Корнет Савин - Арм Коста Страница 8

Лицо адъютанта даже не изменилось. Он вздохнул и сочувственно склонил голову.

— За вами хоть на край света, ваше высочество.

— Ладно, не грусти, ещё погуляем, — добавил князь, лукаво зажмурив один глаз. — А пока поручение для тебя. Секретное.

С этими словами князь полез за пазуху и вынул свёрнутый платок. Савин внимательно посмотрел в хитро прищуренные глаза Николая Константиновича. Что-то было в его лице непривычное, словно перед ним сидел другой человек.

— Вот! Сдашь в ломбард, сейчас же, — с заговорщическим видом произнёс князь.

Глядя на адъютанта пронзительным взглядом, он улыбнулся и тихо добавил:

— С меня вознаграждение.

Савин сразу сообразил, что дело важное. Открыв свёрток, он чуть было не вскрикнул, однако не подал виду и тут же завернул платок. Он понимал, что князь действительно поручает ему секретное задание.

— А это?.. — корнет замешкался, подыскивая слова.

Взор великого князя стал вдруг колючим, холодным.

— Подарок от маменьки, а мне без надобности. Но никому ни слова, а то маман обидится не на шутку. Я доверяю тебе, как себе. Так что… Понял меня?

Савин не стал больше расспрашивать и твёрдо произнёс:

— Так точно, ваше высочество. Сделаем как надо.

— Тогда действуй, — князь отвернулся к окну кареты, не желая продолжать разговор.

Николай Константинович не имел опыта в подобных делах и не хотел выглядеть перед корнетом глупо. Не для того его нанимали, чтоб он много вопросов задавал его высочеству.

Карета подъехала к княжеской резиденции и остановилась. Савин проворно выскочил, открыл дверцу и подал руку великому князю. Выйдя, тот вынул из золотого портсигара папиросу и закурил, жадно вдыхая дым.

Когда князь остался один, на его лице отразилась тревога. Это странное чувство было его верным спутником в моменты опасности.

9.

В опочивальне великого князя пахло розмарином и мятой. Фанни в изящной позе расположилась на кружевном покрывале среди высоких подушек. Она с нескрываемым удовольствием пересчитывала свои сбережения. Это занятие согревало её душу в моменты скуки и одиночества.

Резко открывшаяся дверь заставила её вздрогнуть и быстро спрятать купюры под широкий подол юбки.

Князь, словно придворный лакей, лично вкатил тележку с угощениями, прикрытыми блестящими крышками.

— Что, Парашка опять куда-то убежала? — спросила Фанни. Она с откровенной скукой поглядывала на Николая Константиновича, согнувшегося над тележкой.

— Нет. Просто, дорогая, нам сегодня есть что отметить. Садись поближе, — торжественно произнёс князь, выпрямляясь, будто готовился сказать важную речь.

Он подтолкнул тележку к Фанни и произнёс, как заправский кухарь, залихватски сдвинув фуражку набекрень:

— Приятного аппетита!

Николай Константинович учтиво поклонился. Девушка удивлённо посмотрела на племянника императора — слишком уж нелепо он выглядел в роли официанта.

— Открывай же, — с нетерпением приказал князь, чувствуя досаду из-за недогадливости возлюбленной.

Фанни недоверчиво смотрела на князя и не могла сообразить, с чем связана такая спешка. Быть может, в одном из блюд находится что-то опасное? Зная причуды Николая Константиновича, девушка осторожно подняла одну из больших куполообразных крышек.

Князь с громадным удовольствием наблюдал, как расширяются глаза Фанни. На сверкающем блюде возвышалась огромная стопка сторублёвых купюр. Просто невероятно! Это всё для неё? Но откуда?

— Это что, мне? — не веря своим глазам, взволнованно прошептала девушка, подняв своё прелестное личико, раскрасневшееся от удовольствия.

— Открывай, открывай всё! — довольно проговорил влюблённый князь.

Его волнение не проходило, а нарастало с каждой секундой. Он смотрел глазами хищника, и в этот момент поистине чувствовал себя великим, соответствующим своему титулу. Фанни больше не посмеет сомневаться в его способностях!

Придя в себя, золотоволосая красавица схватила вторую большую серебряную крышку. Под которой также оказалась стопка хрустящих банкнот. Восхищению девушки не было предела. Она открывала блюда одно за другим и едва ли не визжала от счастья. Под всеми крышками скрывались не изысканные кушанья, а огромное состояние, которое никогда и не снилось Фанни.

— Медвежонок, ты просто чудо! — восклицала Фанни, поглядывая на князя глазами тигрицы, захватившей желанную добычу.

Придвигаясь ближе к Николаю Константиновичу и нежно щекоча его своими кружевами, девушка повторяла:

— Самый великий князь!

Фанни казалось, что всё это сон, который вот-вот закончится, поэтому она даже ущипнула себя для верности. Девушка хватала денежные купюры и радостно обсыпала ими себя, словно осенней листвой, наслаждаясь денежным дождём, который был вызван именно для неё.

Николай Константинович внезапно привстал и снова принял торжественный вид.

— И это ещё не всё, — сказал он, смотря на Фанни с прищуром, каким-то дерзким юношеским взглядом.

Вынув из кармана маленькую бархатную коробочку тёмно-синего цвета, князь опустился перед возлюбленной на правое колено.

Фанни Лир замерла. Поворот был столь неожиданным, что рот девушки приоткрылся, обнажив ряд ровных белоснежных зубов.

Князь открыл коробочку, и Фанни увидела огромный бриллиант, сиявший в роскошном обрамлении золотого канта. Этот подарок означал предложение руки и сердца великого князя. Фанни почувствовала себя на седьмом небе. Вот оно — долгожданное колечко, вот он — племянник российского императора, коленопреклонённый перед нею! Могла ли она мечтать об этом в детстве, когда росла в бедной семье пастора из Филадельфии!

Николай Константинович не ощущал ничего, кроме гордости за свой блестящий манёвр. Маменькино бриллиантовое кольцо теперь красовалось на тонком пальчике любимой Фанни, которая должна стать его супругой.

— Дорогая Фанни, я не представляю жизни без тебя… — искренне проговорил князь, и глаза его увлажнились от слёз.

Он смотрел на девушку с преданностью и страстью, желая услышать в ответ только одно.

— Да, да, конечно, да, — затараторила Фанни, разглядывая царское кольцо, стоившее невиданных денег.

В прошлом Фанни уже крутила романы с царственными особами — герцогом Баденским, наследником прусского престола и принцем Уэльским, который позже стал британским королём. Но ни один из них не делал ей предложения! Впервые она поняла, что может по праву стать членом царской семьи.

— Выходи за меня! — торжественно завершил князь, не вставая с колена.

— Конечно, мой медвежонок, — ласково сказала Фанни и погладила Николая Константиновича по голове.

От восторга Николай Константинович схватил Фанни за тонкую талию и стал целовать её голые плечи и грудь, поднимаясь по шее к прелестным губам. Фанни всем телом подалась к князю и сцепила руки на его шее. Их губы слились в жарком поцелуе, от которого князя бросило в дрожь. Дрожащими руками он развязывал корсет, плотно сжимающий стан девушки, чтобы насладиться всем её телом.

Фанни вспомнила о своих деньгах, спрятанных под нижней юбкой. Она тотчас же удержала его руки и отпрянула, словно князь совершил нечто недопустимое.

— Подожди, милый, — сказала Фанни.

Её первый восторг прошёл. Романтика не могла надолго затуманить разум такой опытной особы, как Фанни Лир. «Не будь наивной дурочкой, — мысленно говорила она