Джеймс Чейз - С/С том 5. Миссия в Венецию. Парик мертвеца. Миссия в Сиену

Джеймс Хэдли Чейз

Собрание сочинений в 30 томах (5 том)

Миссия в Венецию

Парик мертвеца

Миссия в Сиену

Миссия в Венецию

Глава 1

S.O.S

Мэриан Ригби, высокая брюнетка, одетая в серый костюм и красный берет, быстро шла по выложенной брусчаткой улице Арпер Брук Мьюз. По обеим сторонам этой улицы расположились гаражи, в которых стояли «роллс-ройсы», «бентли» и «даймлеры», чьи владельцы жили поблизости. Рядом с гаражами находились квартирки шоферов, которые тратили массу времени на то, чтобы мыть, чистить и полировать своих подопечных.

В конце улицы, прямо в тени американского посольства, располагался дом в два этажа. Его белые стены, зеленые ставни и разноцветные цветочные горшочки в окнах привлекали внимание прохожих. Этот дом принадлежал богатому американцу Дону Миклему, чье имя постоянно появлялось на страницах газет в разделе светской хроники. Мэриан Ригби была личной секретаршей Дона Миклема.

Этим утром она пришла раньше обычного: Дон Миклем уезжал сегодня в Венецию. Там у него был дворец, и Дон хотел отдохнуть немного, катаясь на гондоле и слушая чудесные песни, которыми все еще славится Венеция.

Пока Мэриан стояла перед дверью дома двадцать пять «А» и разыскивала в кармане ключ, шофер, мывший забрызганный грязью «роллс-ройс», оставил свое занятие и приложил два пальца к фуражке.

— Доброе утро, мисс Ригби, — сказал он, осклабясь.

— Доброе утро, Тим, — ответила Мэриан и слегка улыбнулась в ответ, но шоферу показалось, что ее улыбка осветила всю улицу. Мэриан нравилась ему. Они виделись каждое утро, и каждый раз он старался переброситься с ней хоть парой слов.

Наконец девушка нашла ключ и исчезла в доме. Шофер глубоко вздохнул.

— Повезло же этому Миклему, что у него работает такая классная девчонка, — думал шофер, снова принимаясь за свое дело. — Если пораскинуть мозгами, этот янки, должно быть, родился под счастливой звездой. Говорят, после смерти папаши ему досталась чертова уйма денег, дворец в Венеции да еще роскошные апартаменты в Нью-Йорке. Этот милый домик в Лондоне, кстати, тоже не так уж плох… — Тим направил струю из шланга на капот «роллс-ройса», и его мысли приняли другое направление. — Если бы все американцы были такими, как этот Дон, можно было бы не заботиться, как жить дальше. Он замечательный парень! Всегда имеет в запасе приветливое словечко, когда проходит мимо, и не задирает нос. А эта девчонка, его секретарша, думает только о себе. Правда, мистеру Миклему не надо заботиться о том, чтобы заработать себе на жизнь, но и праздников у него тоже никогда не бывает. В половине шестого он уже выезжает куда-то. Пойди поищи другого такого, кто спал бы так мало. И правда! Если бы я жил так, как он, то уже через неделю отдал бы концы.

Шофер распрямился и взглянул на дом.

— А его знакомые! Все известные люди. Только вчера вечером были министр внутренних дел и американский посол. В предыдущий вечер герцог, как там его… А, не важно. — Тим любил читать в газетах светскую хронику, и лица этих людей были знакомы ему по фотографиям.

Вода из шланга била прямо на асфальт, а шофер пытался представить себя владельцем пяти миллионов фунтов. Конечно, первым делом он взял бы себе на службу эту куколку Мэриан Ригби… Но, поразмыслив как следует, Тим решил, что его жизнь тоже не так уж плоха, кроме того, забот у него гораздо меньше, а крошка, с которой он заговорил вчера вечером в кино, ничуть не хуже этой гордячки Мэриан.

Мэриан Ригби сняла берет, посмотрелась в зеркало и стремительно вошла в кабинет Дона Миклема.

Кабинетом служила большая, но уютная комната со множеством книг, глубоких кресел, великолепных ламп, бухарских ковров и громадным столом из красного дерева, на котором стояли пишущая машинка и магнитофон.

Дон Миклем удобно устроился в одном из кресел. На его коленях было письмо, которое он нетерпеливо пробегал глазами. Его волевое загорелое лицо засияло, когда Мэриан вошла в кабинет.

Дон Миклем был высокий, добрых метр девяносто, брюнет с фигурой боксера тяжелого веса. Тонкий шрам в виде буквы «Z» на правой щеке и тонкие черные усики придавали ему устрашающий вид. Одет он был в темно-коричневый пуловер и несколько яркие, на взгляд Мэриан, брюки для верховой езды.

На маленьком столике рядом с креслом стоял поднос с чашечкой из-под кофе, стаканом недопитого апельсинового сока и остатками тостов. Видно было, что Дон Миклем только что позавтракал.

— Вы уже здесь? — улыбнулся он, и сложив недочитанное письмо, бросил его на стол, после чего взял сигарету, зажег ее и благосклонно посмотрел на секретаршу.

— Вы хорошеете с каждым днем. Это новый костюм?

— Я уже надевала его вчера и позавчера, — терпеливо ответила Мэриан, после чего подошла к столу и привычными движениями принялась сортировать письма.

— Ваш самолет отбывает в двенадцать. У нас только два с половиной часа, а дел еще очень много.

— Моя дорогая девочка, — сказал Дон. — Этот факт мне хорошо известен. Не успел я вернуться с прогулки, Черри уже начал издеваться надо мной. Когда-нибудь он сведет меня с ума. Не знаю почему, но каждый раз, когда я уезжаю, вы и Черри создаете здесь атмосферу путаницы и паники. Можно подумать, что опаздывать на самолет — мое хобби! Два с половиной часа! За это время Наполеон побеждал нацию.

— Но вы не Наполеон, — сказала Мэриан сухо. — Это уже стало плохой традицией: перед вашим отъездом всегда происходит что-нибудь такое, что приходится все откладывать. Но я твердо решила, что сегодня во что бы то ни стало вы будете на аэродроме за десять минут до посадки.

Дон застонал.

— Боже, какое счастье, что я целый месяц пробуду в Венеции. Я никуда не стану спешить, а весь этот месяц проваляюсь в постели. Во всем этом лишь один минус — я должен взять с собой Черри. К сожалению, без него мне не обойтись. А он, конечно же, не даст мне отдохнуть как следует. Его педантизм становится иногда просто невыносимым!

Дон Миклем искоса взглянул на секретаршу: она как раз вскрывала очередной конверт.

— Что вы станете делать, пока меня не будет?

— Я прежде всего хорошенько отдохну, — ответила Мэриан. — Последние два месяца были для меня несколько утомительны.

— Да, это верно, вы были слитком загружены работой, — сказал Дон Миклем и с трудом подавил зевоту. — Я приму душ и переоденусь. Потом мы поработаем над письмами. Кроме этого, кажется, нет ничего срочного?

— Вы очень хорошо знаете, что работы еще достаточно, — ответила Мэриан терпеливо. — Вы должны еще сделать четыре звонка. Кроме того, вы должны дать этой мисс Герберт обещанное рекомендательное письмо к мистеру Алевилину.

— Она недолго будет называться «эта мисс Герберт», — усмехнулся Дон. — Она очень миленькая девочка.

— Она не имеет никакого представления о радио, — презрительно сказала Мэриан.

— У нее восхитительные ноги. Старый Алевилин будет в восторге. Кроме того, он тоже мало смыслит в радио. Они составят хорошую пару.

— Леди Стенхоп напоминает, что ее сын тоже будет в Венеции. Она надеется, что вы увидитесь, — сказала Мэриан несколько раздраженно и оторвала взгляд от письма, которое только что распечатала.

— Она должна знать, что, если я его увижу первым, он едва ли найдет случай поговорить со мной. Напомните, пожалуйста, Черри, что для этого молодого человека меня нет дома, когда бы он ни явился. Я не желаю с ним встречаться.

Он встал.

— А теперь я все же пойду переодеться. Вы ведь надеетесь, что мы будем еще работать.

— Мы должны, мне кажется, — ответила Мэриан.

Через десять минут Дон Миклем возвратился, одетый в серый костюм, за ним тенью следовал Черри — его управляющий, слуга, мажордом и прочее, и прочее, един во многих лицах.

Черри имел весьма почтенный вид. В его облике сквозила прохладная сдержанность архиепископа. Это был высокий, полный человек с лицом интенсивно розового цвета и основательным двойным подбородком, который трясся, когда его обладатель бывал раздражен. Это был человек старой закваски. С тех пор как он двадцатилетним пареньком поступил на службу к герцогу Уолсингему, он знал, что правильно, а что — нет, и не колебался в случае необходимости высказать свое мнение. Черри никогда не оставил бы службу у герцога, но что же оставалось ему делать после того, как хозяин позволил «черни» за плату осматривать свой родовой замок, объясняя это слишком высокими налогами, которые ему было не осилить. Вид этих шатающихся по замку людей и бумага от бутербродов, остающаяся после этих посещений на подстриженных газонах, это было слишком для Черри: он упаковал свои вещи и заявил о том, что увольняется. Как работник он котировался очень высоко. Многие из знакомых Дона Миклема пытались его переманить, но безуспешно. Это не значило, что Черри всегда одобрял поведение своего хозяина. Совсем нет. Но даже герцог не мог предложить ему таких разнообразных поездок и таких неожиданных событий и, наконец, таких удобств, которые давала ему служба у Дона. Сегодня Черри вместе с хозяином должен был ехать в Венецию, в конце месяца — в Нью-Йорк, и к Рождеству они снова вернутся в Лондон. А в январе Дон Миклем возьмет его в Ниццу. Черри любил поездки за границу. Кроме того, ему казалось, что вдали от него хозяин делался совершенно беспомощным. А миллионы Дона придавали Черри уверенности в себе.