Джек Хиггинс - Прорыв из Хуфры

Хиггинс Джек

Прорыв из Хуфры

Джек Хиггинс

Прорыв из Хуфры

Перевод: И. Турбин

В память Джорджа Роберта Лимона

Глава 1

Ночной полет

Уже поздним вечером они доставили гроб на нижний причал внешней гавани Картахены. Насколько я видел, в катафалке сидели только четверо из похоронного бюро, а за ними на "лендровере" ехал таможенный офицер - и никаких печальных родственников.

Мой гидросамолет "Оттер Амфибия" имел очень полезное приспособление: при необходимости у него из-под плавников выпускались колеса и он мог вырулить на берег из воды. Воспользовавшись этим преимуществом, я вывел самолет по наклонной бетонной поверхности к подножию лестницы, чтобы удобнее было грузить гроб. Двое или трое моряков, опершись о перила, с интересом наблюдали за экзотической машиной, выделявшейся среди рыбачьих лодок и яхт.

Катафалк затормозил, трое вышли из него и двинулись к задней двери, чтобы вытащить гроб. А четвертый направился ко мне.

Все служащие похоронных бюро в мире одинаковы, и Хименес, похожий на мертвеца мужчина в пальто с пелериной, - казалось, он постоянно пребывал в состоянии печали, - не составлял исключения. Он быстро приподнял фетровую шляпу и протянул мне два пальца по той простой и вполне уважительной причине, что у него на правой руке только они и остались.

- А, сеньор Нельсон, вот мы и снова встретились. Такое печальное дело...

Он вытащил маленькую серебряную табакерку, сунул в нос понюшку нюхательного табака, покачал головой, и на его лице появилось такое скорбное выражение, что можно было подумать, будто покойный его очень старый и добрый друг.

- Да, - ответил я. - Но все-таки приходится как-то держаться.

- Верно, ах как верно, - ответил он, доставая из внутреннего кармана пачку документов, потому что таможенный офицер уже приближался к нам.

- Сеньор Нельсон! - Он протянул руку с традиционной испанской учтивостью. - К вашим услугам!

- Взаимно, сеньор, - ответил я. - И как там сейчас, на острове Ивиса?

- Отлично; все зависит от того, насколько успешно идет бизнес с перевозками.

Он бегло просмотрел бумаги.

- Хуан Паско. Восемнадцать лет. Такой молодой!

Таможенник взглянул на Хименеса, а тот пожал плечами.

- Погиб в автомобильной катастрофе. Студент университета. Бывает. Родители пожелали, чтобы его поместили в фамильном склепе на Ивисе.

- Естественно, - кивнул офицер.

Трое служащих похоронного бюро вытащили гроб на пристань, но он поднял руку и остановил их.

- Джентльмены, мне очень больно просить вас об этом, но я обязан заглянуть внутрь и убедиться, что там именно то, чему следует быть. У меня приказ, вы же знаете.

С этой процедурой я сталкивался уже четыре раза, выполняя свою работу, и вполне понимал его. В гробах могли находиться вместо тел совсем другие вещи, а так как остров Ивиса являлся частью Испанской метрополии, то рейс из Картахены считался внутренним и в пункте прибытия груз не подвергался таможенному досмотру.

- Ну конечно, сеньор, - мрачно согласился Хименес, - вы должны выполнить свои обязанности.

Он дал знак рукой, гроб опустили на землю, отвернули позолоченные ручки и сняли крышку.

Некоторые люди после смерти становятся меньше. И на самом деле, молодой человек в гробу выглядел мальчиком не старше тринадцати лет, а лицо его покрывал такой слой косметики, что казалось, будто это восковая кукла. В нем не оставалось ничего человеческого. Я подумал, что главные повреждения скрыты жестким синим костюмом.

Хименес взял еще понюшку табаку.

- Череп размозжен, и с левой щеки сорвало все мясо. Теперь-то, конечно, никто не догадается об этом.

Таможенный офицер перекрестился.

- Удивительно. Вы просто настоящий художник, сеньор Хименес.

- Надо же подумать и о родителях.

Хименес кивнул своим людям, они закрыли крышку, снова подняли гроб и понесли его вниз по ступеням к "Оттеру". Таможенник передал мне документы.

- По-моему, все в порядке, сеньор Нельсон. Желаю удачного полета.

Он отсалютовал и пошел к машине, а Хименес посмотрел на небо.

- Прекрасная ночь для полета, если только прогноз погоды чего-нибудь не накличет.

- Будем надеяться. - Я застегнул молнию на летной куртке. - Мне не хотелось бы, чтобы мой пассажир испытал неудобства.

Он позволил себе улыбнуться короткой похоронной улыбкой.

- А знаете, вы мне нравитесь, дружище. Никогда не теряете чувства юмора, даже рядом со смертью.

- Привычка, - ответил я. - И большая практика. До встречи.

Я спустился по ступеням к "Оттеру", где его люди уже заканчивали грузить гроб. Забравшись в кабину, я выполнил обычные проверки, завел мотор и спустил самолет на воду. Потом убрал колеса и двинулся по ветру, высовываясь в боковое окно, чтобы убедиться, что лодки не помешают, когда я начну разгон. В нужный момент самолет взмыл в небо, легко, словно птичка; я нажал на правую педаль руля, и он развернулся над молом. Хименес все еще стоял там в угасающем свете дня и смотрел мне вслед.

Летать на "Оттере" я начал, работая в кинокомпании, снимавшей фильм в Альмерии, на Средиземноморском побережье Испании; этот район был выбран по той простой причине, что в наши дни снимать там гораздо дешевле, чем в Голливуде. Закончив фильм, они решили, что транспортировать "Оттер" обратно в Штаты слишком накладно. Совершенно естественно, что в средиземноморском регионе никто не бросился покупать гидросамолет, специально приспособленный к суровым условиям Северной Канады, и он достался мне по дешевке. Большинство людей думали, что я спятил, но оказалось, что можно делать деньги на перевозках между Балеарскими островами - Ивиса, Мальорка, Менорка и Форментера. По крайней мере, за сезон я кое-что зарабатывал, да еще подворачивались дополнительные рейсы, вот как этот, например. Предсказания Хименеса оправдались. Стояла чудная безоблачная ночь, светила полная луна, и звезды будто отступили к горизонту. Полет доставлял удовольствие, но меня беспокоили кое-какие мысли; я включил автопилот и еще раз посмотрел на карту. Сколь-нибудь заметного ветра не было, не более пяти узлов, и это позволило мне точно определить расстояние. Проделав необходимые расчеты, я налил чашку кофе из термоса и закурил.

Прошло ровно тридцать восемь минут с тех пор, как я вылетел из Картахены. Перейдя на ручное управление, я снизился до двух тысяч футов и ровно через три минуты увидел сигнал - голубой свет, а потом шесть вспышек красного. Вспомнил старую шутку Тэрка, который клялся, что в древней китайской книге сигналов это обозначало: "Имею на борту женщин".

Я быстро спустился и сделал круг над судном, сорокафутовой дизельной яхтой из Орана, насколько я понимал, хотя все эти детали меня не касались. Красный свет зажегся снова, я развернулся по ветру, сбросил газ и приступил к посадке. Море казалось довольно прохладным, но видимость, благодаря полной луне, была отличной. Я прогазовал, чтобы выровнять машину на спуске, и сел на воду, подняв тучи брызг. Не заглушая мотор, открыл боковую дверь.

Яхта уже двигалась ко мне. Подойдя на двадцать или тридцать ярдов, она заметно сбавила ход. Я насчитал на палубе четверых человек, и еще один находился в рубке. Всех их видел совершенно ясно в лунном свете.

С правого борта уже спустили на воду резиновую лодку, двое спрыгнули в нее и погребли ко мне. Они подошли под мое левое крыло, и высокий бородатый мужчина в желтом дождевике ступил на поплавок, прижимая обеими руками к груди объемистый пакет. Он быстро обрел равновесие и передал пакет мне. Как только я взял его, он, не говоря ни слова, вернулся в лодку, и они начали грести к яхте. Я тут же поднялся в воздух и увидел, что яхта тронулась с места и взяла курс на северное побережье Африки.

Уже через пять минут я снова достиг высоты в три тысячи футов и держал точный курс на остров Ивиса. Как сказал Тэрк, все очень просто, но каждый раз, когда я повторял это представление, мы делили с ним пару тысяч настоящих американских долларов.

Впервые я увидел Тэрка привязанным за руки и за ноги к дереву на краю небольшой поляны в джунглях. Эта поляна использовалась как базовый лагерь северо-вьетнамских регулярных войск, действовавших в тылу американцев. Шел дождь, что никого не удивляло, поскольку стоял сезон дождей. Несмотря на жалкое состояние Тэрка, я понял, что он - сержант морской пехоты. Они оставили меня связанным возле него. Прежде чем уйти, один из охранников пнул меня в бок ногой достаточно сильно, чтобы сломать пару ребер, и мне пришлось немного покорчиться от боли в грязи. Сначала показалось, что Тэрк спит, но он открыл один глаз и не мигая уставился на меня.

- Как это случилось, генерал?

Я ответил:

- Вы ошиблись. Я командир эскадрильи. По-вашему - майор.

И тут он открыл второй глаз.

- Эй, с каких это пор британцы участвуют в нашей войне?