Татьяна Луганцева - Силиконовое сердце

Татьяна Луганцева

Силиконовое сердце

Глава 1

«Болгария — страна с древней историей и богатой культурой. На плодородной земле буйно растут деревья, чьи налитые соком плоды пользуются спросом на многих рынках Европы. Привольно раскинулась здесь и долина роз — живописный уголок, который своими роскошными яркими соцветиями очаровал не одного художника. Это родина Диониса, земля солнца и радости, по чьим склонам щедро кустятся и созревают виноградники. Это родина Орфея, а также тех, кто устремил свои взоры в будущее…» — захлопнула путеводитель по Болгарии Ева и устремила свой взгляд на людей, снующих с багажом по аэровокзалу. Вспоминая те события, что привели ее в аэропорт, она мысленно вернулась на несколько дней назад.

Хоть на дворе и стоял июнь и все люди ждали настоящего знойного лета, но почему-то природа не торопилась дарить тепло. Раннее лето в этом году выдалось на редкость дождливым и холодным. Синоптики упорно передавали каждый день осадки, а столбик термометра упорно не поднимался выше шестнадцатиградусной отметки.

Ева — молодая женщина тридцати трех лет, жила на окраине Москвы в пятиэтажном панельном доме, который обещали снести уже пятый год и все никак не сносили. Здесь когда-то располагалось общежитие одного из заводов, которого уже давно не существовало. Еще во время его существования отец Евы работал на нем, поэтому они и получили жилье в общежитии. Все заводские семьи имели по одной комнате. Было трудно, тесно, но весело. После закрытия предприятия общежитие решили расселить. Многие семьи получили квартиры в кооперативе и съехали. А семья Евы не успела, так как ее сердобольный отец, Дмитрий Николаевич, уступил свою очередь молодому парню, работающему у него в бригаде, и жена которого недавно родила двойню. Потом благое дело, то есть расселение людей, прекратили. Квартир всем желающим не хватило, и некоторые семьи, в том числе и семья Евы, остались жить в этом здании. С одной стороны к нему примыкали заводские бараки, а впоследствии складские помещения, а с другой — простирался овощной оптовый рынок. И Еву с детства преследовал запах гнилой картошки.

Надо отметить, что каждые полчаса в город шли рейсовые автобусы. За неимением другого транспорта влезть туда и уехать в час пик становилось смертельно опасным делом. Обратно от Москвы шоссе вело к огромной городской свалке, которая неприлично близко расширила свои границы вплоть до жилища Евы.

Отца Евы не стало уже давно, он умер от рака легких. Мама — Мария Валентиновна, всю жизнь проработавшая в школе учительницей, — в возрасте шестидесяти лет ушла на заслуженный отдых. К тому времени она уже плохо передвигалась из-за болезни суставов и в центр города практически не выбиралась. Мария Валентиновна ежедневно, как на работу, ходила в поликлинику по врачам и в единственный местный супермаркет экономкласса за продуктами и хозтоварами. Тяжелая жизнь в сочетании с недугом немало попортили ее характер, превратив некогда красивую и умеющую мечтать женщину в сварливую старушку. Да оно и понятно, всю жизнь Мария Валентиновна мечтала о просторной, большой, своей квартире, о материальном благополучии, о внуках, о счастье единственной дочери.

Сама Ева обладала весьма приятной наружностью. Она была женственна, обаятельна, но немного закомплексована, застенчива и замкнута, что и повлияло на ее судьбу. В школе и институте Ева думала только об учебе, помня строгие наставления матери о том, что мужчинам нужно от женщин. Ее рвение к наукам, усердие и ум не остались незамеченными преподавателями, и Еве предложили остаться работать в институте в качестве преподавателя. Ее пригласили на кафедру биологии в родной, медицинский институт, где она училась еще с первого курса. Ева Дмитриевна согласилась не столько из-за того, что горела желанием быть преподавателем, а не врачом, на кого, собственно, и училась, а, скорее потому, что не могла отказать людям, если они ее о чем-то просили. И вот уже более десяти лет она работала на кафедре биологии в должности ассистента кафедры, защитила диссертацию и имела степень кандидата наук. Ева выглядела очень молодо, и никто даже не верил, что она имеет ученую степень, а заведующий кафедрой уже второй год уговаривает ее приступить к работе над докторской диссертацией.

— Ева, ты такая умница, кому как не тебе?! У тебя обязательно получится, к тому же зарплата будет на целых семьсот рублей больше! — уговаривал ее, округляя для вящей убедительности глаза, заведующий кафедрой биологии, он же шеф Евы — Аркадий Тимурович.

Говорить о зарплате, которую получала Ева, вообще было смешно. Они с мамой еле-еле сводили концы с концами. Хорошо еще, что после отселения оставшимся жильцам несколько расширили жилплощадь. И вместо однокомнатной квартиры Мария Валентиновна и Ева теперь имели двухкомнатную. Кроме того, благодаря премии, которую выплатили Еве за небольшое научное открытие — биологически активную добавку, девушка обзавелась непростительной роскошью — десятой моделью «Жигулей» бордового цвета. Теперь ее не мучили проблемы, связанные с нехваткой общественного транспорта и прибытия на работу вовремя, но зато появились ночные страхи об угоне ее автомобиля.

— Что за жизнь такая?! — возмущалась Мария Валентиновна. — Что за отец у тебя был? Тьфу ты, господи, о мертвых плохо не говорят, но где это видано, чтобы отдать свою квартиру чужому человеку и, оставив свою семью нищей, спокойно умереть?!

— Мама, ну зачем ты так говоришь? Папа не знал, что неизлечимо болен. Он думал, что через несколько месяцев мы обязательно съедем отсюда, — заступалась за отца Ева.

— Ну, конечно! Добрый очень! А что мне с его доброты? Всю жизнь работал, как ишак, а за душой ни черта!

— Все так жили! — возразила Ева.

— Все, да не все! В нашей жизни надо готовиться только к худшему, прямо вот так: «Завтра была война». Бери, что дают сегодня, и не оглядывайся на вчерашний день!

— Это как наша соседка, тетя Шура? — усмехнулась Ева. — Собрала целый склад муки, сахара, соли, круп про запас. Мука сгнила, крупы заплесневели, завелись мыши, поели все ее заначки.

— Это — неудачный пример, дочь, — нахмурилась Мария Валентиновна. — Тетя Шура — молодец, запасливая! У нее одного валидола с корвалолом закуплено на десять лет вперед!

— Особенно если учесть, что срок годности лекарства от одного до пяти лет, — засмеялась Ева.

— Вот больно умная ты у меня! — всплеснула руками Мария Валентиновна. — Отец все радовался, как нашу дочурку на каждом родительском собрании учителя хвалят! И умница, мол, она у нас, и красавица! А что толку-то?! Вот уж характером ты пошла в отца своего ненаглядного! Наверное, тоже добрая! Ну что, хорошо тебе с добротой-то своей жить?!

— Мама, прекрати, мы нормально живем!

— Конечно! Я-то думала, выучится у меня дочь на врача, станет работать в дорогой частной клинике. Люди будут записываться к ней на прием за месяц вперед, уважать ее и ценить за талант. А дочь моя возится в институте с этими оболтусами, объясняя им различия между человекообразными обезьянами! Конечно, это архиважная задача и твоя миссия на земле!!

— Кто-то должен делать и это, — наморщила лоб Ева.

— Кто-то пусть и делает, но не ты! Ты десять лет жизни отдала этой чертовой кафедре! Да твои бывшие студенты уже на ноги встали и зарабатывают приличные деньги!

— Не в деньгах счастье!

— А в их количестве! — горячо подхватила Мария Валентиновна. — Не у всех есть больная мать, которая надеется, что хоть в старости поживет как человек и понянчит внуков! Но неблагодарная дочь лишила ее всего! Почему не вышла в свое время замуж за Артема?! Я же сосватала его тебе! Это же племянник моей приятельницы! Был почти что у нас в руках! — выпалила Мария Федоровна с таким выражением, словно лучшая характеристика для человека — быть племянником ее подруги.

— Если он — племянник твоей подруги, это еще не значит, что я должна выходить за него замуж. И только ради того, чтобы тебе не стало неудобно перед подругой! — отмахнулась Ева, снимая очки от близорукости и нервно протирая их.

Зрение она посадила себе еще в школе, так как читала много, а хорошо освещенного рабочего места никогда не имела из-за тесноты.

— Мне не то чтобы неудобно перед Жанной Арнольдовной — мамой Артема. Я была готова от стыда провалиться сквозь землю! Человек прилетел специально из другого города, чтобы познакомиться с тобой! Он умен, красив…

— Это тебе только так кажется, — поморщилась Ева.

— Конечно, разве кто-нибудь достоин тебя, принцессы Египетской?! Еще назвала тебя таким красивым именем, Ева. Думала, что это имя самое женское из всех, имя самой первой женщины на земле, предназначенной для единственного достойного мужчины. Но, скорее всего, ни один из ныне живущих мужчин не удостоится чести быть рядом с тобой! Артем — очень хорошая для тебя партия! Я жизнь прожила и кое-что понимаю! Артем богатый человек, у него свой большой дом…