Наташа Купер - Жертва Страница 31

— Нет, но проверить все равно надо. Надо проверить и связь с делом Гибберт, и тот скандал между Чейзом и его женой, который слышала Магуайр. Хотя ты знаешь, Келли, что лично я спокойно обошелся бы и без ее участия.

— Кстати, та секретарша, Сэлли Хатфилд, — как бы ненароком сказала Каролина. — Детектив Пеппер вчера разговаривал с ней. Я прочитала ее показания, и там говорится, что Триш Магуайр была последней, кого секретарша впустила в дом Чейза, перед тем как закончить работу. Так что, Уилл, нам в любом случае пришлось бы встретиться с мисс Магуайр.

Голова у Фемура по-прежнему гудела, а во рту, несмотря на завтрак и мятную зубную пасту, стоял мерзкий вкус. Детектив понимал, что Каролина права насчет Магуайр, но признавать этого вслух не собирался.

— А Чейз трахался со своей секретаршей? Если верить газетам, все политики только этим и занимаются.

Каролина усмехнулась.

— Только не в случае с Чейзом. По крайней мере на тот момент. Думаю, если бы он захотел, ее долго уговаривать не пришлось бы. Уж она-то точно была не против. Однако, насколько мне известно, дальше молчаливого обожания дело не зашло.

Несколько секунд Каролина колебалась, по всей видимости, пытаясь определить, стоит продолжать или нет. Наконец добавила:

— В отличие от Деборы Гибберт. Чейз когда-то работал вместе с ней в Лондонском университете.

Фемур обхватил больную голову руками и бессознательно закачал ею из стороны в сторону.

— Пожалуйста, Келли, не надо. Я-то думал, единственная связь, которая есть между ними, это попытки Чейза доказать, что Гибберт не убивала отца. По всей видимости, он просто хотел привлечь к себе внимание перед очередными выборами.

— Нет, не только. Они были старыми друзьями. Ты разве не читал этого в показаниях Магуайр?

— Я велел ей надиктовать показания Стиву Оулеру. Думал, прочитаю записи сегодня утром, когда будет время. Вообще-то мне казалось, я запомнил все, что было важного в ее рассказе.

— Если верить Магуайр, Чейз считал Гибберт невиновной в убийстве именно потому, что давно ее знал. Поэтому он и взялся ворошить ее дело.

Теперь во взгляде Каролины читалось сочувствие. Такое сочувствие, с каким она обычно смотрела на жертв преступления или их родственников. Фемур подумал, что пора взять себя в руки. Он не имел права распускаться до такой степени. Он не хотел, чтобы его жалели окружающие, пусть и такие чувствительные, как сержант Каролина Лайалт.

— Ты смогла бы убить мать или отца? — неожиданно спросил он.

— Как Дебора Гибберт? Нет, Уилл, не смогла бы.

— Даже если бы они умирали в страшных мучениях, а доктора не могли бы им ничем помочь?

— Даже тогда не смогла бы. Наверное, я просто трусиха.

— Законопослушная трусиха. — Он чуть заметно улыбнулся.

— Насчет законопослушной не уверена. Надеюсь, что не очень.

— Я тоже надеюсь.

— Кстати, Уилл, если отец Гибберт хотел, чтобы ему помогли умереть, он не обратился бы к Деборе.

«Выходит, — подумал Фемур, — ты очень внимательно изучала показания Триш Магуайр. Внимательно изучала и нашла в них что-то подозрительное. Вот дьявол!»

— Почему?

— Потому что он обратился бы к другой сестре, старшей. Все знали, что Дебору он не любил. Если человек хочет, чтобы ему помогли уйти из жизни, он попросит об этом того, кого любит и кому доверяет. Разве нет?

— Возможно, — ответил Фемур. — А что у нас имеется насчет личной жизни мистера Малкольма Чейза? В конце концов мы расследуем именно его убийство, а не чье-то еще. Наверное, он жутко кого-то достал.

— Он достал массу людей, — сказала Каролина и протянула Фемуру отпечатанный список имен, которые удалось узнать за прошедшее с момента убийства время.

Фемур прочитал список, бормоча что-то себе под нос и перечисляя в уме всех крупных наркоторговцев, которых не мешало бы проверить. Наконец он оторвался от чтения и почувствовал, что понемногу приходит в себя.

— Возьми, пожалуйста, отчеты по двум другим отделам. Проверь, не встречаются ли там те же имена, что и у нас. Так мы не потратим зря время и силы на то, чтобы идти по одному и тому же следу и оказаться в одном и том же тупике. Упустить что-нибудь важное тоже не хотелось бы.

— Все под контролем, Уилл, — сказала Каролина и заглянула в свои записи. — Значит, так. Получены первые отчеты из баллистической лаборатории — пуля, к сожалению, не представляет собой ничего особенного. По волосам и волокнам ткани пока ничего нет, потому что еще слишком рано, а у них куча работы. Первый отдел проверяет мотоцикл. Результаты пока что нулевые — модель очень распространенная, таких каждую неделю продают тысячами, причем не только новые, но и подержанные. Угоняют их тоже предостаточно.

— Звучит обнадеживающе.

— Опрос соседей тоже ничего путного не дал. Наши ребята собирают записи с уличных камер видеонаблюдения по всему пути мотоциклиста. Сейчас они потеряли его где-то за мостом Воксхолл. На той стороне реки камер вообще немного.

— Значит, пока ничего стоящего?

— Ничего. Ты не переживай, Уилл, в других отделах продвинулись ничуть не дальше.

Ее глаза снова смотрели с жалостью. Фемур подумал, что если не отучить Каролину от этой привычки как можно скорее, недолго и самому втянуться.

— Значит, у тебя все под контролем, да? Наверное, мне вообще можно все время сидеть на заднице, пока вы, сержант, ведете расследование, — произнес он, стыдясь того сарказма, с которым звучали его слова, и тем не менее будучи не в силах смолчать.

— Ты сам знаешь, Уилл, это что-то из области фантастики, — спокойно ответила Каролина, привычная к его непростому характеру. — Честно говоря, я очень сомневаюсь, что мы найдем более или менее реального подозреваемого без чьей-то наводки или просто счастливой случайности.

— Скорее всего. Такие убийства раскрыть практически невозможно. Господи! Ну почему я не могу выкинуть из головы эту женщину?

— Триш Магуайр?

— Ее самую. Наверное, придется все-таки съездить к Гибберт, поговорить с ней. Ты права, нельзя игнорировать такой след, даже если он выглядит тупиковым. Договорись с администрацией тюрьмы о свидании, ладно? И будет лучше, если ты поедешь со мной, Келли. Мне самому трудновато находить общий язык с несчастными женщинами.

Каролина кивнула и, не говоря ни слова, отправилась выполнять поручение. Слава Богу, что на свете существуют такие женщины, как она. Фемур не знал, что будет делать, если она уволится или переведется в другое подразделение. Наверное, уйдет в отставку. Время как раз подходит… И все-таки без работы жизнь стала бы чертовски унылой. Наняться частным консультантом по безопасности? Нет уж, спасибо. С другой стороны, если Сью и правда слиняет к любовнику, придется устраивать жизнь по-новому. Отставка могла бы удачно сюда вписаться.

«Вот когда убийце Чейза будет предъявлено обвинение, — сказал себе Фемур, — тогда и будешь думать, что делать дальше, а сейчас рано. Пока нет результата, об отставке забудь».

Дебора Гибберт сидела в комнате для свиданий, уныло навалившись на край липкого столика. У нее не оставалось никаких сил. Сначала пришло известие, что у Мэнди опять какие-то проблемы со здоровьем, хотя она вышла из комы и начинала поправляться, а теперь погиб Малкольм.

Складывалось такое впечатление, будто всех, кого она когда-либо любила, ждала ужасная судьба. Дебора боялась даже представить, что могло в будущем случиться с Кейт и другими детьми. Если бы она думала об этом хоть немного чаще, то наверняка сошла бы с ума. Сидя здесь, в тюрьме, она не могла сделать ничего, чтобы помочь им.

Узнав о смерти Малкольма, Дебора долго плакала, но теперь глаза у нее были сухими, а выражение лица каким-то бессмысленным. Все, что она пережила и узнала со времени ареста, научило Дебору не плакать перед полицейскими. Она не собиралась помогать им. Даже пытаться не собиралась. Она последует примеру остальных толстых, несчастных и тупых женщин, которые обитают в этом Богом проклятом месте, и не выкажет ничего, кроме безысходной тоски и апатии.

Один раз она уже пыталась помочь полиции. Отвечала на все их вопросы так полно, как только могла, делала собственные предположения, заваривала литры чая. В итоге ее арестовали, судили и приговорили к пожизненному заключению.

Не глядя на полицейских, Дебора полностью сосредоточилась на трещинке в пластиковом покрытии столика и ковыряла ее пальцем, хотя сама терпеть не могла, когда другие делают то же самое.

— Мы знаем, что Малкольм Чейз был вашим другом, и сочувствуем вам, — сказал мужчина-полицейский.

Дебора не помнила, как его зовут, и ничуть об этом не сожалела. Не поднимая головы, она продолжала ковырять пластик.

— Мы хотим, чтобы вы рассказали нам все, что знаете о нем самом и его жизни, — добавил полицейский.