Евгения Грановская - Вечная загадка Лили Брик

Евгения Грановская

Вечная загадка Лили Брик

Пролог

Два молодых человека стояли возле лотка с восточными сладостями и отирали платками усы. Они только что попробовали по кусочку того, другого, третьего… Названия этих сладостей совершенно невозможно было запомнить. Причем ели по-арабски, руками, что привело обоих в восторг, и теперь переминались возле пыльной дороги, разглядывая саманные и каменные дома и проплывающие мимо повозки.

– Ну и пыль, – сказал один, зажимая платком нос. Он был повыше ростом, постройнее и с виду попроворнее своего спутника.

Некоторое время оба махали платками, пытаясь отогнать пыль от лиц, но с обочины не уходили. Уж очень любопытно было смотреть на непривычный пейзаж. Наконец, когда последняя повозка прогромыхала мимо и поднявшаяся за ней пыль слегка улеглась, тот, что повыше, повернулся к своему спутнику и насмешливо осведомился:

– Ну, кузен? Вы сыты?

– Да, Джорджи. Закуска была превосходная, – ответил второй, невысокий, коренастый, с глазами, подернутыми поволокой. – Хоть и весьма необычная.

– Это вы после скажете – хороша она или нет. Вот погодите, начнет вас пучить, тогда не так запоете!

Принц Георгий расхохотался. Цесаревич Николай задорно махнул на него платком, которым стряхивал пыль с котелка, прежде чем нахлобучить его на голову. Одеты оба молодых человека были в серые костюмы-тройки. Шелковые рубашки блистали белизной. Галстуки были повязаны небрежно, а Георгий еще и котелок носил слегка набекрень, как заправский гуляка.

Георгий пригладил холеным ногтем большого пальца пушистые усы (не такие, впрочем, пушистые, как у Николая) и со смехом поинтересовался:

– Ну, куда теперь?

– Я бы не прочь вздремнуть, – ответил Николай, позевывая.

– Полно вам, Ники. Вы прямо как достопочтенный господин Ону! Вокруг столько приключений, а вы спать! Знаете, куда я вас намерен отвести?

– Понятия не имею. Но уверен, что это что-то в высшей степени фривольное.

– Угадали! Вы когда-нибудь слышали про египетских альмей?

– Это египетские танцовщицы?

– «Танцовщицы», – весело передразнил Георгий. – Вы просто дитя, Ники. Невиннейшее дитя! Альмеи – это здешние кокотки. Не верите – спросите Ухтомского, он вам подтвердит. – Георгий достал из жилетного кармашка золотые часы, откинул крышечку и, прищурив светлые глаза, глянул на циферблат. – Нас уже ждут, цесаревич. Только умоляю вас – никому! – Принц Георгий прижал палец к губам и насмешливо добавил: – Я желаю сохранить свою репутацию незапятнанной. Все ж таки греческий принц, а не какой-нибудь гвардейский поручик.

Он снова подмигнул Николаю, и оба расхохотались.

Два часа спустя кузены шли по пыльной дороге городка в слегка помятых уже костюмах, улыбаясь и икая от выпитого шампанского. Охрана, следуя строгому указанию, держалась от высочайших персон на расстоянии.

– Ну, каково? – спросил Георгий.

– Прекрасно. Этакие фривольные па! – Николай прищурил глаза, пригладил усы и улыбнулся – скромно и распущенно одновременно, как умел только он один.

Принц Георгий проделал руками несколько ритмичных движений и провернулся вокруг собственной оси, пародируя недавно виденный танец, затем покосился на русского цесаревича и сказал вкрадчиво:

– Я слышал, Николя, в Питере у вас есть одна балерина. Что, хороша?

– Настоящая красавица, – ответил Николай, снова приглаживая усы.

Георгий внимательно на него поглядел.

– Э, цесаревич… Да вы влюблены? Дайте угадаю. Батюшка специально вас в путешествие услали? Подальше от мадемуазель сердцеедки? Что ж, его можно понять. Балерины, это, знаете ли, штучки… Развлекаться с ними приятно, но влюбляться никак невозможно.

Николай поморщился.

– Что за фантазии, Джорджи, я вовсе в нее не влюблен. Вы же знаете, я душой и сердцем предан своей дорогой Алекс.

– Но ваше тело, Ники! Ваше тело! – Георгий изобразил руками неприличный жест и захохотал. – Кстати, Ники, – со смехом сказал он, – альмеи не единственное здешнее развлечение. Завтра я отведу вас к девицам, которые танцуют танец «оса»!

– «Оса»? Это что?

– А вот представьте: девушки крутятся на месте с криком «оса залетела!», «оса залетела!» и начинают срывать с себя одежду, пока не остаются голые.

– Совсем голые? – уточнил Николай.

– Совершеннейше! Ну, а когда на них совсем ничего не останется… – Тут принц Георгий замолчал и красноречиво облизнул алые губы.

Николай посмотрел на кузена насмешливым взглядом и заметил:

– Джорджи, вы самый большой развратник из всех, кого я знаю.

– Просто я кричу о своих похождениях на каждом углу. А вот вы, Ники, развратничаете тихо и скрытно. Этакий скромный развратник. Каково, а! Скромный развратник! Отныне я только так вас и буду называть!

Выдуманное прозвище привело Георгия в полный восторг, но Николаю оно не показалось таким уж забавным, и он нахмурился.

– Полно хмурить брови, Ники! О, глядите-ка!

Георгий остановился посреди улицы как вкопанный и уставился на деревянную вывеску, покрытую арабской вязью. Рядом с названием была намалевана картинка, изображающая красивую темноволосую женщину в профиль с прямоугольными карточками в руке.

– Что это? – спросил Николай без особого энтузиазма.

– А вы разве не помните? Ухтомский про нее давеча говорил. Это гадалка. Говорят, чертовски хорошая. Местные ее даже слегка побаиваются.

– Очередная восточная Кассандра, – лениво проговорил цесаревич Николай и зевнул. Восточные гадальщицы интересовали его гораздо меньше, чем красавицы альмеи, танцующие в прозрачных платьях и откровенно заигрывающие с гостями. К тому же ему сильно захотелось холодного шампанского, чему способствовали сухая погода и густая египетская пыль, набивающаяся в рот и ноздри. – Шампанского бы сейчас, – тихо проговорил Николай.

– Погодите, Ники, будет вам шампанское. Вернемся в «лагерь», и я вас угощу. А сейчас давайте зайдем, страсть как люблю всяческие гадания! Как там у вашего поэта? «Не властны мы в своей судьбе…»

Николай хотел остановить кузена, но остановить греческого принца, если он что-то твердо решил, не в состоянии был бы даже эскадрон гусар. Николай пожал плечами и уныло поплелся следом.

– Интересно, она хотя бы красивая? – задумчиво проговорил Николай, прикрывая нос от пыли платочком.

– А как же! И в самом соку – лет девяносто, наверно!

Георгий остановился перед дверью, быстрым, ловким движением поправил галстук и котелок, подмигнул Николаю и несколько раз громыхнул кулаком по темным доскам. Затем, не дожидаясь ответа, толкнул дверь и вошел внутрь.

Внутри царил теплый полумрак, освещаемый тусклым светом потрескивающих свечей, которые в нестройном порядке теснились на каменных полках. Пахло какими-то благовониями вперемешку с жженой травой. Запах, впрочем, был приятный – мягкий, обволакивающий, успокаивающий.

Лишь когда глаза немного привыкли к темноте, молодые люди разглядели в глубине комнаты женщину. Она сидела за каменным столиком – по-европейски, на стуле. Худая, прямая как палка, с лицом, прикрытым черным полупрозрачным покрывалом. Обнажены были лишь кисти рук женщины, неподвижно, как два спящих белых зверька, лежавшие на каменной столешнице. Одета вещунья была в странное платье – не похожее на то, в каких щеголяли местные женщины, но и не европейского фасона. Скорее оно напоминало цыганское платье.

– Входите! – сказала вдруг женщина по-французски хриплым голосом. Акцент был сильнейший, но произнесено было, несомненно, по-французски.

Принцы переглянулись. До сего момента они даже не задумывались о том, на каком языке станут изъясняться с гадалкой, и вот проблема разрешилась сама собой.

– Ступайте, Ники, она вас зовет, – прошептал Георгий на ухо русскому цесаревичу, тихонько подталкивая его рукой в поясницу.

– Сами ступайте, – ответил тот, упираясь. – Я сюда за вами пришел.

– Вот как? Да разве вы не хотите узнать свою судьбу?

– Не более, чем вы.

– Ну так идите первым!

– Только после вас, Джорджи!

Молодые люди еще немного потолкались у двери, шикая друг на друга, хихикая и дурачась, как малые дети. Наконец греческий принц выступил вперед.

– Мадам! – начал он громким, задиристым голосом, но в этот момент где-то что-то стукнуло, и по комнате пронесся ледяной сквозняк, который дунул принцу прямо в лицо.

Георгий осекся на полуслове и машинально отступил на шаг. Обернувшись, он увидел, что Николай на него смотрит, усмехнулся и быстро взял себя в руки. На это раз принц заговорил гораздо тише и скромнее.

– Здравствуйте, мадам! Мы с моим другом пришли узнать, что готовит нам судьба. Это возможно?

Гадалка сделала рукой едва заметное движение и ответила глухим голосом:

– Возможно. Снимите шляпы и проходите к столу.

На этот раз ее французский прозвучал без малейшего акцента. Молодые люди торопливо стянули с голов котелки и двинулись к столу, по пути оглядывая каменные стены, на которых висели пучки трав и деревянные маленькие идолы с темными ликами.