Агата Кристи - Стимфалийские птицы

Агата Кристи

Стимфалийские птицы[1]

Сидя на террасе отеля, Гарольд Уоринг впервые заметил их, когда они поднимались по тропинке от озера.

Был чудесный день, невдалеке голубело озеро, и светило солнце. Гарольд курил трубку и думал, что весь мир у него в кармане.

Его политическая карьера складывалась удачно. В свои тридцать лет он уже работал в кабинете премьер-министра и очень гордился этим. Он слышал, как один из сотрудников сказал, будто сам премьер-министр как-то произнес, что «этот Уоринг далеко пойдет». Поэтому жизнь Гарольду рисовалась в розовом свете. Он был молод, достаточно хорош собой, преуспевал во всем и еще не был связан семейными узами.

Свой отпуск он решил провести в Чехословакии, уехав далеко от оживленных дорог и уединившись от всех и вся. Небольшая гостиница, расположенная на берегу озера Стемпка, устраивала его, так как в ней, во-первых, было удобно, а во-вторых, не очень много посетителей. Большинство проживавших в ней были иностранцами.

Единственными англичанами, остановившимися в гостинице, были миссис Райс и ее замужняя дочь, миссис Клейтон, которые Гарольду очень понравились. Кроткая и застенчивая, Элси Клейтон отличалась несколько старомодной красотой. Если она и пользовалась косметикой, то очень мало. Миссис Райс же была, что называется, женщиной с характером. Высокая, с низким голосом и властными манерами, она, однако, обладала чувством юмора и оказалась интересной собеседницей. Мать и дочь были очень привязаны друг к другу.

Гарольд провел с ними несколько приятных часов, но они не стремились навязывать ему свое общество, и отношения между ними оставались дружескими и ни к чему не обязывающими.

Другие постояльцы отеля не вызывали у него интереса. В основном это были либо просто туристы, либо автомототуристы, которые останавливались в отеле на одну-две ночи, а потом продолжали свой путь, поэтому он едва замечал их.

Но однажды внимание Гарольда привлекли две женщины.

Они очень медленно поднимались вверх по тропинке. И так случилось, что, когда Гарольд взглянул на них, солнце скрылось за облаками. Он поежился и пригляделся к ним.

Ему показалось, что в них есть что-то странное. Длинные носы загнуты книзу, как клювы у птиц, а их лица, удивительно похожие одно на другое, казались застывшими масками. У обеих на плечах были накидки, которые хлопали на ветру, как крылья больших птиц.

«Они и вправду похожи на птиц, — подумал Гарольд, — на птиц, предвещающих несчастье».

Женщины подошли к террасе и прошли мимо него. Им можно было дать около пятидесяти лет. Внешнее сходство их говорило о том, что, по всей видимости, они — сестры. В облике их было что-то отталкивающее.

Проходя мимо Гарольда, обе взглянули на него — странным, как ему показалось, оценивающим взглядом, и в этом взгляде чудилось что-то нечеловеческое.

Предчувствие недоброго снова шевельнулось в душе Гарольда. Он заметил руку одной из женщин — длинные ногти, напоминавшие острые когти…

И, хотя снова выглянуло солнце, Гарольду стало не по себе. «Ужасные создания, — подумал он. — Как хищные птицы».

От этих мыслей его отвлек приход миссис Райс. Он встал и пододвинул ей стул. Поблагодарив, миссис Райс села и, как обычно, начала быстро вязать.

— Вы заметили двух женщин, которые только что вошли в отель? — спросил он.

— С накидками на плечах? — уточнила миссис Райс. — Да, я проходила мимо них.

— Странные они какие-то, вам не кажется? — спросил Гарольд.

— Возможно… — сказала миссис Райс и после раздумий добавила: — Да, пожалуй, вы правы. Они, наверное, только вчера приехали. Очень похожи друг на друга, наверное, близнецы.

— Может быть, я просто фантазирую, — признался Гарольд, — но мне кажется, в них есть что-то зловещее.

— Как интересно! — воскликнула миссис Райс. — Я должна посмотреть на них поближе, а потом скажу, согласна ли я с вами.

Она помолчала.

— Мы узнаем, кто они такие, от портье, — добавила она. — На англичанок ведь они не похожи?

— Нисколько.

Миссис Райс взглянула на свои часы.

— Пора пить чай, — сказала она. — Не сочтите за труд, мистер Уоринг, позвоните в гонг, чтобы вызвать официанта.

— С удовольствием, миссис Райс.

— Что-то не видно сегодня вашей дочери, миссис Райс? — спросил Гарольд, вернувшись на свое место. — Где она?

— Элси? — переспросила миссис Райс. — Мы с ней гуляли у озера, а потом возвращались по сосновому лесу. Чудесная была прогулка!

Вошел официант и принял у них заказ.

— Элси, наверное, не спустится к чаю, — продолжала миссис Райс, спицы так и мелькали у нее в руках. — Она получила письмо от мужа.

— От мужа? — удивился Гарольд. — А знаете, миссис Райс, я все время думал, что она вдова.

Миссис Райс бросила на него быстрый взгляд.

— Нет, — сухо ответила она. — Элси не вдова. — И с чувством добавила: — К несчастью!

Гарольд был поражен.

— Пьянство приносит много горя, мистер Уоринг, — мрачно кивая головой, сказала миссис Райс.

— Он пьет? — спросил Гарольд.

— Да, — ответила она. — Как сапожник. У него и без этого масса недостатков: ревнив, страшно вспыльчив. — Она вздохнула. — Элси с ним очень трудно, мистер Уоринг. Всю свою жизнь я посвятила Элси, она мой единственный ребенок, и нет сил видеть, как она несчастна.

— Она такая нежная, кроткая, — искренне взволнованный, сказал Гарольд.

— Возможно, даже больше чем нужно, — с горечью бросила миссис Райс.

— Вы хотите сказать…

— Счастливые люди не бывают такими кроткими, — перебила его миссис Райс. — Она слишком много пережила и просто смирилась со своим положением.

— А как получилось, что она… вышла замуж за такого человека? — немного поколебавшись, спросил Гарольд.

— Филипп Клейтон был очень привлекательным и обаятельным мужчиной. Он был вполне обеспеченным. А о его истинном характере никто и не догадывался, да и не было никого, кто бы нас предупредил. Я много лет жила вдовой, а две одинокие женщины — не самые лучшие знатоки мужского характера.

— Это верно, — задумчиво согласился Гарольд.

Он чувствовал, как в его душе поднимается волна гнева к Филиппу Клейтону и жалости — к миссис Клейтон. Элси Клейтон сейчас самое большее двадцать пять лет. Он вспомнил ее ясные голубые глаза, мягко опущенные уголки рта и вдруг понял, что его интерес к ней вызван чувством большим, чем дружба.

А она была связана семейными узами с грубым и жестоким Филиппом Клейтоном.

В тот вечер Гарольд присоединился к матери и дочери после ужина. На Элси Клейтон было изящное платье розового цвета. Он заметил, что она, должно быть, много плакала, так как ее веки покраснели.

— А я узнала, кто эти две ваши гарпии, мистер Уоринг, — оживленно сказала миссис Райс. — Они польки, и, как сказал портье, из очень хорошей семьи.

Гарольд посмотрел на женщин, сидевших в другом конце зала.

— Вон те две женщины? — заинтересовалась Элси. — С выкрашенными хной волосами? Не знаю почему, но, глядя на них, мне становится жутко!

— Вот и мне тоже, — с готовностью подтвердил Гарольд.

— Какие же вы оба глупые, — рассмеялась миссис Райс. — По одной только внешности о людях судить нельзя.

Теперь рассмеялась и Элси.

— Ну конечно нельзя, — сказала она. — А все-таки я думаю, что они похожи на стервятниц!..

— Выклевывающих глаза мертвецам, — добавил Гарольд.

— Ради Бога, прошу вас, не нужно, — взмолилась Элси.

Гарольд поспешно извинился.

— Во всяком случае, — с улыбкой сказала миссис Райс, — непохоже, что они собираются перейти нам дорогу.

— Ну у нас-то нет никаких тайн, требующих покаяния! — воскликнула Элси.

— А может быть, они есть у мистера Уоринга? — подмигнув, рассмеялась миссис Райс.

— Что вы, — Гарольд тоже рассмеялся. — У меня нет никаких тайн. Моя жизнь — открытая книга.

«Какие же дураки те, — подумал Гарольд, — кто сворачивает с прямой дороги. Чистая совесть — это то, что нужно честному человеку. Это дает ему право смело шагать по жизни, а каждого, кто будет мешать — посылать ко всем чертям».

Он вдруг ощутил в себе прилив жизненных сил, почувствовал себя хозяином своей судьбы.

Гарольд, как и все истинные англичане, плохо знал иностранные языки. По-французски он говорил спотыкаясь на каждом слове и с английским произношением, а по-итальянски и по-немецки не знал ни единого слова.

До сих пор это обстоятельство его не беспокоило. В большинстве отелей на континенте он всегда находил людей, говоривших по-английски. Так о чем же было еще беспокоиться?

Но в этом удаленном от больших магистралей уголке, где местным языком был словацкий и даже портье говорил немного по-немецки, Гарольда иногда раздражало, что одна из его приятельниц должна была время от времени выступать в роли его переводчицы.