Наташа Купер - Жертва Страница 62

— Ничего, — ответила Триш, стараясь сосредоточиться на работе и Деб. — У меня сейчас масса работы, но я более-менее справляюсь.

— Не трать попусту мое время, Триш, — отрезала Мэг. — И свое тоже. Вчера вечером, когда ко мне приезжал Майк Бридж, ты была чем-то страшно расстроена. К работе это не имеет никакого отношения. Ты ведь ездила проведать Пэдди, верно? Он что, тебя обидел?

— Нам давно пора завязать с этими экстрасенсорными штучками.

— Я всегда чувствую, когда ты расстроена, Триш, — произнесла Мэг своим обычным, ничуть не сентиментальным тоном. — Что он тебе сказал?

— Сказал, что бил тебя.

Последовала пауза, но совсем короткая.

— Очень редко, — сказала Мэг. — Собственно, по-настоящему он ударил меня только один раз.

— Почему ты никогда не рассказывала мне об этом?

— Да брось, Триш. Он твой отец, а ты его дочь. Я терпеть не могу, когда женщины поливают мужей грязью на глазах у собственных детей. Дети не виноваты в том, что их родители разводятся. Нечестно перекладывать на ребенка ответственность за поступки его отца или матери.

Это было сногсшибательно. В буквальном смысле. Триш перевела дыхание и весело сказала:

— Иногда мне кажется, Мэг, что тебе надо писать руководства по воспитанию детей. Скажи мне лучше, как и зачем ты так долго все терпела?

— Это старая история. Пэдди злил меня, и я не знала, что делать, поэтому намеренно выводила его из себя. Он…

— Не смей винить себя, — сказала Триш так резко и требовательно, что сама поразилась. — Женщины, которые подвергаются насилию в семье, всегда обвиняют самих себя. Это такой синдром, из-за которого…

— Триш, перестань. — Слова Мэг прозвучали так твердо, что Триш сразу же замолчала. — Послушай меня. Мы с Пэдди играли в идиотские игры, которые разрушали наш брак. Сейчас я их не понимаю, но тогда все было по-другому. Ты знаешь, как Пэдди любит всякую театральность. Поэтому он вечно и влюбляется. Ему нравятся страсть и азарт. Он обожает будить в людях демонов. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Не совсем, — ответила Триш, хотя на самом деле догадывалась, что имеет в виду Мэг.

Когда-то Триш самой случалось вести себя подобным образом, пока она не поняла, что делает, и не одумалась.

— В нас во всех живут эти демоны. Живут где-то глубоко, в подсознании. Ты понимаешь меня, Триш?

— Наверное.

— Так вот, Пэдди любит вытаскивать их на свет божий и наблюдать, как они резвятся. Чего он не любит, так это признавать, для чего они нужны на самом деле, усмирять их и заставлять спокойно уживаться с демонами других людей.

— И именно это вы с Бернардом…

— Это требуется всем, кто хочет построить успешные отношения с другим человеком.

Она говорила мягко, но очень выразительно, и Триш поняла, что Мэг очень давно хотела высказать ей свои мысли и чувства. Единственное, что смогла выдавить Триш, это сочувственный вздох.

— Если муж и жена не в состоянии усмирить своих демонов и заставить их мирно ходить парой, то у брака нет никаких шансов. По крайней мере в длительной перспективе.

В душе у Триш боролись противоречивые чувства. Она понимала, что Мэг имеет в виду, однако не хотела обсуждать сейчас такие непростые вещи.

— Я не уверена, мама, что на свете есть много демонов, которые мирно уживаются друг с другом, — сказала она. — Глубоко в подсознании живет много чудовищ, и я пока не слышала, чтобы они когда-нибудь мирно ходили парами.

— Ничего, со временем разберешься, — сказала Мэг и словно ненароком добавила: — Как-нибудь в воскресенье приведи Джорджа к нам пообедать. Бернарду он обязательно понравится.

ГЛАВА 23

Каролина и Джесс сидели на террасе, ели холодную курицу с укропом и майонезом и наблюдали, как солнце окрашивает небо над многоэтажными домами на другой стороне улицы в цвет копченой лососины.

Сегодня днем Джесс сходила всего на одни съемки, а затем бегала на подписание контрактов и участвовала во всех мыслимых и немыслимых пробах. Тем не менее она выглядела гораздо жизнерадостнее, чем обычно после такого дня. Она была довольна проделанной раньше работой, что всегда поднимало ей настроение.

— Все было очень вкусно, Джесс, — сказала Каролина и слизнула с вилки остатки майонеза. — Спасибо.

— Я… О, дьявол и вся его чертова преисподняя! — воскликнула Джесс, когда зазвонил мобильный телефон Каролины, лежавший рядом с ней на деревянной скамейке.

— Прости. Придется ответить.

— Я знаю. Снова кого-то убили. Сиди, где сидишь. Я пойду за фруктами.

— Сержант Лайалт, — сказала Каролина в телефонную трубку, наблюдая за тем, как стройный силуэт Джесс скрывается в кухне.

— Меня зовут Джорджиана Пейнсвик. Пару дней назад вы оставили мне сообщение на автоответчике и просили перезвонить. Мы с мужем только что вернулись из Испании. Вы хотели поговорить о моем брате, Генри Кракенфилде?

— Спасибо, что перезвонили, миссис Пейнсвик. Вообще-то я хотела поговорить не о вашем брате. Я хотела узнать, что вы можете рассказать нам о Малкольме Чейзе, члене парламента, которого застрелили на прошлой неделе. Думаю, вы уже знаете о его смерти.

— Разумеется. Только я сомневаюсь, что сумею вам чем-то помочь. Я не виделась с ним со школьных лет. С чего вы взяли, что я могу быть вам полезна?

— Мы выяснили имена всех его подруг и беседуем с каждой из них по очереди.

Джорджиана Пейнсвик фыркнула.

— Ну, вряд ли меня можно назвать его подругой. Это было мимолетное увлечение во время рождественских каникул. Легкий флирт, не больше.

— Почему вы расстались?

— Потому что начались занятия, — сухо ответила миссис Пейнсвик. — Я вернулась в свою школу, а он в свою.

— Он когда-нибудь разговаривал с вами о наркотиках?

Миссис Пейнсвик немного помолчала, а затем вздохнула.

— Вы сами знаете, что разговаривал, иначе не звонили бы мне. Значит, в этом все дело, да?

— Я вас не понимаю, миссис…

— Да бросьте! — зло перебила Джорджиана. — Вас ведь не я интересую, а Генри, не так ли? Генри и его отношения с Малкольмом.

— О чем вы говорите? Вы имеете в виду, что ваш брат пытался приучить Малкольма к наркотикам?

Каролина краем глаза заметила, как на террасу вышла Джесс с двумя большими плоскими мисками с малиной. Миссис Пейнсвик горько рассмеялась в трубку.

— Господи, неужели вы до сих пор ничего не знаете? — спросила она.

— Нет. И я не понимаю, что вас так сильно рассмешило.

— Здесь нет абсолютно ничего смешного, сержант Лайалт. Малкольму Чейзу всегда не хватало денег.

— Ну и что?

— А то, что мы с Генри потратили довольно много на тех рождественских каникулах. Мы с ним получали деньги из своего рода фонда, который основал наш дед. Это были не настоящие доходы, а так, деньги на карманные расходы. В тот год устраивали много вечеринок, и приходилось платить и за наряды, и за выпивку, и за такси. По-моему, мы однажды даже сходили в какой-то дорогущий ресторан. Малкольм не любил отставать от остальных, хотел хорошо выглядеть и иметь возможность заплатить за себя, поэтому ему нужны были деньги.

Миссис Пейнсвик замолчала. Каролина успела догадаться, к чему она ведет, но не хотела давать свидетелю никаких подсказок.

— Понятно, — сказала она. — И что произошло?

— Малкольм достал где-то немного героина и попытался его перепродать кому-нибудь из знакомых. Он и мне предлагал, но я, к счастью, струсила и отказалась даже пробовать.

— Мне казалось, что он всегда был фанатично настроен против наркотиков, — протестующе заметила Каролина.

— Грязный лицемер! Сказать по правде, сержант Лайалт, когда мы прочитали в газете, что Малкольм Чейз застрелен наркоторговцем, я подумала, какая поэтичная справедливость! Честное слово, сержант, так и подумала.

— Мы слышали, что один раз он сам пробовал наркотики, и ему было очень плохо. Это случилось во время тех каникул?

— Малкольм пробовал героин? Вы шутите! Колоть самому себе то, что приносило ему прибыль? Да ни за что! Он брал наркотики только для того, чтобы ими торговать, только ради денег.

— С чего же он так возненавидел наркоторговцев?

— С того, что решил вдруг заняться политикой. Этот гнусный ублюдок боялся, что прошлое потянется за ним, как хвост. Хотите знать, что он тогда сделал? Хотите знать?

Джесс, сидя на скамейке напротив Каролины, начинала нервничать, но разговор был чересчур важным, чтобы его прерывать. Каролина встала, придерживая телефон возле уха, и направилась внутрь квартиры — взять ручку и листок бумаги. Джесс что-то сказала ей вслед, но Каролина не услышала.

— И что он сделал, миссис Пейнсвик? — спросила она.

— У него хватило наглости заявиться в дом моих родителей и сказать им, что он собирается участвовать в парламентских выборах. Он, видите ли, хотел исправить ошибки своей молодости и просил прощения за то, что сломал Генри жизнь.