Дарья Калинина - Волшебный яд любви

Дарья Калинина

Волшебный яд любви

Глава 1

Новый заказ на Мартынова свалился, словно снег на голову. Нет, не совсем так, лучше сказать, просыпался, как манна небесная. А если еще точнее, то пролился над головой золотым дождем.

И так уж сложилась нелегкая мартыновская судьба, что дождь этот пришелся необычайно кстати. Потому что жить вместе с тещей под одной крышей Мартынов больше не мог просто физически. Он чувствовал, что если они и дальше будут существовать бок о бок, то случится что-нибудь страшное. Либо Мартынов сам прикончит любимую тещу, либо она разведет его с молодой женой и не позволит видеться с маленьким Кирюшкой – их сыном. Да, все было именно так, и без малейших преувеличений.

И ведь нельзя сказать, чтобы теща Мартынову досталась очень уж вредная. Со стороны посмотришь, хороший человек. Мартынов сам видел, как она разговаривает со своими знакомыми. Нормально разговаривает. Без колкостей. Улыбается, смеется шуткам. Вроде бы даже искренне.

Но вот с зятем Инна Герасимовна никак не могла найти общего языка. Хотя первое время вроде бы даже старалась. Что касается Мартынова, то уж он совершенно точно старался. Покупал теще ко всем праздникам подарки. Поздравлял с годовщинами и юбилеями. И вообще, говорил с нею исключительно вежливо, памятуя, что эта женщина – мать его любимой жены Ленки. И значит, хоть самую малость, но все же заслуживает его симпатии.

Но почему-то симпатии не получалось, хоть ты тресни. Все подарки Мартынова Инне Герасимовне категорически не нравились. Сначала она вежливо благодарила зятя за очередное подношение и потихоньку морщилась, пристраивая презенты на полку и постепенно задвигая все дальше и дальше вглубь.

А потом уже не сдерживалась и откровенно вздыхала:

– Вроде бы ты, Петя, художник, человек со вкусом. А опять какую-то страсть Господню в дом приволок! Где только раздобыл это уродство?

Мартынов краснел и стыдился признаться, что корявую веточку сливы, в которой ему увиделся изгиб женской руки, он сделал сам. Нашел, ошкурил, отлакировал, поправил, где было нужно, и получилась женская рука. Ну да, не очень молодая, даже с прожилками – морщинками, но ведь красота – она и в зрелости уместна. Ее просто видеть нужно уметь!

Мартынов видеть умел. А вот его теща, несмотря на все ее многочисленные дипломы, научные звания и награды, – нет.

И еще одно обстоятельство встало между Мартыновым и его тещей. Деньги. Неизвестно, какими идеалами питалась Инна Герасимовна в своей студенческой юности, но, войдя в зрелый возраст и став сначала кандидатом, а потом и доктором педагогических наук, деньги она ценить научилась.

А открыв собственную частную гимназию, в которой стремились учиться дети всех олигархов России, чьи предки не успели отправить их на учебу за границу, она стала относиться к презренному металлу и вовсе подчеркнуто уважительно. И, как считал в глубине души сам Мартынов, даже с некоторым подобострастием.

Однажды он ляпнул нечто в этом роде в присутствии Ленки. А Инна Герасимовна случайно услышала высказывание зятя. И получился скандал. Первый в семейной жизни Мартынова настоящий скандал. Но лиха беда начало. Дальше семейные сцены следовали уже одна за другой. Одно зацепит другое, и понеслось!

Теща никак не могла забыть Мартынову, что он иждивенец и голодранец. Она постоянно упрекала зятя. И хуже того, неустанно твердила об этом не только ему, нелюбимому, доводя его до бешенства, но и любимой дочке Ленке и обожаемому внучку Кирюшке, совсем маленькому.

И Мартынов чувствовал, что, как вода точит камень, постепенно слова хитрой и умной Инны Герасимовны начинали потихоньку проникать в сознание его жены и сына, разъедая как кислотой. Какой бы крепкой ни была любовь, постоянные критические замечания ей на пользу никак не идут.

А когда Ленка однажды вслух упрекнула мужа в том, что от него денег, видать, вовсе не дождешься, хоть до пенсии с ним проживи, Мартынов решил, что пора бежать из дома тещи.

Но, как говорится, сказано хорошо, да как сделать-то? Инна Герасимовна обеспечила дочери и внуку поистине райские условия. Четырехкомнатная квартира в центре города с высоченными потолками и дорогой мебелью. Холодильник, постоянно забитый деликатесами, которые появлялись там вроде бы сами собой. Безмолвная прислуга, делавшая все необходимое по дому, наводя порядок и чистоту. И грязные носки самого Мартынова, которые словно по волшебству превращались в чистые и даже иной раз новые.

Тарелки в доме Инны Герасимовны пребывали всего лишь в двух ипостасях – либо сверкали на полках, либо были до краев наполнены вкусной и обильной пищей. И Мартынов, не будучи дураком, понимал, каких огромных денег стоил весь этот сытый и налаженный быт.

Ничего такого он предложить жене, конечно, не мог. Если в доме Ленкиной матери они занимали отдельную комнату, еще одна комната – у Кирюшки, а в двух остальных сама Инна Герасимовна (там у нее была спальня и личный кабинет), то Мартынов мог похвастаться лишь крохотной комнаткой в коммуналке, оставшейся ему после родителей.

Кроме того, что сама комнатка была маловата и выходила узким мутным оконцем в грязный двор-колодец, еще имелись соседи. В частности, алкоголик дядя Федя, к которому неустанно тянулись вечно пьяные дружки. И еще наркоман Гоша, который приторговывал героином. У него тоже постоянно толпился народ.

Остальные жильцы были люди более или менее приличные. Но они жить с наркоманом и алкоголиком не хотели. И поэтому сдавали жилплощадь кому придется. И эти кто придется по большей части оказывались такого сорта людьми, которым не страшно соседство ни алкоголика, ни наркомана. Приезжие из Средней Азии, занимавшие комнаты целыми аулами. Или в лучшем случае китайцы с вещевых рынков города.

Нечего было даже и думать о том, чтобы привести в перенаселенную и грязную коммуналку свою семью. Мартынов об этом и не думал. Он просто искал способы заработать на нормальное жилье. Хотя бы двухкомнатную, но отдельную квартиру без тещи и постоянно укоряющего взгляда глаз навыкате, которым она следила за нелюбимым зятем, где бы тот ни появился. Мартынов понимал, что у его тещи больная щитовидка, в чем она не виновата. Но жить с ней под одной крышей он больше не хотел!

Так что этот заказ пришелся Мартынову, как нельзя кстати. И хотя кое-что молодого скульптора немного смущало, но он не видел другого выхода, кроме как согласиться.

– Эх, была не была, где наша не пропадала! – воскликнул он, промучившись без сна целую ночь и решив наутро, что возьмется за заказ, даже если ему поручат изваять самого дьявола.

В конце концов, статуи – это его работа. А что заказчик нынче попался весьма странный, так все богатые люди с причудами. Большие деньги на них, что ли, действуют? Ведь нет среди них ни одного нормального человека, все с вывертом и с приветом. Взять хотя бы ту же Инну Герасимовну.

При воспоминании о теще последние сомнения вылетели из головы скульптора Мартынова. И он недрогнувшей рукой потянулся к зазвонившему как раз в этот момент телефону и твердо сказал:

– Да, я согласен на ваше предложение. Да, встретимся сегодня у меня в мастерской. Да, в шесть вечера мне будет удобно.

Лишь положив трубку, Мартынов понял, что даже не сомневался: заказчик позвонит. Именно сегодня, именно в это время. В этом чувствовалось нечто мистическое, снова напомнившее Мартынову о нечистой силе и заставившее скульптора перекреститься. Последнее настолько ошеломило его самого, что он так и замер с поднятой рукой.

Религиозным человеком Мартынов себя отнюдь не считал. Последний раз был в церкви, дай Бог памяти, кажется, на прошлую Пасху. Да и то внутрь храма не попал. Так, постоял снаружи, полюбовался на пеструю людскую толпу, втекающую и вытекающую из ворот.

Можно считать это походом в церковь? Вряд ли. Но сейчас Мартынов осенил себя крестным знамением с полным ощущением того, что это не только нужно, но прямо-таки жизненно необходимо. Всему виной этот звонок. И голос заказчика, который назвал время и место встречи, так идеально подходящие Мартынову.

Кира с Лесей заканчивали возню в своей оранжерее. Тут поддерживалась прохладная температура для зимовки теплолюбивых растений, не выносящих заморозков, но в то же время нуждающихся в периоде покоя. Таких, как цитрусы, миндаль, мирт, пальмы и другие жители теплых стран.

Сейчас подруги занимались посадкой очередной канны в новенькое декоративное кашпо. Как известно, эти теплолюбивые неженки не очень-то охотно уживаются в наших садах. Но зато, прижившись, выглядят, как настоящие королевы! Во всяком случае, Леся выращивала канны вот уже третий год подряд. И с каждым сезоном ее коллекция все увеличивалась и увеличивалась.

И вот сейчас подруги пересаживали канну из зимнего тесноватого горшка в новую емкость, где ей предстояло расти, цвести и радовать глаз весь сезон. Еще десятка полтора других растений стояли в ящиках, наполненных питательной смесью. С наступлением теплой погоды они должны быть пересажены в сад в открытый грунт. Но одна, самая красивая, самая изысканная и самая любимая Лесей, проведет летний сезон в красивом керамическом кашпо.