Издательство «Развлечение» - Дом призраков

— Я нахожусь теперь точно в таком же положении, как иногда мой друг Мак-Глусски, — сказал Ник Картер полудосадливым, полушутливым тоном. — Когда тот теряется и не знает, как быть, он просто заявляет, что ничего не в силах сделать и посылает за мной. Серьезно говоря, я дал бы очень много за выход из этого дурацкого положения.

Знаменитый сыщик Ник Картер вместе со своим другом Марком Галланом, влиятельным сенатором Западных Штатов, сидел в квартире последнего за хорошей сигарой и бутылкой старого вина.

Галлан положил сигару, налил своему собеседнику новую рюмку, пытливо взглянул на него и сказал:

— Неужели вы отчаиваетесь? Неужели этот косоглазый японец, барон Мутушими, будет кичиться тем, что он первый заставил Ника Картера отказаться от борьбы?

— Ничего подобного! — решительно произнес Ник Картер, — но для того, чтобы вести борьбу, надо иметь противника, а его-то и нет в деле Мутушими! Ведь он выскальзывает из рук, как змея, этот руководитель шайки японских шпионов, стремящийся разузнать все наши дипломатические и военные тайны и открыть все планы и намерения нашего правительства. Это воплощение коварства и бессовестности азиатов, вошедшее в поговорку, — они не побрезгуют никакими средствами, чтобы добиться своей цели.

Ник Картер встал и в волнении прошелся несколько раз по комнате.

Вдруг он остановился перед Марком Галланом и снова заговорил:

— Знаете, сенатор, никто еще не издевался надо мною так, как этот Мутушими! Ведь он поднял меня на смех. Я уже был уверен в победе, так как японец был у меня в руках. Но когда я вместе с моим пленником явился к президенту, чтобы тот лично допросил его, он вдруг исчезает среди бела дня в Белом Доме. Пленник, с которым я ожидал в приемной, как сквозь землю проваливается, а вместо него рядом со мной стоит прелестная женщина — японка в изящном туалете. Она смотрит на меня с той же задорной улыбкой, как и сам барон, но в остальном у нее с ним, конечно, ничего нет общего. Согласитесь сами, сенатор, от этого можно с ума сойти. Мы живем в двадцатом столетии, мы считаем себя людьми просвещенными, а тут не угодно ли, происходят таинственные явления, которых никто понять не может.

— Не волнуйтесь так, Картер, — утешал его Марк Галлан, — я согласен, что дело это весьма загадочно и странно, но в конце концов оно разъяснится. Быть может, этот барон Мутушими и наша «таинственная дама», как мы называем эту красавицу, состоящую под особым покровительством японского посланника, — одно и то же лицо?

— Нет, этого я не допускаю! Да оно и немыслимо!

Ник Картер со вздохом сел и закурил сигару.

— Я вам уже говорил, сенатор, — продолжал он, несколько успокоившись, — что японец стоял рядом со мной, и я его на всякий случай держал даже за руку. И, тем не менее, невероятное событие произошло — Мутушими исчез, а на его месте очутилась графиня.

Марк Галлан после некоторого раздумья ответил:

— Если бы я не знал, Картер, что вы человек серьезный и если бы я не слышал собственными ушами от служащих в Белом Доме, начиная с курьера у подъезда до дежурного чиновника, что вчера днем вы явились вместе с хорошо известным бароном Мутушими, предъявили собственноручно президентом подписанный пропуск, требуя приема — знаете, я принял бы вас за шутника, который хочет потешиться над нами. На самом деле, это просто невероятно! В Белом Доме, где охраняется каждый угол, где без ведома служащих не может проскользнуть даже кошка, не то что человек, — исчезает мужчина и на его месте появляется хорошо известная в Вашингтоне женщина, смеющаяся над вашим растерянным видом!

— Мало того, — заметил Ник Картер, — потом оказывается, что решительно никто не видел, когда вошла графиня в Белый Дом!

— Это служит доказательством того, что именно Мутушими и превратился в графиню, — с улыбкой произнес сенатор, — надо отдать ему справедливость, этому японцу — увертливый и ловкий малый. Хотелось бы только знать, как он умудрился все это сделать и так быстро переодеться.

— В этом отношении я не меньше вашего любопытен, — отозвался Ник Картер, — но вы подумайте только, в каком я очутился положении! Открывается дверь, на пороге появляется сам президент со своей характерной улыбкой и вопросительно смотрит на меня. Я кланяюсь и заявляю, что привел барона Мутушими, главного начальника шпионов. Но тут меня прерывает серебристый смех. Я оглядываюсь — и вижу перед собой графиню — как ее звать-то?

— В переводе на наш язык ее имя значит «Белый цветок вишни», — ответил сенатор, — но так как это звучит у нас несколько странно, то ее зовут официально графиней Черри.

— Так вот: я вижу графиню Черри, а президент в изумлении меня спрашивает, для чего я ее привел к нему? Я на минуту точно окаменел, но потом спохватился, выбежал в коридор и навел справки у чиновников, курьеров и швейцара и все безуспешно. Все видели, как вошел барон Мутушими вместе со мной, но никто не видел его после этого. Когда я еще разговаривал со швейцаром у подъезда, графиня величественно прошла мимо меня ехидно улыбаясь. Она садится в экипаж и уезжает, а о бароне Мутушими — ни слуху, ни духу.

— Но каким же образом графиня Черри объясняет свое внезапное появление в Белом Доме? — спросил сенатор с большим любопытством следивший за рассказом Ника Картера.

— Да никак не объясняет, — ответил сыщик, — сами понимаете, сенатор, что я принял все зависящие от меня меры, чтобы выяснить это загадочное происшествие. Я немедленно поехал в японское посольство, где меня приняла сама графиня Черри. Все с той же насмешливой улыбкой, она заявила мне, что совершенно не понимает меня и что она вовсе не была в Белом Доме. Я ей, разумеется, не поверил, но вся прислуга в доме посла единогласно подтвердила мне, что графиня в течение целого дня и не думала выходить из дома. Тут сам черт ногу сломит!

— Ничего не понимаю! — заметил Марк Галлан, — но быть может вы сделались жертвой галлюцинации?

— Этого быть не может! Я не верю, чтобы кто-нибудь был способен загипнотизировать меня, но если даже допустить эту возможность, то ведь масса других лиц видела, как я вошел в Белый Дом вместе с бароном Мутушими. Это исключает всякую мысль о галлюцинации.

— Как бы там ни было, со временем выяснится и эта загадка, — сказал Марк Галлан, — ведь вы выяснили уже не одну загадку в этом деле. Президент вызвал вас в Вашингтон, чтобы поручить вам расследование таинственного дела. За президентом, мною и другими лицами, причастными к верховному управлению, постоянно следили невидимые шпионы. Содержание важной беседы президента со мной, имевшей место в его частном кабинете, сделалось достоянием гласности, хотя мы дали друг другу честное слово не разглашать его. Этот факт должен был вселить в нас обоюдное недоверие, и в наших взаимных отношениях наступило заметное охлаждение. Но дело не ограничилось этим: одно разоблачение следовало за другим, и президент, также как и я, совершенно независимо один от другого, решили обратиться за вашей помощью.

— И этим только испортили дело, — с горечью заметил сыщик.

— Что вы, Картер! — изумился Марк Галлан, — что за чепуху вы говорите! Ведь в начале все шло прекрасно, почему не допустить возможности успеха и в будущем? Ведь одному только вам мы обязаны тем, что знаем, что барон Мутушими состоит руководителем шайки шпионов, что по его поручению действуют люди, знающие язык глухонемых, что на их обязанности лежит узнавать содержание бесед между влиятельными чиновниками и другими лицами, что они делают это на расстоянии, на котором подслушать нет никакой возможности, что они записывают содержание этих бесед! Беседа в частном кабинете президента была записана в доме, отстоявшем от комнаты президента на расстоянии не менее двух миль, а устроено это было при помощи подзорных труб через высокие сводчатые окна в кабинете президента.

— Все это очень мило, — прервал Ник Картер сенатора, — я, для того, чтобы поймать шпионов, нарядился сенатором Галланом и сыграл эту роль довольно сносно.

— Вы говорите: сносно! — воскликнул сенатор, — не сносно, а безукоризненно! Даже коварный Мутушими попался на удочку и увез не меня, как он того хотел, а вас в ту усадьбу, которая находится уже в пределах штата Колумбия! Там вам — собственно говоря, не вам, а мне — пригрозили смертью, если вы не согласитесь за крупную сумму посвятить свои услуги Японии и не выдадите сынам страны восходящего солнца все тайны нашего отечества. Но вы не поддались этой угрозе, а взяли в плен барона, привезли его в Вашингтон, а уж там он, к вашему изумлению, превратился в графиню Черри! Вы не сердитесь Картер, — что я смеюсь, но согласитесь сами, вся эта история прямо-таки вызывает смех!

— Смейтесь, сколько хотите, сенатор! — ответил сыщик и тоже захохотал.

Затем он встал и потянулся, взглянул на стенные часы и сказал: