Алексей Биргер - Тайна спятившего компьютера (Тайна спятивших компьютеров)

Биргер Алексей

Тайна спятившего компьютера (Тайна спятивших компьютеров)

АЛЕКСЕЙ БИРГЕР

ТАЙНА СПЯТИВШЕГО КОМПЬЮТЕРА

(ТАЙНА СПЯТИВШИХ КОМПЬЮТЕРОВ)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

АРЕСТ "КРЕСТНОГО ОТЦА"

- Ну и дела! - сказал отец, вернувшийся из Города, куда ездил по делам. - Степанова арестовали, представляете?

- Неужели? - изумились мы с мамой. - Как такое может быть? За что?..

- Говорят, за "наезд", - отец пожал плечами. - Странно это. Мне казалось, у Степанова давно отпала необходимость на кого-либо наезжать...

И, открыв дверцы стенного шкафа, он стал убирать туда подвесной лодочный мотор - в Город отец ездит с острова на собственном катерке, и малая городская пристань как раз напротив нашего острова, Соленый Скит, а сам остров расположен на одном из озер, входящих в систему Волго-Балта. И получается, что с одной стороны (с дальней от нашего дома) - широченная гладь озера, только дальний берег еле виден, а с другой стороны остров граничит, через воду, с Городом и подступающим к нему заповедником, которым и заведует отец, Болдин Леонид Семенович, крупнейшим заповедником на весь северо-запад России. Понятно, что отец не последний человек в наших краях. Сами можете представить, что такое полновластный хозяин заповедника, чащобы которого обступают Город практически с трех сторон, охотничьи угодья которого, с их охотничьими "гостевыми комплексами" раньше считались "объектом ЦК", а теперь объектом всероссийского значения являются. Ссориться с главой такого лесного царства - последнее дело, и, конечно, отец вполне спокойно мог бы не снимать мотор с катерка, а оставлять его в катерке на причале. Но ведь недаром говорят, что береженого Бог бережет. Народ у нас попадается совсем шалый, и тащит порой что ни попадя. Лодочный мотор - огромная ценность по здешним понятиям, и мало ли кто может на него соблазниться.

Насчет Степанова я немало рассказывал - в прошлых историях, которые взяли и сделались книгами. Начинал он, говорят, как самый натуральный бандюга: "для души", дань с местных киосков и торговых палаток собирал за "охрану", а "для дела" имел полномочия одного крупного банка на выколачивание кредитов с должников. С этим банком его отец в свое время свел. Дело в том, что Степанов работал у нас шофером, до того, как из-за всяких кризисов финансирование заповедника урезали и ставку шофера сократили. Служебная "нива" отца уже невесть сколько лет пылится в гараже при одном из "гостевых комплексов" заповедника, и у отца все руки никак не доходят её починить. То есть, в заповеднике такая жизнь, что и без всяких ставок прожить можно, и, скажем, кабанья ветчина у нас никогда не переводится, и не было ещё такого Нового года, чтобы мама не подала на стол дикого гуся под брусничным или клюквенным соусом. А деньги, и немалые (по понятиям наших мест, во всяком случае), отец всегда мог заработать и как егерь - организатор охоты для купивших лицензию на отстрел кабана или лося, и как проводник по сотням квадратных километров дикого леса, мимо медвежьих берлог и волчьих логов, до исторически памятных мест. "До мест боевой и религиозной славы", как пошучивает отец. И в самом деле, в глубине заповедника есть и древние могилы святых отшельников, и чудотворные источники, и много ещё чего. На одной из окраин заповедника, в старом русле реки Удолицы, нашлись и следы древних поселений славян, там даже археологи копали, и много чего нарыли, да и мы время от времени находим там то позеленевшие медные монетки и острия стрел, то костяные изделия, а разок нашли даже женские украшения: очень крупные серьги и нечто вроде обруча на голову. В других местах можно найти следы битв самых разных времен и проходивших войск. И это тоже привлекает немало любопытных. А соваться в огромный заповедный лес без опытного проводника - это, сами понимаете, можно и голову сложить...

Впрочем, я отвлекся от Степанова. А со Степановым история вышла такая. Отец, по его просьбе, переговорил с одним банкиром, неплохо знакомым отцу. Этот банкир любил отдых "на природе" и охоту, и каждый год недели на две приезжал в самый роскошный гостевой комплекс, с лицензией на отстрел того или иного зверя. Банкир на Степанова поглядел и решил, что из такого мужика "выйдет толк", и дал ему "старт в новую жизнь". Степанов случая не упустил. Через два-три года он взял в аренду, а потом и выкупил у Города старинные, семнадцатого века, торговые ряды, отреставрировал их и превратил в современный удобный рынок, перекрыв внутренний двор этих рядов (их галереи образуют замкнутый четырехугольник) стеклянным куполом. Со всех торговцев на рынке он собирал дань, которая, надо понимать, была повыше официально назначаемой платы за торговое место, но при этом и порядок на рынке установился. Раньше это был какой-то хаос из самых разнообразных продуктов, товаров, прилавков, лотков, перевернутых ящиков, с которых торговали вяленой рыбой и семечками, и груд мусора, которые каждый день сгребали в сторонку, поближе к мусорным контейнерам, но вывозили редко. Освоив рынок, Степанов развернулся во всю мочь, и сейчас ему принадлежали несколько заводиков в округе, старый туристский теплоход, навечно пришвартованный к городской пристани и превращенный в круглосуточный ресторан, гостиница "Княжеская" (бывшая "Интурист"; несколько мордоворотов Степанова с приплюснутыми боксерскими носами обязаны были по очереди дежурить у дверей гостиницы в золоченой форме швейцара, и очень они это дело не любили, потому что в этой форме казались себе шутами гороховыми, но ослушаться босса, естественно, не осмеливались), ювелирный магазин и ещё куча всего. В частности, он стал совладельцем (а практически, главным владельцем) самой крупной городской газеты. Отец, случалось, с кислой усмешкой называл Степанова "наш крестный папочка местного разлива", но при этом отмечал, что "в Степанове всегда есть что-то мальчишеское, и он намного лучше большинства банкиров, чиновников и "братков", с которыми мне приходится иметь дело".

И с милицией, да и с ФСБ у Степанова за последнее время отношения наладились. Если раньше он был для них головной болью и бельмом на глазу и они с удовольствием укатали бы его на всю катушку, сумей доказать его причастность хоть к одному из криминальных "подвигов", да только были вынуждены отпускать его за недостатком улик, то теперь Степанов играл по цивилизованным правилам и даже помогал поддерживать порядок в городе. Решил, видимо, что ему самому так будет спокойней: ведь раз он занимается легальным бизнесом, то чем меньше криминала вокруг, тем лучше. Несколько раз его "охрана" действовала сообща с милицией и другими службами, утихомиривая "отморозков", от которых никому житься не было. Степанов даже создал фонд помощи семьям сотрудников милиции, погибших или покалеченных при исполнении служебных обязанностей.

С налоговыми службами у него до сих пор сохранялись несколько напряженные отношения (Степанов, как любой бизнесмен, налоги платить не любил), но и там, вроде, ситуация понемногу выравнивалась.

Поэтому известие об аресте Степанова грянуло для нас громом с ясного неба.

- Что за наезд? - спросила мама.

- Откуда мне знать? - ответил отец. - Я ни с кем из милиции не виделся. А в городе разное говорят. Есть даже слух, что наконец раскрутили до Степанова всю ниточку от убийства Коня.

"Конь" (все так привыкли называть его "Конем", что уж не упомню точно его имени; что фамилия у него была Шлыков, это да, а вот звали... Николай, по-моему) возглавлял крупнейшую в Городе (после степановских, разумеется, структур) "бригаду" по вышибанию долгов и был убит года два или три назад. Его изрешетили из автоматов прямо на главной улице Города, Свято-Никольской. Кое-кто грешил на Степанова: мол, и конкурент ему был ни к чему, и, вообще, этот Конь был оторванный и отказывался переходить на игру по цивилизованным правилам, что Степанова совсем не устраивало. Но была и другая версия: что Конь перешел дорогу какой-то могучей группировке из одной из двух столиц, Москвы или Питера. Мол, его просили не влезать не на свою территорию и от таких-то людей отлезть, потому что за этими людьми "крыша" не чета его "бригаде", а ему все было по фигу. Вот его и "проучили". Да и почерк, говорили, больше похож на столичную "братву", чем на ребяток Степанова. Как бы то ни было, это убийство до сих пор оставалось в памяти и обсуждали его почти с таким же волнением, как и два-три года назад, ведь заказные убийства, да ещё напоказ, внаглую - вещь очень редкая для наших краев. Отец и с милицией общался (в лице Алексея Николаевича, начальника нашего РОВД, очень славного мужика), и с новым начальником местного ФСБ, Михаилом Дмитриевичем Зозулиным, совсем молодым еще, но очень дельным парнем, был в отношениях почти дружеских. И мы знали, что следствие все-таки больше склоняется к версии о том, что убийство Коня - дело рук какой-то столичной группировки.

И тут - на тебе!