Искупление – Дорога к жизни - Влад Сэд Страница 59

знак следовать за ней. Так мы и шли дальше по улице, на расстоянии нескольких метров друг от друга, словно посторонние люди. В кафе, куда мы пришли, в это время еще почти не было посетителей, поэтому нам удалось занять самое лучшее, можно сказать козырное место – большой, кожаный диван в дальнем углу зала, который от своей популярности местами уже продавился и порвался, хотя в целом выглядел еще прилично. Само же заведение ничем не отличалось от других в нашем городе – обычная недорогая, местечковая кофейня с уютной атмосферой. Я решил сыграть в джентльмена, поэтому не дав Татьяне опомнится, оперативно заказал у приветливой официантки чайник зеленого чая, жареные гренки и пару чизкейков. А затем наступил момент, которого я очень боялся. Мое вдохновение куда-то исчезло, и, когда официанта ушла, в общении между мной и Бардачкой наступила мучительная пауза. Бардачка молчала все еще пытаясь сохранять маску недоступной богини, при этом нервно крутила в своих руках чайную ложку, что выдавало ее волнение, а я смотрел в стол, думая как же мне все таки начать нашу беседу. На мое удивление, внезапно разговор начала сама Бардачка, спросив:

– Ты знаешь, а у меня есть сын, ему уже 7 лет. Если бы не это обстоятельство, то наверное я бы не пришла сюда. Послушай, тот мальчик, которого ты хочешь усыновить, он кем тебе вообще приходится?

«Вот и наступил момент большого или не очень вранья», – услышав ее вопрос, подумал я, а затем после некоторой паузы ответил:

– Формально – никто, но выходит так, что я знал его отца.

После моих слов лицо Бардачки передернула гримаса. Она раздраженно фыркнула и выпалила:

– Вот только не нужно мне здесь врать. Не мог ты знать отца этого пацана. Не придумывай. В таких семьях обычно даже матери не всегда знают имен и фамилий отцов своих детей.

Мое вранье было мгновенно раскрыто, поэтому вместо оправданий я начал молча ковырять ложкой свой чизкейк. По моей спине прошел холод, от ощущения возможного провала, а в голове все время крутились мысль: «Она раскрыла тебя за минуту, теперь она наверное думает, что ты извращенец или еще чего хуже торговец органами».

Бардачка вдруг решила сменила тему нашей беседы, спросив у меня:

– А ты на чем сюда приехал ?

– Пешком, – тихо ответил ей я.

Мой ответ по-видимому стал для Бардачки неожиданностью, поэтому словно споткнувшись на слове, она переспросила:

– То есть? Как это в смысле?

– Да так, ничего особенного, просто живу, работаю. В общем, если тебе так интересно, то я сейчас такой как же все, – спокойно ответил ей я.

Бардачка в ответ лишь скромно промолчала, но я заметил как торжествующе блеснули ее глаза. Да, она все верно поняла – самый лучший и желанный парень всей школы в прошлом теперь стал обычным нищебродом – из тех кто живет от зарплаты до зарплаты. И что еще хуже теперь вынужден просить помощи у той чту когда-то даже за человека толком не считал. До этой встречи с Бардачкой у меня еще была слабая надежда на то, что Ивана уже усыновили или взяли в приемную семью. Такое слабенькое, мерзкое чувство, с которым я постоянно боролся. Это похоже на ту ситуацию, когда у тебя болит зуб и ты приходишь к стоматологу втайне надеясь, что врач скажет тебе: «Да все у вас нормально, ничего не нужно делать, идите домой». Точно так и здесь, какая-то часть меня тоже втайне надеялась на то, что Бардачка вдруг скажет: «Извини, твоего мальчика уже усыновили, ты опоздал, иди домой». Но ничего такого не случилось, поэтому мне ничего не оставалось как продолжать терпеть эту моральную пытку, с довольно милыми декорациями. Татьяна вдруг снова решила сменить тему нашего разговора, начав говорить так, будто бы репетировала эту свою речь годами:

– Знаешь, а я раньше часто думала о тебе. Но даже не представляла, что встречу тебя именно здесь. Почему-то ты мне всегда представлялся в каких-то других, более пафосных местах».

«Ого, она перешла на ты – промелькнуло в моей голове, – к чему бы такая внезапная фамильярность? Бля, у нее кольцо на пальце, как же я сразу не заметил, к тому же она сказала что есть ребенок, значит и муж есть. Но на всякий случай это нужно проверить».

Вот поэтому, внезапно ощутив прилив энергии, я заговорил:

– Да еще год, два назад наверное, я сам бы наверное не поверил что могу оказаться здесь. Но такова жизнь, что поделаешь.

Затем совсем осмелев добавил:

– А вы с мужем куда обычно ходите, в какие места?

– Вот давай без этой подхалимщины, говори мне ты, а то я себя начинаю чувствовать старой бабкой, – вдруг простодушно ответила мне Бардачка.

– Да, был у меня муж, но мы разошлись года два назад, а кольцо я просто ношу, чтобы никто не приставал на улице. Наш развод, как не странно оказался весьма легким. Никогда бы не подумала, что это произойдет так быстро. Человек, с которым я жила столько лет, вдруг исчез из моей жизни за одно мгновение, словно давно готовился к этому, даже свои вещи он собрал заранее. Сейчас говорят что у него есть другая семья, ребенок родился. Видимо там у него все уже давно было подготовлено, просто он не мог найти причину, чтобы уйти от меня.

«Обозначает что свободна, значит имеет на меня какие-то планы, иначе бы не стала все это рассказывать» – подумал я и попытался хоть как –то посочувствовать:

– Мда, бывает, что поделать.

– А у тебя как? Семья, дети ? – спросила она и вопросительно посмотрела на меня.

Нужно сойтись с ней на общей теме, нельзя говорить ей правду, это промелькнуло в моей голове, а затем я ответил:

– Я был женат, мы разошлись полгода назад, но еще не оформили развод, детей с сожалению нет.

Да, как бы это странно не звучало, но формально я все еще был женат. Ирина не хотела разводиться, потому что тогда бы ей пришлось снова менять фамилию и переделывать все свои документы. А она как раз в тот момент делала какую-то очень важную заграничную визу на долгий срок, поэтому ей обязательно требовалось иметь штамп в паспорте.

– Так ты официально был женат или нет? – озабоченно переспросила меня Бардачка. Ты пойми, я не просто так из любопытства спрашиваю. Без существующего штампа о браке сразу мимо, не дадут тебе ребенка, ничего не получится у тебя. Одинокие мужчины у нас к сожалению за людей не считаются. Не воспринимаются они нашим государством как способные воспитывать детей.

– В общем, мы не разведены официально, но вместе уже не живем, – как мог объяснил я.

– Ну тогда еще есть