Василий Носенков - Им было по двадцать два

Носенков Василий Романович

Им было по двадцать два

Василий Романович Носенков

ИМ БЫЛО

ПО ДВАДЦАТЬ ДВА

1

Стоял апрель, и на улицах Ленинграда уже не было снега. Нева торопливо уносила в Финский залив последние остатки ладожского льда. В вершинах тополей среди оголенных сплетении веток чернели гнезда/ над ними с радостным криком носились грачи и вороны. На Неве, в ее рукавах, ловко объезжая льдины, тренировались гребцы. А на пляже у Петропавловской крепости с самого утра было людно.

Петр Бадраков неторопливо снял с себя одежду, аккуратно сложил ее на одеяло. Затем так же медленно Сунул ноги в старые, задубевшие валенки и, щуря глаза, глянул на шпиль Петропавловского собора. Лучи утреннего солнца играли на его позолоте. Широкое крыло ангела застыло в безбрежной синеве неба. Ветра не было. День обещал быть хорошим, и Бадраков был доволен, что вырвал наконец у начальника положенный выходной. Он начад медленно прогуливаться вдоль высокой гранитной стеньг.

Книжка стихотворений Твардовского была у него в руках, но стихи отошли сегодня на второй план. Смуглая студентка, которую Бадраков видел здесь неделю назад, владела его воображением.

В тот раз компания из четырех девушек и двух парней играла в мяч. Бадраков незаметно вклинился в их жруг и оказался напротив черноволосой смуглой девушки. Было ли это случайно или он умышленно выбрал место напротив смуглянки, Петр и сам не мог понять. Ему было хорошо и весело. Как-то так получалось, что мяч от его рук все время летел на нее. Она делала красивые, расчетливые движения, принимая мяч, и каждый раз с-мущенно опускала глаза, когда взгляды их встречались. К обеду Бадраков уже знал, что вся компания учится на четвертом курсе Первого медицинского института, узнал имена девушек и ребят. Ее звали Инной.

Во второй половине дня, когда солнце перекочевало за толстую крепостную стену, а с Невы потянул морозный ветерок, студенты собрались уходить. Не думая от них отставать, Бадраков тоже оделся. Когда он укладывал в чемоданчик одеяло и валенки, то почувствовал на себе чей-то взгляд. Не поворачивая головы, он посмотрел в сторону девушек Инна слегка покраснела и опустила голову.

Компания пошла по берегу Невы к проспекту Добролюбова. Петру очень хотелось пойти с ними. Но какое-то чувство неловкости удерживало его.

Коротко остриженная подвижная Катя, проходя мимо него, сказала:

- Теперь до следующей пятницы. До свиданья.

Вадраков постоял несколько минут, пока студенты не отошли на почтительное расстояние, и повернул в обратную сторону, к Кировскому мосту.

Неторопливо шагал он по сырому песку, улыбался Неве, тяжелым каменным стенам крепости, своему будущему.

Всю следующую неделю он думал о ней, пытался до мельчайших подробностей представить ее лицо. Но оно расплывалось, пряталось. Бадраков пришел к неожиданному для себя выводу, что никогда любовь не бывает так остра и нежна, как тогда, когда еще не высказана.

Неделя тянулась бесконечно долго. И вот он снова ходит по пляжу, а сердце щемит радостно-робкое чувство ожидания. Кажется, что он давным-давно знает Инну.

Иногда к его волнению примешивается ревность. А вдруг ему все только показалось? Или она сегодня не придет совсем, а если придет, то со своим парнем, или...

Они пришли около одиннадцати. Вся компания, как и в прошлый раз. Бадраков увидел, что Инна оглядывается по сторонам. Он отвернулся к крепостной стене и ждал.

Когда студенты оказались совсем рядом, Петр повернулся к ним лицом. Инна смотрела себе под ноги.

- Петр уже здесь, - весело заговорил высокий студент, которого звали Володей.

- Здесь. Привет, - ответил Бадраков, пожимая ребятам руки.

С девушками он тоже поздоровался, промямлил "здрасьте" и поспешно отвернулся. Петр чувствовал, что получилось неловко, - ему хотелось бы обращаться с ними попроще, как это делали студенты, но так у него при всем желании не получалось.

Перекидываясь шуточками, ребята и девушки стали раздеваться. Не успели они достать мяч, как Бадраков заметил молодого человека в зеленом пальто, и узких брюках. Он осторожно пробирался по песчаному берегу, высматривая кого-то. Это был закрепленный за Бадраковым на стажировку курсант средней школы милиции Эдик Снегирев.

"Надо спрятаться. Имею же я, черт возьми, право использовать хоть один выходной по своему усмотрению, без вмешательства начальства?!" - подумал Петр и, вбирая голову в плечи, молча направился К летнему павильону, надеясь укрыться от глаз Снегирева за зеленой фанерной стенкой. Но было уже поздно. Наблюдательный курсант заметил Петра и, призывно помахивая рукой, громко, назвал его по фамилии.

Путь к отступлению был отрезан.

- Одевайтесь быстрой! - не обращая внимания на окружающих, кричал Эдик, подходя. - Там вас ждут!

- Потише не можешь? - сверкнул глазами Бадраков.

- Можно и потише, - присмирел Снегирев. - А вы "рыбачите", значит? Еще не сезон, - бегло окидывая любителей раннего загара, сообщил on. - Так себе, неходовая рыбешка: уклейка, плотва, селедка...

- Говори, зачем пришел?

- Вот это разговор, достойный подражанья! Убийство у нас на территории, сэр. Макарьев срочно послал за вами. Вы же Пинкертон, Холмс, Шейнин и Пронин, вместе взятые. Спустя полстолетия вам поставят памятник в Ленинграде, а издательства мира наводнят библиотеки детективной литературой о ваших...

- Прекрати, - серьезно одернул его Бадраков.

Раньше бы такое сообщение не вызвало у него никаких вопросов. Он сразу бы побежал в отделение. Но сегодня, впервые за шесть лет работы в уголовном розыске, он подумал о возможности избавления от вызова. Бадраков поковырял носком валенка сырой песок. Нога уперлась в промерзший слой.

- Как... убийство?

- Очень просто. В реке подо льдиной нашли труп молодого мужчины. На спине ножевые ранения, лицо обезображено, - стараясь сохранить хладнокровие, рассказывал практикант. И, немного подумав, добавил: - Между прочим, личность не установлена.

Бадраков начал одеваться, думая, как объяснить своим новым знакомым такой поспешный уход. Но так ничего и не придумал. А если бы и придумал, не набрался смелости соврать в присутствии Инны. Он молча оделся и с виноватым лицом подошел к студентам:

- Вот... срочно на работу вызывают.

- Работа есть работа, - посочувствовал Владимир, ловко принимая посланный на него мяч.

Остальные молчали. Только одна из девушек, поглядывая на Неву, сказала:

- Погода устанавливается. Завтра в двенадцать, пожалуй, выберемся сюда.

Ее никто не поддержал. Инна в мяч не играла. Она стояла у стены, подставив спину под слабые лучи солнца.

Сейчас, уже одевшись, Бадраков без стеснения глянул в ее сторону. У нее были стройные ноги, узкие покатые плечи, волнистые черные волосы и нежная шея. Лица но было видно, а руки ее как-то неестественно опустились.

- До свидания, - громко сказал Петр и поспешил за Снегиревым.

Чтобы не показаться в глазах студентов лицом второстепенным, подчиненным этому щеголю, он неожиданно сильно толкнул Эдика в плечо, от чего тот чуть было не упал в песок, и первым зашагал вперед.

- До завтра! - крикнули ему вслед студенты.

Молча дошли они до угла крепостной стены, откуда можно было еще раз взглянуть на пляж. Петр выискал в толпе загорающих стройную фигурку Инны. Она стояла все там же, только повернулась к ним лицом. Хотелось помахать ей рукой, но при курсанте он не стал этого делать.

Бадраков вдруг рассердился на Эдика, будто тот был виноват в срочном вызове его, Петра, на работу. Он долго косился на практиканта, придумывая подходящий повод к разговору, а за углом стены вдруг ни с того ни с сего спросил:

- Слушай, Эдик, скажи честно, тебе нравятся стиляги?

Курсант покраснел до ушей, а Бадраков продолжал:

- Ну их вкусы, замашки, рейтузы вместо брюк, вихляющая походка, борода, страсть к заграничному...

- Я не ездил за этими штанами на Бродвей, а купил их в ДЛТ, - обиделся Снегирев, принимая все замечания в свой адрес. - А раз их продают в государственных торговых точках, то, наверное, и носить можно...

- Хорошо, - прервал его Бадраков, - оставим разговор о брюках. А вот ты девушек называешь плотвой и селедками. Это же самое обыкновенное хамство. Что ты на это скажешь?

- Вообще - да. Но если называть вещи своими именами, то среди этих безобидных селедок окажется много настоящих щук и даже акул, вот что я скажу, - не сдавался курсант.

- Да, чего-чего, а скромности тебе не занимать, - более миролюбиво заметил Бадраков.

Они миновали деревянный мостик через Кронверкский пролив и вышлп на площадь Революции. Солнце уже стояло над деревьями парка,

2

Полупустой вагон трамвая с мягкими сиденьями располагал ко сну. Сначала Петр прикрыл глаза, пытаясь отчетливее представить себе лицо Инны. Затем он почувствовал, что веки. тяжелеют, пе подчиняются ему. Перед глазами всплыла девичья фигура в купальнике. Она смело протягивала навстречу ому руки, но какая-то сила по позволяла им соединиться. Наконец он с трудом преодолел невидимое препятствие и шагнул навстречу девушке.