для подводника – такое же святое дело, как и покурить. Но Сацких на этот счет в последнее время явно перебарщивал – до выслуги ему оставалось несколько месяцев, вот он и начал это дело приливать.

Подавать командованию рапорт о списании мичмана Капралов, конечно, не собирался – все-таки Сацких как-никак флоту лучшие годы жизни отдал. Но вот всыпать престарелому «дембелю» командир ПЛ настроился по первое число. Но так и не всыпал.

Телефон мичмана упрямо не отвечал, а потом выехавший «в адрес» старпом сообщил, что Сацких умер – перебрал накануне выхода в море так, что даже не дошел до дома. Сердце не выдержало, и нашли мичмана в кустах за остановкой утром уже окоченевшим. Приехавшая неотложка просто констатировала смерть.

Сацких был замкомандиром торпедной группы БЧ-3. Принципиального значения для выхода в море его отсутствие не имело, так что Капралову даже не пришлось срочно искать умершему мичману замену. И все равно как-то тревожно было на душе у командира «Варшавянки». Оттого он и закурил, едва лодка отвалила от причальной стенки…

3

Свет в заполненном почти до отказа зале дворца культуры медленно приглушили. Разговоры словно по команде стихли. На сцену энергичной походкой вышел известный крымский конферансье с крашеными волосами в дорогом пиджаке. Испитое лицо старого паяца с запудренными огромными мешками под глазами просто-таки лучилось проплаченной радостью. С интонацией неувядающего Якубовича он произнес:

– Дорогие друзья! Я бесконечно рад видеть и приветствовать вас в этом зале! Долгожданная встреча с преподобным Моней начинается! Я уверен, что для многих из вас она станет той поворотной вехой или, если хотите, отправной точкой, с которой начнется ваш путь к истинной вере и вечному блаженству! Убедительная просьба отключить свои мобильные телефоны! Хочу также напомнить, что видео – и фотосъемка в зале запрещены! В этом просто нет необходимости: по окончании встречи каждый желающий сможет получить аутентичную качественную DVD-запись проповеди. Спасибо!

Конферансье сунул микрофон в держатель, попятился назад и словно бы растворился на сцене. Разом загоревшиеся прожектора до краев залили ее розоватым дымным светом. Зазвучала музыка, и на сцену с песнопениями высыпала сводная бригада кришнаитов. Босоногие мальчики с барабанами и микрорадиомикрофонами солировали, босоногие девочки с распущенными волосами исполняли функции бэк-вокала и подтанцовки.

В зал полетело бессмертное:

– Рама хари! Рама кришна!

В этот момент на сцене за левой кулисой вдоль стенки начала скользить какая-то тень. В темноте она зацепилась за какой-то трос и грохнулась. Из-за декорации мгновенно материализовался секьюрити. Наведя пистолет на грохнувшуюся тень, он прошипел:

– Не двигаться! Руки вверх!

– Дурак, что ли?! – обозвалась тень злым женским голосом. – Как я могу не двигаться и поднять руки?!

Секьюрити мгновенно расслабился, узнав по голосу Лизу – бывшую элитную ялтинскую проститутку, в последнее время подвизавшуюся при Моне в качестве личной парикмахерши, визажистки, костюмерши ну и, конечно, по своему основному профилю.

– Ты, что ли, Лизавета? – спросил секьюрити, опуская пистолет.

– Нет, блин, Алла Пугачова! Чего встал, помоги даме подняться! Или тебя в твоей долбаной школе телохранов манерам не учили?

Секьюрити торопливо сунул пистолет в кобуру и шагнул к Лизе, имевшей обыкновение ходить на высоченных каблуках, так что встать ей и вправду было непросто. Вцепившись руками в секьюрити, Лиза начала подниматься, когда сзади вдруг послышалось:

– Вы че, охренели, минеты на посту делать?!

– Да пошел ты в задницу, Шварц! – прошипела через плечо Лиза. – Чтоб я вашей долбаной охране минеты делала, не дождетесь! Зарплаты не хватит!

Огромный, словно глыба, личный телохранитель Мони особой доверчивостью не отличался и быстро включил фонарик. После чего удивленно спросил:

– Так, а че ты тогда тут делаешь, а?

– Че-че! – передразнила Шварца с трудом поднявшаяся на каблуки Лиза. – В зал хочу спуститься! А то ж с вашими новыми долбаными правилами все служебные выходы закрыты!

– Правильно, любые передвижения до окончания проповеди запрещены! Так что быстро вали на свое место в гримерку!

– Ага, сейчас! Это не я побежала? – хмыкнула Лиза. – Мне выйти надо срочно!

– Куда это? – подозрительно уставился на Лизу Шварц, опустив огромную руку на ее плечо. – А?

– Куда-куда! – прошипела Лиза. – За прокладками! Ясно? У меня от вашего дебилизма на нервной почве месячные раньше срока пошли! Так что убери свою лапу, пока я тебя сумочкой по башке не огрела! Посвети лучше, а то убьюсь.