Сабина Дейтмер - Хассо

Сабина Дейтмер

Хассо

На улице было пасмурно, и фигура в конце перрона выделялась светлым пятном под серым нависшим небом большого города. Это была женщина, стоявшая на перроне и провожавшая поезд, который давно уже скрылся из виду, превратившись в едва различимую вдали точку в сверкающей паутине железнодорожных линий. Налетавший на нее ветер то раздувал полы ее пальто, то с силой прижимал их и снова распахивал, не прекращая своей забавы. Ветер теребил и ее сжатый в руке платок, заставляя его трепетать в разных направлениях.

Женщина оставалась на перроне, не обращая внимания на ветер, крепчавшие порывы которого поднимали в воздух облака пыли и мусора и гнали их в ее сторону. Постояв еще немного, она повернулась, и, накинув на шею платок, медленно пошла по перрону к зданию вокзала, в пальто нараспашку, несмотря на так и не стихавший ветер.

Остановившись ненадолго перед расписанием поездов, она спустилась по почерневшим от времени ступенькам в крытую галерею железнодорожного вокзала. Торопливый топот спешащих людей, несмолкающий гул их голосов, шуршание багажных тележек, все это слилось в единый шумный поток, внезапно захлестнувший Веру Гертнер. В мыслях она все еще была на перроне, снова переживая последние минуты прощания, до тех пор, пока не объявили отправление поезда. Она как-то непривычно робко коснулась руки Вернера, державшей чемодан. Он шагнул в вагон, а она, словно влюбленная по уши девчонка, все не сходила с места, чувствуя себя так, как это было с ней, когда увидела его в первый раз. В этот момент прозвучал сигнал отправления, и сердце у нее судорожно сжалось от внезапно охватившего ее страха. Страха от того, что она больше никогда не увидит этого рослого мужчину, казавшегося ей за дверным стеклом вагона каким-то чужим и в тоже время родным и близким человеком.

Поезд, как бы напрягшись, тяжело тронулся с места, и она бежала рядом с ним, чтобы подольше видеть своего Вернера. И лишь в конце перрона ей пришлось остановиться.

Она всегда тяжело переживала любую разлуку с ним. Впрочем, расставались они только раз в году, когда он уезжал в командировку в Баден-Баден. И всякий раз она боялась, что с ним что-нибудь случится, и ей, может быть, больше не удастся увидеть его живым.

Среди освещенных ярким неоновым светом вокзальных киосков, павильонов и кафе подобные мысли и чувства казались совершенно неуместными. Вера Гертнер остановилась у газетного павильона. Стены из зеркального стекла удваивали количество людей, снующих между кипами газет и журналов. Вера вошла в павильон и протиснулась сквозь толпу к лежащим на полках иллюстрированным журналам, привлекающим к себе внимание своими красочно оформленными обложками. Она взяла с полки журнал, полистала его и положила обратно. При этом она увидела свое отражение в зеркале: песочного цвета плащ, розовая шелковая блузка, накинутый на шею шелковый платок с ромбиками пастельного цвета. Вполне сносный вид, правда, несколько бледный и усталый в неоновом освещении. Продолжая рассматривать себя, она вдруг к своему явному неудовольствию обнаружила заметный изъян в своей фигуре там, где пояс юбки плотно облегал ее талию. Даже свободного покроя пальто не могло скрыть того, что весной она не очень-то старалась сбросить набранные за зиму лишние килограммы. Все это огорчало ее, ведь, несмотря на продолжительные прогулки со своим псом Хассо и упражнения с гантелями, у нее так ничего и не вышло. И именно здесь, в этом искусственном освещении, она внезапно поняла, почему Вернер в последнее время критически поглядывал на нее, когда она стояла под душем.

Вера тут же решила заняться собой и за время отсутствия Вернера привести себя в полный порядок. Она сядет на диету, хорошенько выспится, будет заниматься физкультурой и много гулять с Хассо. Никакого ремонта и прочих дел, она посвятит эту неделю только себе.

По-видимому, не у нее одной были подобные проблемы, потому что на обложке любого женского журнала пестрела реклама специальных диет: яблочно-грейпфрутовой, зерновой, овощной и многих других, с которыми можно было ознакомиться в соответствующих рубриках. Внушительные списки требуемых ингредиентов для диет и правил их соблюдения еще больше укрепили ее в мысли о том, что нужно воспользоваться собственным, уже испытанным методом похудания: пить одну минеральную воду, ну а если будет мучить сильный голод, добавить к ней еще фруктовые и овощные соки. Это не потребует много денег и гарантирует нужный результат.

Как бы для моральной поддержки она все же купила себе несколько женских журналов. Красочные изображения стройных молодых женщин радовали глаз, служили хорошим примером для подражания, и она надеялась, что они помогут ей выдержать строгую диету. Расплатившись, она с журналами под мышкой направилась к выходу. Только теперь она ощутила, как было душно на крытом перроне, и поспешила выйти на улицу. Правда, и здесь было не лучше. Ветер доносил запах выхлопных газов автомобилей и гонял валявшийся на дороге мусор.

Вера торопилась выбраться из города и поскорее добраться домой. Там, где она жила, можно было спокойно дышать полной грудью. В торговом центре на окраине города она ненадолго остановилась, чтобы заправить машину и купить себе для диеты минеральную воду и соки. Она обрадовалась, когда уже издалека заметила свои родные колокольни под чистым вечерним небом. Правда, до дома оставалось еще несколько километров.

Они жили на отшибе прямо рядом с лесом. Хотя такое уединенное положение немного угнетало ее, но все же это было лучше, чем жизнь в провинциальном католическом городке, где каждый норовил сунуть нос в дела жены доктора. А этого она просто терпеть не могла. Ей вполне хватало общения в тренажерном зале.

Как только Вера свернула на гравийную дорожку, раздался взволнованный лай Хассо. Она поставила машину в гараж и направилась к собаке, которая без нее явно соскучилась. Хассо радостно бросился ей навстречу, громыхая цепью. Вера сняла цепь и вслед за собакой устремилась на лужайку, где стала бросать ей палку, и та неутомимо приносила ее обратно, утыкаясь своим влажным носом в ее руку. За это Вера ласково похлопывала ее по бокам и почесывала уши.

Вернер подарил ей Хассо, чтобы она не чувствовала себя одинокой, когда его по ночам вызывали к пациентам и она оставалась дома одна. Хассо оказался хорошим сторожевым псом, встречая каждого, кто приближался к их дому, яростным лаем. Вера снова пристегнула ему цепь к ошейнику. Даже и сейчас она могла не бояться, что осталась одна в большом доме. Ведь рядом с ней Хассо.

Закончив игру с собакой, Вера перенесла минеральную воду и сок из машины на кухню. Хассо первым должен почувствовать выгоду оттого, что она села на диету, решила она. Взяв остатки гуляша, который был у них с Вернером на обед, она вынесла их Хассо. Тот, радостно виляя хвостом, сразу же набросился на такое лакомство. Вера вернулась в дом, приняла ванну, набросила халат и, укрывшись теплым шерстяным пледом, села на диван в гостиной. С удовольствием потягивая небольшими глотками минеральную воду, она занялась просмотром журналов. Сегодня вечером она ляжет спать пораньше, чтобы завтра со свежими силами начать свой первый день здоровья.

На следующее утро в половине восьмого Вера пружинящим шагом спустилась по лестнице в сад. Прохладный утренний воздух был насыщен запахом влажной травы, к которому примешивался какой-то пряный аромат, исходящий со стороны леса. Остановившись внизу, Вера начала нервно постукивать себя поводком по штанинам спортивного костюма. Что-то, показалось ей, было не так, скорее не так, как обычно. Она окинула взглядом входные ворота из кованого железа, посыпанный светлой галькой въезд, фасад дома, нижние окна которого были надежно защищены решетками от грабителей. Вроде бы ничего подозрительного. Да и Хассо сразу бы дал знать…

Как только Вера подумала о Хассо, она сразу же поняла, что было не так, как обычно: Хассо молчал. Да, точно. Она уже привыкла к тому, что всякий раз, как только она открывала дверь и выходила на улицу, он сразу же, едва почуяв её, начинал лаять, зная, что его выведут на утреннюю прогулку.

Почему же его не слышно сейчас? Вера громко звала Хассо, пока бежала по садовой лужайке к его конуре. Должно быть он заболел. Но тогда бы он хотя бы заскулил? Вера опустилась перед конурой на колени и нащупала торчавшие из нее лапы пса. Осторожно погладив их рукой, она почувствовала исходящий от них холод, смертельный холод. Недолго думая, Вера решительно вытащила пса за лапы из конуры. По его застывшему взгляду она поняла, что пес мертв.

Стоя у конуры на коленях, Вера никак не могла опомниться. Мысль, что ее любимца больше нет, казалась ей дикой. Она все гладила и гладила холодный мех собаки, как будто ее теплые касания могли вдохнуть в него жизнь. «Что же случилось с псом?» — мучительно раздумывала она. Взгляд Веры случайно наткнулся на его миску. Может быть, вчерашний гуляш всему виной? Она тут же прогнала эту мысль. Об этом и речи быть не могло! Ведь она и Вернер тоже ели гуляш и, как говорится, без последствий. Но почему же тогда пес мертв? Никого чужих он бы близко к себе не подпустил, да, собственно говоря, никто бы на это и не решился, услышав его грозный лай. Вера посмотрела на свои золотые часы, подарок мужа на пятнадцатилетнюю годовщину их свадьбы. Стрелки показывали половину девятого. Если ей повезет, то она еще успеет застать мужа в гостинице, прежде чем он отправится на заседание. Вера знала, что на него всегда можно положиться в трудной ситуации и он наверняка подскажет ей, что нужно сейчас предпринять. Надеясь услышать его успокаивающий голос по телефону, она набрала номер гостиницы, заботливо оставленный Вернером около аппарата на всякий случай.