Наталья Никольская - Ближе к телу

Наталья Никольская

Ближе к телу

Глава 1 Полина

Нахальное рыжее чудо вылупилось на меня в полной уверенности, что я паду к его ногам, польщенная вниманием. Пожалуй, я стояла слишком близко к возвышению, играющему роль сцены. Может, поэтому и обратила на себя внимание, совершенно того не желая. Я внимательно оглядела прославленного певца Вано под очаровательным псевдонимом «Жирный прах». Рыжий, с блекло-голубыми глазами, покрытыми сеточкой красных капилляров, и убийственно старый под сценическим макияжем, он исполнял свои специфические произведения с таким выражением лица, словно находил удовольствие в руладах своего противного назойливо-писклявого голоса. Девицы из подтанцовки дрыгались почти в такт музыке, как в приступе эпилепсии, на их лицах было написано истинное блаженство. Все как одна страшные, как говорится, ни рожи ни кожи. Только девчонка в центре была более-менее — хорошенькая блондиночка. Самое забавное, что стайка поклонниц и поклонников его лирики демонстрировала полную готовность отдать полжизни за автограф кумира, а оставшуюся половину выбросить как ненужный хлам за его теплый кроличий взор.

Обычно я не посещаю всевозможных творческих вечеров и тому подобного. Но сегодня, видимо, мне просто не повезло. Роксана Варджанян, жена директора моего спорткомплекса, за успешную службу презентовала мне билет на выступление какого-то эстрадного исполнителя. И по такому случаю даже отпустила с работы, пообещав найти моим клиенткам замену на один день. Я, конечно, повозражала, но отдохнуть и впрямь не отказалась бы. Тем более, интересно увидеть кумира молодежи. Надо же знать, чем интересуются современные подростки. Хотя данный эксперимент оказался бы больше по нраву моей сестренке Ольге — она же психолог.

Именно так я очутилась на краю географии, на выступлении эстрадной звезды. И «наслаждалась» культурной программой в задымленном зале.

Ощутив чей-то взгляд на собственной коже (хоть Ольга, моя сестра, и говорит, что моя интуиция совершенно не развита), я резко обернулась и увидела прямо перед собой ОМОНовца в пятнистой форме.

— Девушка, пройдите за сцену, — с уважением глядя на меня, попросил охранник певца. Я удивилась:

— Зачем?

А глупые поклонники готовы были меня в клочки разорвать от свалившегося на мою непутевую голову счастья. Выкрашенные в кислотно-непонятные цвета малявки в мини-юбочках и с выражением «да!» на лишенных проблесков ума физиономиях как по команде отвернулись. Охранник же, не ожидавший от меня такой глупости, окинул меня убийственным взором и повторил:

— Пройдемте со мной, Господин Вано желает вас видеть.

Ну надо же, как культурно выражается. Теперь-то бугай уверен, что я брошусь к нему на шею, а потом — в постельку к «Жирному праху». Не знаю, как насчет праха, но жирный — на самом деле. Терпеть не могу этот тип обрюзгших алкоголиков.

— Это проблема Господина Вано, — холодно откликнулась я.

Охранничек остолбенел — до него, видимо, не дошло, что я имею в виду. И я повторила более ясно:

— Я не собираюсь никуда идти, а заставить меня вы не можете — полномочий не хватит.

Бедняга не ожидал отказа и теперь стоял столбом, забыв отпустить мою руку. От его медвежьей хватки у меня скоро синяки появятся, но попытка высвободить пальцы ни к чему не привела. Тогда я разозлилась не на шутку:

— Отцепи клешню, мудак!

Странно, как это он не съездил мне по физиономии. И даже руку отпустил, чем я и воспользовалась, благополучно выскользнув из зала. Впрочем, я бы смогла справиться с ним без особого труда. Чтобы я еще хоть раз отправилась на подобную тусовку? Да пусть лучше четвертуют!

Улица сразу же охватила меня темным покрывалом ночи — чертов подвал находился аж в Солнечном, на краю географии, можно сказать. И теперь мне суждено добираться до центра в гордом одиночестве — сопровождающим лицом на этот вечер я не обзавелась. Не сказать, чтобы подобная перспектива меня вдохновляла — но что делать? Я отправилась на остановку автобуса и теперь стояла, наивно надеясь на дежурный транспорт, и дрожала мелкой дрожью — одиночество никогда не навевало на меня положительных эмоций. К тому же начало зимы не радует тропическими температурами. Ко всем прелестям природы и погоды прибавились еще и атмосферные осадки — то ли дождь, то ли снег.

Я искренне пожалела, что мой «Ниссан» находится в ремонте. Ох, кстати, я же должна его завтра забрать — не забыть бы.

Рядом лихо затормозила машина — крутая тачка, надо сказать. Альфа-ромео, их в нашем городе раз-два, и обчелся. Уж с машинами-то я дружу, никогда не жаловалась на собственные знания. Недаром не так много в нашем городке водителей, с которыми я бы не смогла посоревноваться.

— Девушка, вас подвезти? — высунув голову из окна, осведомился обладатель красивой машины.

— И куда же? Через Кумысную поляну или Большую Казачью? — ядовито осведомилась я, даже не думая о том, что говорю. Эти два места пользуются в нашем городке не лучшей славой, мягко говоря — сборища всякого сброда, девочек по вызову, в частности.

Я ощущала решительный прилив ярости ко всем нервным окончаниям — Роксана, конечно, даровала мне билет из самых лучших побуждений, но мне-то от этого не легче! Счастливые люди катаются на собственных машинах, а Полина Андреевна, то есть я, вынуждена торчать на ледяной улице. Хуже всего, моя хваленая благоразумность сегодня решила отдохнуть — и в кармане только мелочь на автобус, даже на такси не хватит при всем желании. На улице — первый час ночи, естественно, ни один идиот на автобусе до шести утра не появится. Мне было холодно, ко всему прочему — с утра было довольно тепло для декабря и безветренно, соответственно, и оделась я сравнительно легко. Теперь же поднялся ледяной ветер, пронизывающий до костей. Одним словом, я бесилась, отчего и не следила за базаром.

— А вы предпочитаете именно такой маршрут? — не стал молчать парень за рулем. — Могу помочь.

Тоже мне, шутник недоделанный. Я готова была проклясть все на свете — вплоть до себя самой. Если бы не привычка сдерживать свои эмоции, я бы обязательно двинула ему по физиономии.

— Не надо мне помогать, сама дорогу найду. Ехали по своим делам — ну и вперед, тоже мне… — что я хотела сказать последними словами, я так и не придумала. Потому что удивилась: мужик за рулем рассмеялся и вышел из машины. Я напряженно огляделась. Не испугалась — ну что вы. Я бы и не с таким справилась в случае необходимости. Просто прикинула пути отступления. Но бежать было решительно некуда — кругом ни души. Убивай — не хочу.

— Слушай, я не хотел тебя обидеть.

— Уже обидел, — огрызнулась я. — Тыкаешь, как к проститутке. А я с тобой на брудершафт не пила.

— А что ты предпочитаешь? Коньяк, виски, саке? — осведомился мужик. Вот навязался на мою шею.

— Шампанское. По штуке баксов за бутылку.

— Шампу-усик? Еще раз извините, девушка, — прекратив наш в высшей мере содержательный разговор, парень слегка поклонился. — Я ехал с работы, тут увидел — стоит на остановке юная особа, — эта характеристика мне несколько польстила. Я, конечно, старушкой себя не считаю — но двадцать девять лет далеко не рассвет юности. А тип продолжал:

— Совершенно одна, с надеждой смотрит на дорогу, вероятно, в ожидании общественно-транспортного средства. И решил предложить свою помощь. Хотите — просто составлю компанию до первого автобуса. Бросить вас на дороге и уехать я просто не могу.

— Что, не так воспитаны? — не без удивления осведомилась я. — В детстве, наверное бабушке сумочки таскали?

— Моя бабушка свои пожитки носила в огромном сундуке, и ношу взваливала на спину дедушке, — язвительно парировал мужик, присаживаясь рядом на лавочку.

— Ты тут надолго?

— Я же сказал, до утра. Будем мерзнуть вместе — как я понимаю, в машину ты не пойдешь, а бросить тебя здесь одну мне совесть не позволит. Не знаю, за что я страдать должен…

Тоже мне, рыцарь. Я достала сигарету, последнюю в пачке, и закурила, устало проклиная все на свете — этого гребаного жирного праха с дурацким именем Вано, Роксану, от щедрости которой не удалось отвертеться… Теперь я ненавидела всех поголовно. Вот уж правда, беги нас пуще всех печалей… как сказал классик. А холод стал доставать аж до костного мозга. Идиотка несчастная, куртку напялила и радуется! Я краем глаза рассматривала мужика рядом. Лет 30–35, высоченный и явно не хлипкий, тем не менее гоблином он не был. В глазах, как ни странно, читался ум. А глаза, надо сказать, были красивыми — серо-зеленые, насмешливые. И очень коротко подстриженные темные, почти черные волосы. Эффектный мужик.

Я вздрогнула, услышав его голос:

— Ты узрела на мне тропические цветы или пытаешься прочесть мои мысли? — лениво осведомился он. Вот сволочь, а ведь казалось, не обращает никакого внимания.