Иоанна Хмелевская - Убийственное меню

Иоанна ХМЕЛЕВСКАЯ

УБИЙСТВЕННОЕ МЕНЮ

* * *

Марина Вольская сидела в гостиной своего роскошного особняка, тупо глядя на потоки ливня за окном, и обдумывала убийство.

Мысль об убийстве почему-то слишком уж долго не приходила ей в голову, но вот теперь Марину озарило, и оказалось — это единственное, что ей остается. Ну конечно же, этого подлеца надо просто-напросто убить. И дело с концом.

Подлецом был, разумеется, ее муж.

Сделав пять минут назад это открытие и тут же приняв решение, Марина, естественно, взволновалась. И почему она раньше не додумалась? Раз муж сам по себе никак не удосужится заболеть какой-нибудь смертельной болезнью, а несчастные случаи обходят его стороной, значит, надо помочь судьбе. Да, к сожалению, придется лично заняться. Больше некому.

Другого выхода нет, иначе она лишится всего, а точнее — имущества, накопленного за двадцать лет совместной жизни и в последние годы на редкость интенсивно прибывавшего. Теоретически ей полагается половина, но Марина не сомневалась: уж этот подлец постарается оставить без гроша несчастную стареющую женщину. И будет она коротать остаток жизни в невыносимых условиях. Впрочем, разве такое вообще можно назвать жизнью?

Глядя в окно и не видя льющихся с неба потоков, несчастная жертва мужа-изверга принялась прикидывать варианты избавления от супруга. Возможностей оказалось немало, и они нахально, перебивая одна другую, лезли в голову. Марина попыталась упорядочить идеи, попридержать одни, пропустить вперед другие, и вскоре перед ее мысленным взором замелькали яркие образы. Творческий процесс нарушил какой-то посторонний звук, на корню загубив плоды столь плодотворной умственной деятельности.

— И все это пани намерена еще немного потушить? — заглядывая в гостиную, поинтересовалась Хелена, так называемая домработница.

— Да! — не задумываясь, мстительно подхватила Марина. — Задушить. Совсем!

— Это я знаю, что совсем. Но, может, прямо сейчас немного потушить на небольшом огне? — настаивала Хелена.

— Чем скорее, тем лучше, — был невразумительный ответ.

Кухарка помедлила в надежде получить более понятные распоряжения, однако хозяйка опять уставилась в окно, бормоча себе под нос вряд ли относящиеся к кулинарии какие-то «четыре минуты», да еще «газом» и «веревкой». Поскольку в данном случае четыре минуты были абсурдом, Хелена пожала плечами и скрылась за дверью, бросив через плечо:

— Я все-таки поставлю на самый маленький огонь.

Но Марина даже не заметила Хелену, как не замечала дождя за окном. Перед ее глазами стоял лишь он, этот подлец Кароль, муж.

Уже давно она с трудом его выносила, а со вчерашнего дня он стал ее смертельным врагом. Именно вчера Кароль произнес страшное слово «развод».

Ну нет, развода Марине совершенно не хотелось. Что хорошего даст ей развод? Останется она одна, без денег, без дома, ни одной живой души рядом. И возможно, ей даже придется пойти работать. Алиментов ей не положено, детей у них нет, сама она здорова как бык, молода… относительно молода. Во всяком случае, находится еще в том возрасте, когда человеку положено работать.

Вот интересно, есть ли на свете работа, которая в состоянии дать ей столько, сколько у нее имеется сейчас? Даже если подлец выделит ей при разводе какую малость, так этого ей и на год не хватит. А что потом? И где она будет жить? А вот если бы этот негодяй взял да умер, она получила бы все его оставшееся имущество, ведь других наследников нет, и продолжала бы себе жить в довольстве и комфорте. Только отныне спокойно, без нервов, криков и скандалов, без ежедневных оскорблений и упреков в тунеядстве и безграничной глупости.

Развод разрушал все.

Теперь о личности самой Марины Вольской. Не слишком сложной была эта личность и с годами почти не менялась.

Некогда молодая, цветущая девушка была очаровательна, непосредственна, покоряла радостно искрящимся легкомыслием. Деньги ее не волновали, всегда находился кто-то, охотно оплачивавший ее невинные развлечения, да и родители в ней души не чаяли, отказывая себе во всем, лишь бы угодить доченьке. Училась доченька неохотно и среднюю школу закончила с большим трудом, планов на дальнейшее ученье никаких не строила, ибо никакая специальность ее не привлекала. Ни учиться, ни работать ей не хотелось.

Хотелось же выйти замуж, блистать красотой, покорять всех и вся, слышать только слова восхищения и обожания, а также смотреть телепередачи, ходить в гости, сплетничать с подружками и бегать по магазинам. Короче, делать лишь то, что нравится.

Кроме красоты Марина обладала двумя талантами, которыми одарила ее щедрая природа. Она умела готовить, причем это умение словно было заложено у нее в генах, никто никогда стряпне ее не учил. Готовила она просто гениально, к тому же делала это охотно и вдохновенно, безо всяких усилий. И еще Марина отличалась неплохим художественным вкусом, и опять же было непонятно, как он мог развиться у столь недалекой особы, не обладавшей даже начальными познаниями в области живописи и вообще культуры. Впрочем, она немного знала французский и русский, в пределах школьной программы. Тем не менее именно эти два таланта обеспечили ей мужа.

Двадцать лет назад Марина вышла замуж за Кароля Вольского, причем не из-за денег, а по любви, хотя и учла, что жених не был бедняком. Зато был интересным мужчиной выше среднего роста, стройным, даже худощавым, умным, с чувством юмора, трудолюбивым и энергичным, живым и веселым. К тому же безумно в нее влюбленным. Возможно, в последнем Марина просто убедила будущего мужа и добилась своего. Пришлось немного постараться, поскольку сам по себе Кароль не горел желанием жениться и не пылал дикой страстью. Но Марина устраивала его во многих отношениях, в том числе и как жена будущего бизнесмена, которым Кароль уже тогда намеревался стать. Да и в том, что оба не желали детей, был свой плюс. Он их просто не терпел и рассматривал как помеху карьере, Марина же не собиралась вешать себе на шею тяжкие обязательства и отказываться от удовольствий.

Деспотизм Кароля проявился лишь после свадьбы, причем поначалу этот деспотизм был какой-то смешанный, частью вроде бы и приятный, а частью просто отвратительный.

Взять хотя бы счета. За все платил он лично, Марина не имела права даже заглядывать в счета, чему она только радовалась, ибо с арифметикой была не в ладах еще со школы. Она терпеть не могла что-либо считать, даже пересчитывать белье, отдаваемое в стирку, даже имеющиеся в доме стаканы и рюмки, не говоря уже о деньгах или, скажем, калориях. Раз и навсегда Марина решила для себя: от арифметики нет никакой пользы, в хозяйстве от нее ничего ни убудет, ни прибудет, так зачем тогда тратить умственные и физические силы на это нудное занятие?

Кароль запретил жене также заниматься политикой. Ну и замечательно. Марина разбиралась в политике как свинья в апельсинах и не имела ни малейшего желания вникать в ее тайны.

Кароль запретил жене служить и вообще трудиться. Трудиться ей разрешалось лишь в собственном доме. И прекрасно, Марину вполне это устраивало, она и сама не собиралась гробить жизнь на работе.

Кароль запрещал жене одной появляться на людях без него, выезжать куда-либо без него, что тоже сначала вполне устраивало Марину. Зато, где бы они ни появлялись, Марина обязана была блистать красотой и изысканными туалетами, на которые он не жалел денег. В обязанности Марины входило быть всегда самой красивой, самой привлекательной, одетой лучше всех, выглядеть лучезарно-беззаботной, поражать умелым макияжем и модной прической.

Все это Марина выполняла не только послушно, но даже с упоением, проявляя немалый вкус во всем, что относилось к ее внешности.

Единственным местом, куда Кароль отпускал жену одну, были магазины. Покупки были целиком на ней, причем как вещи, так и продукты. У мужа не было ни времени, ни желания шляться по магазинам, Марина же просто обожала это занятие. Ах, все эти драгоценности, платья, меха, жакетики, халатики, туфельки! Она плавилась от счастья, выбирая и примеряя каждую мелочь. С таким же вниманием отбирала для мужа рубашки, галстуки, даже носки. А также все предметы домашнего обихода, начиная с мебели и заканчивая торшерами и шторами. И муж всегда одобрял ее покупки, никогда не критиковал, за все исправно платил. Похоже, все это его не особенно интересовало, вещам он не придавал особого значения.

Особое значение он придавал еде. О, во всем, что касается еды, он был требователен и непреклонен. Наравне с работой еда была главным его занятием. Ел он пунктуально, много и изысканно. Приготовление для мужа всех этих бесконечных завтраков, обедов и ужинов с обязательными перекусами в промежутках тяжелым камнем легло на плечи Марины. Учитывая, однако, ее умение готовить, она справлялась с заданием неплохо, тем более что кухня не занимала у нее много времени, готовила она автоматически, одновременно думая о другом — косметичке или приглянувшемся бриллиантовом колье, а все равно получался очередной кулинарный шедевр, который муж восторженно нахваливал, продолжая горячо любить и ценить жену. Кажется, так было еще совсем недавно.