Наташа Купер - Жертва Страница 24

— Он не может долго стоять на одном месте. Во время ходьбы артрит беспокоит его гораздо меньше. Что поделать, больные колени.

— Конечно, я понимаю. Извините, что задержала. Мне было очень приятно с вами познакомиться, и спасибо за искренность. Вы не против, если я пройдусь вместе с вами? Я хотела еще кое-что выяснить. Вы, случайно, не знаете, есть ли в деревне человек, который желал мистеру Уотламу смерти?

— Думаю, вряд ли, — ответил майор после секундного раздумья. — Айан был старым человеком, с очень тяжелым характером, но он многие годы не выходил из дома, понимаете? Подагра и все такое прочее. У нас в округе никто не держал на него зла или какой-то личной обиды.

— Я понимаю. Спасибо вам большое. И последнее, что я хотела спросить…

— Да?

— Насчет вашего доктора. Я слышала, ходят слухи, будто однажды он помог одному из своих пациентов умереть. Как вы думаете, это правда?

Майор посмотрел на супругу. Ее лицо залилось румянцем. К немалому удивлению Триш, миссис Блэкмор не на шутку рассердилась.

— Какая злобная клевета! — решительно проговорила она, а майор в знак согласия закивал головой. — У нас в деревне жила одна немолодая женщина, больная раком печени. Ей постоянно требовались огромные дозы обезболивающего. Когда у нее сломался аппарат для инъекций морфина, районная медсестра вызвала доктора Фоскатта, и он прописал бедняжке морфин в порошках, пока не достанут новый аппарат. На следующий день женщина умерла, а родственники заявили, будто доктор Фоскатт ее убил.

— Да, не очень-то красиво, — заметила Триш. — А вы не знаете, у родных той женщины была какая-то определенная причина подозревать доктора?

— Бедняжка почти ничего после себя не оставила, — угрюмо сказал майор. — Пенсию после ее смерти выплачивать перестали. Дом она снимала. Единственное, что она оставила доктору по завещанию, это чайный сервиз. Она очень берегла его, а доктор как-то рассказал, что сервиз очень красивый. Вообще-то сервиз стоил совсем недорого, но, кроме него, у бедняжки ничего не было. А доктор был единственным, кто о ней заботился. Еще там имелся какой-то внучатый племянник, но он ни разу в жизни ей ничем не помог.

— Понятно. Думаю, с врачами такое нередко случается, — сказала Триш, чувствуя к доктору гораздо большую симпатию. Неудивительно, что он так болезненно реагировал на разговоры об эвтаназии. — Огромное вам спасибо за рассказ. Вы очень мне помогли.

— Вот и отлично, — сказала миссис Блэкмор и взяла мужа под руку. — Пожалуйста, когда в следующий раз увидитесь с Дебби, передайте ей от нас огромный привет. Писем мы ей не пишем, потому что она им вряд ли обрадуется. Просто пусть знает, что мы о ней не забыли. Если вы сочтете, что это ей поможет.

Они медленно двинулись вдоль дорожки, а ретривер бросился вперед, не обращая никакого внимания на крики «К ноге!». Триш постаралась не думать слишком много о старости, а сосредоточилась на преимуществах Лондона в сравнении с глухой деревней, затерянной в бесконечном, пустом пространстве, в десятках миль от всех, кто мог бы помочь в случае несчастья или болезни.

ГЛАВА 11

Салон автомобиля наполнила музыка Баха. Сью Шеппард исполняла сюиту для виолончели. Триш подумала, что это произведение отлично подходит к ее возвращению в Лондон. Солирующей виолончели приходилось одновременно и вести мелодию, и исполнять аккомпанемент. На Триш же навалилась и необходимость оправдать ожидания Анны, и помочь Деб.

То строгие, то жизнерадостные звуки сюиты немного оттекли Триш от воспоминаний о докторе Фоскатте. Однако о Деборе она все-таки забыть не могла, представляя, как та в отчаянии приходит в клинику и встречает там враждебный отказ. Триш представила, как Деб чувствовала себя на обратном пути к дому родителей, и вдруг подумала, что жалость и симпатия к этой женщине могли сделать ее — профессионального адвоката — чересчур легковерной.

Никакая музыка на свете не помешала бы ее мозгу работать, по-разному сочетая те несколько фактов, которые удалось выяснить. Примеряя их друг к другу сначала одним способом, а затем другим, Триш старалась понять, не противоречат ли факты той истории, в которую ей так хотелось верить.

Поначалу ее успокоило, что доктор Фоскатт оказался почти таким же отталкивающим, каким его обрисовала Деб. Однако чем больше Триш думала о нем, тем неспокойнее становилось у нее на душе. Деб попросила помощи у доктора, потому что больше ей было не к кому обратиться. Когда Фоскатт отказал ей, она наверняка чувствовала себя, как загнанный в угол зверь.

Дебора была далеко не глупой, что бы там ни говорил ее отец. Она не могла не понимать, что его смерть освободит ее раз и навсегда…

Оказавшись наконец в прохладном спокойствии своей саутуоркской квартиры, Триш сварила крепкий кофе и села перечитывать материалы судебных заседаний. Она искала в показаниях свидетелей какую-нибудь деталь, которая могла быть неверно истолкована и использована. К сожалению, поиски успехом не увенчались.

Сердитая и на саму себя, и на Анну, которая втянула ее в такое безнадежное и хлопотливое предприятие, Триш решила отвлечься на минуту от дела. Она понимала, что прежде чем ехать в контору, необходимо проверить автоответчик. На нем могли оказаться какие-нибудь срочные сообщения, однако Триш боялась снова услышать Анну Грейлинг.

И действительно, стоило автоответчику включиться, как в комнату ворвался голос Анны. Первые четыре сообщения оказались от нее, и все твердили об одном и том же. «Ты уже вычислила настоящего убийцу? Что именно ты успела выяснить? Что собираешься делать дальше?» Триш разговаривала с Анной дважды накануне отъезда и один раз утром, перед тем как отправиться в Норфолк.

Отец Триш, ее работа, друзья и просто личные заботы — ничто из этого не имело для Анны никакого значения. Ей и в голову не приходило, что у подруги могут быть свои проблемы. Прослушав сообщения до конца, Триш допила кофе, хотя понимала, что кофеин ее не успокоит, а затем с намеренным спокойствием позвонила Анне.

— Ты что-нибудь выяснила? — требовательно спросила та, едва их соединили.

— Немного, — ответила Триш с выразительной холодностью в голосе.

По крайней мере ей самой холодность казалась выразительной, Анна же ничего не заметила.

— Я только что вернулась от доктора, — добавила Триш и описала встречу с Фоскаттом.

Во время рассказа она рисовала условные фигурки всех участников истории. Сначала на бумаге появилась неловко нарисованная женщина со скомканным полиэтиленовым пакетом в руке. Затем возникли дверь, коридор и еще одна дверь. Затем Триш снова изобразила женщину с пакетом, но теперь та входила во вторую дверь.

По словам свидетелей, Элен Уотлам была ниже ростом, чем дочь. Триш нарисовала еще одну неловкую фигурку, добавила ей округлый животик, слегка сутулую спину и тросточку для ходьбы. Затем решила, что ее набросок скорее похож на птицу эму, чем на человеческое существо, и отложила карандаш в сторону. Ее воображение работало гораздо лучше.

Триш представила, как Элен Уотлам осторожно открывает дверь в спальню мужа. Она опирается на трость и, стараясь не шуметь, проходит по длинному отрезку ковра между дверью и кроватью мужа. Под мышкой Элен несет подушку. Подойдя к кровати мужа, она не будит старика, а кладет ему подушку налицо и наваливается на нее всем весом. Теперь опорой ей служит не трость, а тело мужа.

Вполне правдоподобно, подумала Триш, а вслух сказала:

— В конце концов, Элен сама во всем призналась. Неудивительно, что Фил Редстоун пытался убедить присяжных, что она действительно виновна.

— Да, но у него ничего не вышло. — Голос Анны звенел от нетерпения, будто готовая взорваться бомба. — Ради Бога, Триш, мы должны придумать что-то другое.

— Может быть, но тебе повезло больше, чем Филу. Ты можешь разыграть всю историю с помощью актеров. Можешь использовать приятный голос, который будет говорить от имени Деб и расскажет ее версию того, как появился тот пакет со слюной. Она будет гораздо убедительней, чем вымученные догадки обвинителя. Тебя не связывают никакие нормы доказательного права. Думаю, у тебя все отлично получится.

— Этого недостаточно, — отрезала Анна. — Нам нужны доказательства, что старика убил кто-то другой, пускай мы даже не выясним его имени. Неужели ты этого не понимаешь? Господи, Триш, кто-кто, а ты должна была сообразить! Я думала, именно этим ты и занимаешься, а не тратишь время на то, чтобы переливать из пустого в порожнее старые факты, которые никому никакой пользы принести не могут.

Триш немного помедлила, чтобы не сказать что-нибудь чересчур резкое.

— Интересно, а что сделала ты для продвижения собственного проекта, пока я ездила ради тебя в Норфолк?

— Ну, знаешь ли! — Судя по голосу, Анна была разгневана ничуть не меньше, чем Триш. — Я тут совсем с ног сбилась. Ты представления не имеешь, сколько всего надо сделать, чтобы составить заявку на съемки такого фильма, иначе редакторы канала даже не примут ее на рассмотрение.