Татьяна Луганцева - Диета для Дракулы

Татьяна Игоревна Луганцева

Диета для Дракулы

Глава 1

– Это была одна из самых красивых историй любви, самых необычных и самых печальных, – вздохнула женщина лет шестидесяти и на всякий случай промокнула еще сухой угол глаза чистым носовым платком.

Звали ее Валентина Федоровна, и разговаривала она со своей старшей дочерью Розой. Последняя закатила глаза – она поняла, что разговор будет длинным, раз мама ударилась в ностальгию.

– Мы были молоды, самонадеянны, полны жизни и влюблены. Твой отец Роман был так красив! Да что там говорить, ты же вся в него… Высокий, статный, с пронзительно-синими глазами, с копной светлых волос, он словно сошел с экрана голливудских фильмов про доблестных ковбоев и смелых рыцарей. У нас на курсе, да и вообще в институте, все девчонки потеряли из-за него голову.

– Все, кроме тебя? – уточнила Роза.

– Конечно! – гордо тряхнула волосами Валентина Федоровна. – Я всегда была умницей. Подумаешь, красавчик, на которого все вешаются. Время-то было тяжелое, послевоенное, и я решила, что меня такой несерьезный парень заинтересовать не может. И, кстати, я была единственной, на кого он тоже не обращал внимания. Правда, потом твой отец признался мне, что тогда просто из себя выходил из-за того, что какая-то девчонка воротит от него нос. Ох, что он только не делал, чтобы привлечь мое внимание!

– А ты собралась замуж?

– Ага… За тихого, скромного парня. Петька Иванов такой внимательный был, учился хорошо… И мама моя его одобрила.

– Но ты его не любила? – помогала маме Роза, тем самым несколько сокращая рассказ, который слышала много раз.

– Понимаешь, я в то время и не знала, что это такое. У нежного чувства много граней – страсть, уважение, желание видеть, разговаривать… И вот когда люди сходятся в огромном желании всегда быть вместе – и в постели, и в жизни, – наверное, тогда это и есть настоящая любовь. А я просто считала, что Петя будет очень хорошим мужем и отцом наших детей. С ним было спокойно…

– Не очень подходящее слово для молодых влюбленных, – слегка усмехнулась Роза. – Ведь только с возрастом понимаешь, что найти мужчину, с которым будет спокойно, – это совсем даже и немало.

– Ну да, с возрастом понимаешь, – покивала Валентина Федоровна. – А мне было девятнадцать, то есть жизненного опыта – ноль… Постой, а ты откуда знаешь? Тоже мне, старушка…

– Мама, мне ведь уже тридцать пять, – напомнила Роза.

– Уже! – фыркнула мать. – Эх, мне бы твои годы…

– И отец выкрал тебя? – Роза вернула разговор в прежнее русло.

– Да! Я знаю, что много раз рассказывала вам с сестрой эту историю, но… Сначала это надо было вам… Холодными зимними вечерами вы с Жасмин забирались ко мне в кровать и требовали рассказать про отца снова и снова. Как у вас горели глазки и краснели щечки! Мне было даже смешно, – заулыбалась Валентина Федоровна.

– Мы с Жасмин представляли отца каким-то рыцарем, сказочным героем, – подбодрила ее слушательница.

– Вы были девчонками… – Теперь уже уголок глаза рассказчицы увлажнился на самом деле. – Все девочки мечтают о принцах. А мамы без мужей часто рассказывают небылицы о погибших летчиках и супергероях. Спасибо Роману, мне не пришлось ничего придумывать, ваш отец и был таким. Он узнал, что у меня с Петей назначена свадьба, хотя мы ничего не афишировали, все тихо было…

– Спокойно? – улыбнулась Роза.

– Ага, спокойно… И вдруг ворвался Роман, заключил меня в объятия, поцеловал и кинул весь мир к моим ногам. Так и сказал, что любит меня и будет жить только со мной в любой части света. Он буквально выбил почву у меня из-под ног. Или, как сейчас говорит молодежь, «снес крышу». Я никогда еще не чувствовала такой слабости в ногах и головокружения, не ощущала такого сердцебиения.

– Ты влюбилась…

– Да. Но, думаю, я уже давно полюбила Романа, вот и боялась приблизиться, зная, что он разобьет мое сердце. Потому и сторонилась его. Но, ощутив его поцелуй и услышав его признание, я уже не могла возвратиться назад, мои мечты понесли меня вперед… Я побросала свои вещи в рюкзак, села за его спину на мотоцикл и рванула куда глаза глядят…

– Подальше от Пети? – засмеялась Роза.

– Фи! Что за манеры, дочь? Петя – единственное пострадавшее звено в этой истории. Надеюсь, он все же оправился от моего предательства. Ведь «если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло»…

– Но поступила ты некрасиво.

– Ты очень строга к людям, Розалинда. Я виновата в том, что не нашла в себе смелости поговорить с Петром и объяснить ему, что люблю другого. А в том, что я полюбила Рому – это была не прихоть и не каприз! – я себя виноватой не чувствую. И потом ни на секунду не пожалела, что уехала с любимым. Он меня, московскую девчонку, привез сюда, в глухую провинцию, на Северный Кавказ, к своей родне, тут-то мы и свили свое гнездо. Какие это были счастливые годы! Роман был добрым, легким, всегда находился в хорошем настроении. Он не обманул меня, не сделал несчастной. Он не пил, не изменял мне, а наоборот, каждый день делал меня счастливой…

– Жаль, мама, что ваше счастье было таким коротким, – погладила ее по руке Роза.

– Пять лет… Мало? Наверное. Зато они наполнили мою жизнь любовью на долгие годы… Романа не стало, когда тебе было четыре года, а Жасмин только родилась…

– Не надо об этом, я не хочу, чтобы ты грустила. Особенно сегодня.

– Что ты, дочка! Тридцать лет прошло! Каждый год я вспоминаю об этом, и всегда буду вспоминать. Роман не хотел дарить мне банальные тюльпаны или веточки мимозы. И вот он в очередной раз пошел в горы, надеясь принести для меня цветок эдельвейса к празднику Восьмого марта. Эх, Роза! Роман жил, творя праздник, и погиб в поисках своей мечты. Он с детства с отцом ходил в горы, это же – Кавказ… И когда мы вернулись сюда, снова поддался своему увлечению. Горы манили его, горы его и забрали. Я тогда не дождалась его – лавина накрыла и Романа, и его друга Михаила Соболева. Весна, опасное время, предупреждали о возможном сходе… Но это не могло остановить их. У Михаила в то время была девушка, и ради нее он тоже полез за эдельвейсом. Восьмое марта – день весны и любви. Мой любимый и погиб из-за любви.

– Очень печальная история…

– Да… Сейчас она звучит как легенда. Но два цветка мне Рома все же подарил – тебя и твою сестру!

– Ты поэтому и назвала нас «цветочными» именами? – улыбнулась Роза.

– Мы вместе называли… Мы любили цветы, жизнь и друг друга. Цветы ассоциируются с праздником, с весной, со счастьем! Они способны украсить что угодно, помогают признаться в любви, высказать уважение. Вот мы и дали детям такие красивые имена… Жасмин нравилось, а вот ты всегда возмущалась. Кричала и топала ножкой: «Не хочу быть никакой Розалиндой! Хочу быть Таней или Олей! Зачем вы меня так назвали?!»

– Сейчас смирилась. Роза так Роза.

– Ты и есть Роза – самый совершенный и самый обожаемый всеми цветок. С детства ты доставляла мне только положительные эмоции. Одни лишь похвалы в школе, поведение на «пять», учеба на «пять». Учительница по литературе даже пошутила однажды: «Ваша дочь – совершенный ребенок. Каким удобрением вы сдабриваете этот цветок? Не иначе, поливаете святой водой».

– Она очень высоко оценила мои скромные таланты.

– Ты такая и была. И есть. Моя дорогая доченька… Заслужила ли я такое счастье? В кого ты у меня такая?

– В тебя, мама. Ты – просто молодец! Ты осталась молоденькой девчонкой с двумя маленькими детьми на руках и всю свою жизнь посвятила нам… Я всегда буду тебе благодарна. Я и… Жасмин.

– Жасмин… – эхом повторила Валентина Федоровна, и по ее открытому мудрому лицу пробежала тень.

Жасмин была ее самой большой болью и печалью. Девочка с детства росла неуправляемой, эгоистичной, злой и очень своенравной. Сестры были разными, как лед и пламень, и никогда не могли найти общий язык. Они не дружили, хотя Роза сделала все, чтобы подружиться с Жасмин. Но скверный характер последней никак не способствовал этому.

Еще в школе Жасмин начала пить, курить, за кражу у одноклассниц попала на учет в детскую комнату милиции. Она постоянно дерзила, несколько раз сбегала из дома, а мать и сестра потом не спали ночами и разыскивали ее. Много лет Жасмин изводила своих родных. Девочка не училась как следует, а достигнув совершеннолетия, ударилась еще и в загул.

Роза могла простить сестре все, только не ежедневные слезы матери.

– Почему ты так ведешь себя? Зачем мучаешь маму? – спрашивала она у Жасмин.

– Это моя жизнь, и поступать я буду как хочу! – с вызовом отвечала та.

Жасмин и внешне очень сильно отличалась от Розы. Она была невысокой, с ладной фигурой, чуть смуглой кожей, длинными, вьющимися черными волосами и дерзкими темными глазами. А еще ее отличали курносый нос, пухлые губы и… вульгарное поведение. Кавалеров вокруг Жасмин всегда вилось, что называется, пруд пруди.