Лесли Чартерис - Убийство на голубой яхте

Убийство на голубой яхте

Эрл Стенли Гарднер

Дело о беспечном котенке

Глава 1

Глаза котенка не отрываясь следили за скомканным клочком бумаги на ниточке, которым его дразнила Элен Кендал, держа бумажку под ручкой кресла. Именно за эти ярко-желтые глаза котенка и назвали Янтариком.

Элен очень любила наблюдать за глазами Янтарика. Их зрачки, постепенно меняясь, то превращались в тонюсенькие щелочки, то расширялись в непроницаемые пятна оникса. Эти черно-янтарные глаза буквально гипнотизировали Элен. После того, как она долго смотрела на них, ее мысли начинали как-то непроизвольно скользить, ни на чем не задерживаясь. Она, случалось, забывала заботы сегодняшнего дня, свою комнату, саму себя и даже своего котенка. Мало того, она могла забыть даже Джерри Темплера и эксцентричную тетю Матильду и вместо этого размечтаться о том, что давно уже прошло и забылось.

Вот и сегодня она опять задумалась о событиях, происшедших много лет назад.

Очень много лет назад. Тогда Элен Кендал было всего десять лет, и у нее был другой котенок, серый с белым. Однажды он забрался на крышу, да так высоко, что не осмеливался спуститься вниз. И вот высокий мужчина с добрыми серыми глазами принес длинную лестницу, взобрался на нее и, стоя на ее колеблющейся верхушке, приманивал к себе испуганного котенка.

Дядя Франклин.

И сейчас Элен думает о нем так же, как думала в десять лет. Может быть, потому, что никогда не пыталась узнать мнение других о своем дядюшке; не думала о нем, как о сбежавшем муже тети Матильды, исчезнувшем банкире, имя которого было напечатано крупными буквами во всех газетах, как о человеке, совершенно неожиданно бросившем благополучие, состояние, власть, семью и закадычных друзей, не имея в кармане ни одного пенни.

Нет, для Элен он навсегда остался дядей Франклином, который, рискуя жизнью, спасал перепуганного котенка для расстроенной маленькой девочки. Он был для рее единственным отцом, нежным, все понимающим, любящим и любимым отцом. И что бы ей ни говорили, вопреки всем кажущимся доказательствам обратного, она не сомневалась в его отношении к ней.

Именно это давало Элен уверенность, что Франклин Тор умер. Иначе и быть не могло. Наверное, он умер давно, вскоре после того, как сбежал. Несомненно, он ее сильно любил, иначе бы не рискнул отправить из Флориды ту цветную открыточку. Она получила ее почти сразу же после того, как он исчез, как раз в то время, когда тетя Матильда предпринимала все от нее зависящее, чтобы отыскать его, а он, наверное, прилагал еще больше усилий, чтобы ей это не удалось. Он не мог жить долго после этого, иначе бы Элен получила от него еще не одну весточку. Ему ли не знать, как она ее ждала! Он не стал бы ее разочаровывать. Нет, дядя Франклин определенно умер, и почти десять лет тому назад.

Он умер. Значит, Элен имела право на те двадцать тысяч долларов, которые он ей оставил по завещанию. Иметь такую кучу денег сейчас, когда Джерри Темплер приехал на недельный отпуск…

Мысли Элен потекли по новому руслу. Армия сильно изменила Джерри. Его голубые глаза стали более суровыми, рот упрямее. Эти перемены лишь укрепляли уверенность Элен в собственных чувствах и в том, что, хотя он и молчит, крепко сжав зубы, любит ее по-прежнему. И все же, он пока не собирался на ней жениться. Ибо прекрасно понимал, что тогда тетка Матильда могла бы выставить ее из своего дома, сказав, чтобы она жила на его скудное армейское жалование. Вот если бы у нее были собственные деньги, которые обеспечивали бы ей безбедное существование…

Впрочем, зачем думать об этом? Тетушка Матильда не намерена менять свое мнение. Она не из такой породы.

Когда-то ею раз и навсегда было решено, что мистер Франклин Тор жив и что она не предпримет никаких шагов для того, чтобы объявить его юридически мертвым и дать силу его завещанию. Тетушке Матильде не нужна была ее доля в наследстве. В качестве жены Франклина Тора она контролировала все его состояние так же полновластно, как и тогда, когда она будет признана его вдовой и душеприказчиком. Во всяком случае, сейчас она вертела и помыкала неимущей и зависимой от нее Элен куда полнее, чем если бы ей это удалось, когда та получит наследство в двадцать тысяч.

А тетя Матильда обожала властвовать над людьми. Она никогда добровольно не отказалась бы от роли распорядителя кредитов Элен, особенно сейчас, когда здесь был Джерри. Он никогда не нравился тетке Матильде, и она не одобряла привязанности Элен к этому молодому человеку. Те перемены, которые вызвала в нем служба в армии, лишь усилили ее антипатию к нему.

Так что не было ни малейшей надежды, что она выпустит из своих рук эти двадцать тысяч долларов в присутствии Джерри. Разве что дядя Джеральд…

И новый поворот в мыслях Элен.

Три дня назад дядя Джеральд сказал, что он собирается заставить тетю Матильду… По завещанию своего брата он получал столько, сколько и его племянница Элен. Ему было шестьдесят два года, но выглядел он куда старше, потому что до сих пор работал адвокатом, чтобы зарабатывать себе на жизнь. А теперь он считал, что достаточно долго ждал своего часа и что пора распорядиться деньгами, принадлежащими ему по закону.

— Я могу заставить Матильду действовать. И я намерен это сделать, — заявил он. — Мы все прекрасно знаем, что Франклин умер. Юридически он уже три года как мертв. Мне нужны деньги, и я хочу получить их. А также хочу, чтобы ты получила свои.

Его глаза теплели и добрели, когда он смотрел на нее, да и голос становился куда мягче.

— Ты с каждым годом становишься все более похожей на свою мать, Элен. Когда ты была девочкой, у тебя были ее глаза, похожие на фиалки, и золотистые волосы с рыжинкой, ну а теперь ты стала такая же высокая и статная, у тебя такие же узкие красивые руки и даже такой же, как у нее тихий певучий голос. Мне нравился твой отец, но я так и не мог ему простить того, что он отнял ее у нас.

Он помолчал, а когда заговорил снова, в его голосе зазвучали совершенно иные нотки:

— В скором времени тебе понадобятся твои деньги — двадцать тысяч долларов, Элен.

— Они мне и сейчас нужны.

— Джерри Темплер?

Ее лицо было достаточно выразительным, поэтому он не стал дожидаться ответа, лишь медленно наклонил голову.

— Ладно. Я попробую раздобыть для тебя эти деньги.

И это было сказано так, что Элен поняла, — его слова отнюдь не пустая похвальба. Разговор произошел три дня назад. Возможно…

По-видимому, терпение Янтарика истощилось. Качающаяся над его головой бумажка довела его до исступления. Он подпрыгнул и изловчился вцепиться когтями и зубами в бумажку, но, конечно, не сумел удержаться и, падая, инстинктивно впился в руку Элен, сильно расцарапав ее.

Элен вскрикнула от неожиданности.

Тетя Матильда громко спросила из своей комнаты:

— Что случилось, Элен?

— Ничего, — сказала Элен, опуская котенка на пол.

— Янтарик оцарапал мне руку, вот и все.

— Он что, с ума сошел?

— Мы с ним играли…

— Перестань целыми днями с ним возиться. Этим ты только портишь котенка.

— Хорошо, — послушно сказала Элен, поглаживая котенка по гладкой шерстке и разглядывая свою расцарапанную руку.

— Похоже, приятель, ты позабыл, какие у тебя острые коготки, — сказала она котенку, — вот теперь мне придется пойти и чем-нибудь помазать себе руку.

Она стояла в ванной подле аптечки, когда услышала за собой стук матильдиной палки. Дверь отворилась, на пороге с хмурым видом стояла тетя Матильда.

Матильде Тор было шестьдесят четыре года. Вот уже десять лет она вынашивала планы мести. Вдовство не смягчило ее характер. Это была крупная женщина, про каких говорят «с широкой костью». В юности, возможно, и обладала наружностью амазонки и была по-своему интересна, но сейчас это уже почти не угадывалось. Начать с того, что она расплылась и расползлась до неузнаваемости. Плечи у нее ссутулились. По привычке она сильно выдвигала голову вниз и вперед, как бы собираясь бодаться. Под глазами у нее постоянно висели мешки, уголки губ были резко опущены вниз. Время было бессильно только против одного: оно не могло уничтожить в ее облике черты суровой решительности и непоколебимой воли. Сразу было видно, что эта женщина любыми средствами добьется того, что стало целью всего ее существования.

— Покажи-ка мне, где тебя оцарапал котенок, — сказала она.

— Котенок тут совсем не виноват, тетя Матильда. Я с ним играла, дразнила клочком бумажки на ниточке, за которым он прыгал. И на минуту зазевалась, опустила его пониже. Вот Янтарик и вцепился мне в другую руку, чувствуя, что падает.

Матильда осмотрела расцарапанную руку.

— Я слышала, что ты недавно с кем-то разговаривала. Кто это был?