Наташа Купер - Жертва Страница 39

— Значит, никто, кроме меня, никаких поисков не ведет? Я правильно тебя поняла?

— Да.

— Черт возьми, Анна! Почему ты мне сразу не сказала?

Триш вспомнила, сколько часов посвятила этому проекту. Вспомнила целые списки вопросов, которые печатала на компьютере и отправляла Анне по электронной почте. И все напрасно. Какая бездарная трата времени! Неудивительно, что она так и не получила всех нужных материалов по делу.

— А кто собирал ту информацию, которую ты пару раз мне присылала? — спросила она.

— Я вообще-то. Делала, что успевала между поисками студий, операторов, помощников…

— Не надо перечислять мне весь список заново, — раздраженно сказала Триш. — Я знаю, что тебе сейчас непросто. Пусть так. Только у меня нет времени делать все самой. У меня собственных дел хватает, и отец только из больницы выписался. Достань мне всю информацию по лекарствам, которые принимал отец Деб, и по состоянию его здоровья. В противном случае я выхожу из дела. Ты меня поняла?

— Я не понимаю, почему ты так злишься.

— Потому что ты ведешь себя, как ребенок. Анна, почему ты с самого начала не сказала мне правду? Я столько дней на твой проект потратила. Если бы ты нанимала меня как адвоката, тебе бы пришлось заплатить мне десятки тысяч фунтов.

Поток раскаленной лавы все нарастал, и Триш чувствовала, что пришло время заканчивать разговор. Анна пребывала в отчаянном положении, и кричать на нее не имело никакого смысла.

— Не понимаю, почему ты меня отчитываешь. Сама-то ты до сих пор даже с Корделией не поговорила, хотя у нее может быть ключ ко всему делу.

Триш сосчитала до трех.

— Ты права, Анна. Мне пора идти. Счастливо.

Триш захлопнула крышку телефона и сунула его под просторную мантию, в карман черного пиджака. Она стиснула зубы так сильно, что, казалось, больше никогда не сможет их разжать. Затем подумала, что лицо у нее наверняка побелело как мел. Когда она злилась так сильно, вся кровь будто уходила куда-то и упорно не желала поступать в голову. Оставалось надеяться, что слушание начнется минут через десять, не раньше. Если она возьмется за дело в таком состоянии, ее клиента не ждет ничего хорошего.

К счастью, судебные приставы все так же бесцельно слонялись по коридору, а все остальные спокойно читали свои газеты. Триш уселась на жесткую скамью и снова принялась перечитывать статью Малкольма.

Начинал он с описания и объяснения той единственной улики, которую обвинение имело против миссис Гибберт, затем переходил к собственным воспоминаниям о Деб, а потом приводил свидетельства тех, кто был с ней знаком. Заканчивалась статья страстным осуждением несправедливости, которая отправила в тюрьму невинную женщину и могла исковеркать всю жизнь ее детям. Последняя часть статьи была особенно яркой.

Кто-то похлопал Триш по плечу, и она быстро подняла голову.

— Начинаем, Триш. С тобой все в порядке?

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Ты как будто беспокоишься.

Триш улыбнулась и заметила, что солиситор облегченно вздохнул.

— Я нервничаю совсем по другому поводу, — сказала она. — Не волнуйся.

Поднявшись со скамьи, она расправила мантию и вернулась к привычному образу профессионала. Сегодня она обязательно справится. Материалы дела изучены вдоль и поперек. Клиент останется доволен.

Пять часов спустя она уже вернулась к себе в квартиру, лежала на диване со стаканом минеральной воды в руке и не верила, что проклятая жара когда-нибудь кончится. Судебное заседание прошло довольно неплохо, но в зале почти не работали кондиционеры, и поэтому стояла невыносимая духота. Хотя костюм Триш был сшит из тонкого льна, вместе с мантией получалось, что на ней одеяние из двухслойной черной ткани. В такую погоду подобный наряд становился непростым испытанием даже без утягивающих колготок с лайкрой.

Триш старалась убедить себя, что именно жаркая погода стала причиной тех немилосердных слов, что просились на язык при мысли о старой подруге Анне. Извлекать выгоду из чьей-то насильственной смерти — самое последнее дело. Так же, как врать своим друзьям и нагло их использовать.

— Ну хватит, — сказала Триш вслух. — Забудь.

Уставшая и недовольная собой, она снова взялась за газету. В центре страницы красовалась огромная эффектная фотография Малкольма, а рядом с ней еще один снимок, гораздо меньший по размеру, с портретом Деб, которая выглядела очень невзрачно и совсем не походила на подругу такого человека, как Чейз. В его лице было нечто, заинтересовавшее Триш.

Она всматривалась в фотографию все внимательнее и видела, как на ней словно проявляется лицо другого человека, более юного и гораздо менее самоуверенного, но все-таки очень похожего на Чейза. Триш помотала головой. Что за абсурдная идея! И все-таки, если сделать лицо Малкольма моложе лет на тридцать, сделать его женским, добавить копну длинных волос и убрать челку, то получится точная копия Кейт Гибберт, старшей дочери Деб.

У нее та же форма лба, те же густые темные волосы, заостренный подбородок и обаятельная улыбка, как и у Чейза. Даты тоже совпадали. Интересно, подумала Триш, приходило ли Адаму в голову, что ко времени их помолвки Деб могла ждать ребенка от другого? Неужели он никогда не замечал сходства старшей дочери с бывшим любовником своей жены? Триш потребовалось на это немало времени, но у Адама его имелось предостаточно, и он не настолько глуп или тщеславен, чтобы не замечать очевидных вещей.

На экраны телевизоров и первые полосы газет Малкольм начал попадать относительно недавно. С другой стороны, Адам мог опоздать с прозрением и только сейчас, много лет спустя, заметить, что красавица дочь — единственное существо, которое делало его жизнь сносной — принадлежит кому-то другому.

Триш сама видела, что Адам в отчаянном положении и держится из последних сил. Такого открытия могло хватить на то, чтобы он совсем обезумел от горя.

Триш села, сжимая газету во влажных ладонях, и снова посмотрела на лицо убитого политика. Сама она не знала, как люди находят наемных убийц, но подозревала, что это не так уж сложно выяснить. Кроме того, Адаму не обязательно было искать наемника. Если бы он захотел избавиться от Малкольма Чейза, то сам надел бы кожаную куртку с мотоциклетным шлемом и сделал грязную работу без посторонней помощи. Конечно, Адаму пришлось бы искать оружие, однако, судя потому, что пишут в газетах, особых трудностей у него не возникло бы.

Триш очень захотелось позвонить Фемуру и спросить, не догадался ли он допросить Адама. Немного подумав, она решила этого не делать. Она уже разозлила полицейских, указав на связь Чейза с Деборой Гибберт. В тот раз Фемур не пожелал воспринять ее слова серьезно. Почему сейчас он должен поступить иначе?

Триш подумала, не написать ли Деборе письмо с просьбой подтвердить или опровергнуть ее догадку. Затем решила, что не стоит. Теперь, когда Триш видела разительное сходство Кейт с Малкольмом и не могла понять, как можно было не заметить его сразу, она уже не сомневалась, кто настоящий отец девочки. Она жалела, что не знала правды с самого начала, до того, как ездила на свидание к Деб. Те вопросы, которые Триш хотела задать Деборе, нельзя было доверить письму. Она решила, что задаст их, если снова поедет в тюрьму.

Джордж сегодня вечером собирался на ужин Общества юристов и не должен был приехать к Триш. Она взяла телефонную трубку и позвонила Пэдди, чтобы узнать, как у него дела и не нужна ли какая-то помощь.

Пэдди чувствовал себя отлично и сказал, что с удовольствием встретился бы с Триш и поболтал. С легким сожалением подумав о прохладном душе и своих планах пораньше лечь спать, она села в автомобиль и направилась к отцу, в район Баттерси на южном берегу Темзы.

ГЛАВА 16

Старшая сестра Деборы Гибберт жила в доме, перестроенном из старых конюшен, с двойным фасадом, терракотовыми горшками на каждом подоконнике и цветами герани, ронявшими на землю розовые лепестки. Триш ехала к дому Корделии по тряской булыжной мостовой и старалась не задеть дорогие блестящие автомобили, стоящие вдоль всей дороги.

Вообще-то ей до сих пор следовало находиться в конторе. На самом деле она пробыла там только до пяти. Разобрала кучу бумаг, накопившихся на письменном столе, и, оставив Дэйву длиннющую записку, уехала, чтобы выполнить данное Анне обещание. Если честно, оно стояло у Триш поперек горла, и все-таки она не собиралась его нарушать, несмотря на то что Анна так бессовестно ее обманула.

С другой стороны, Триш надеялась, что сама она не превратится в подобие Деб Гибберт. Как Анна сказала о ней тогда, в самом начале? «Помогает всем и каждому, разрывается на части, ничего толком не успевает и в конце концов выясняет, что ее ненавидят самые близкие и дорогие люди».