Джорджетт Хейер - Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)

Джорджет Хейер

Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)

Так убивать нечестно!

Глава 1

– Князь приезжает двухчасовым поездом. Значит, к чаю он будет уже здесь. Здорово, да?

Не дождавшись ответа, дама, сидевшая во главе стола, повторила свою реплику, присовокупив:

– Уверена, что он тебе понравится. Он такой душка. Настоящий джентльмен – если тебе, конечно, понятно значение этого слова.

Мисс Клифф, с головой погрузившаяся в чтение собственной корреспонденции, встрепенулась:

– Ой, извините, тетушка Эрминтруда, я что-то зачиталась. Князь, говорите… Ах да! Значит, понадобится подать к поезду лимузин. Я уж распоряжусь на этот счет.

– Да, дорогуша, сделай милость. – Миссис Картер вернула письмо князя в конверт и протянула пухлую руку к подставке для гренков.

Это была крупнотелая женщина, в молодости славившаяся роскошными золотистыми волосами и свежим, всегда румяным лицом. Время наложило свой отпечаток на ее кожу и кудри, но внушительные дозы перекиси водорода и снадобья знаменитого косметолога сотворили чудо. Если золото в тщательно завитых волосах Эрминтруды чуть отливало менее благородным металлом, то румянец на щеках казался столь же естественным, как и прежде. Правда, при искусственном свете она смотрелась лучше, чем на ярком солнце, но такие пустяки нашу красотку не трогали. Каждое утро Эрминтруда щедро пудрила щеки и красила ресницы синей тушью, выгодно подчеркивавшей небесную голубизну ее глаз.

Самозабвенность, с которой Эрминтруда предавалась этим утренним священнодействиям, настолько ее выматывала, что к завтраку она появлялась без корсета, в шелковом кружевном халате, который именовала «неглиже». Мэри Клифф, так и не привыкшая молча наблюдать, как широченные рукава Эрминтруды порхают по масленкам и салатницам, однажды, когда расшитый рукав в очередной раз погрузился в ее чашку кофе, не сдержалась и в присущей ей тактичной манере заметила, что, возможно, тетушке было бы удобнее завтракать в постели. На что Эрминтруда, широкая душа, беззаботно отозвалась, что за завтраком предпочитает общество, да и планы домочадцев на предстоящий день ей знать не мешает.

Мэри Клифф, называвшая ее тетушкой, на самом деле вовсе не приходилась Эрминтруде племянницей – она была кузиной и подопечной Уоллиса Картера, мужа Эрминтруды. Миловидная молодая женщина, лет двадцати с небольшим, отличалась не по годам здравым умом и рассудительностью, которые лишь укрепились от общения с Уолли Картером. К самому Уолли, у которого ветер гулял не только в голове, но и в карманах, она была по-своему привязана, хотя прекрасно видела все его недостатки, и не ощутила даже укола ревности, когда пять лет назад Уолли совершенно неожиданно сочетался браком с Эрминтрудой Фэншоу.

Небольшая, но постоянная рента от надежно вложенных средств, доставшихся ей в наследство, позволила Мэри получить образование в приличной частной школе. Однако каникулы ее из-за любви Уолли к кочевому образу жизни и частых банкротств проходили в вечно сменявшихся пансионах или меблирашках и оживлялись только посещениями кредиторов да постоянным страхом по поводу того, что Уолли вот-вот не устоит перед натиском очередной овдовевшей домовладелицы. Однажды, во время краткого периода относительного преуспеяния, Уолли посчастливилось в дорогом отеле на одном из модных курортов не только привлечь внимание, но вскорости и обольстить Эрминтруду Фэншоу, фантастически богатую вдову. Мэри тогда с присущей ей рассудительностью сочла, что это небесное знамение. Перст судьбы.

Да, верно, Эрминтруда была экстравагантна, любила пускать пыль в глаза, а порой держалась и откровенно вульгарно, но ее отличали поразительная душевная щедрость и открытость. Она не только не выразила неудовольствия по поводу юной воспитанницы Уолли, но и категорически настояла, чтобы Мэри жила с ними под одной крышей и даже не пыталась устраиваться на работу. Если уж Мэри так не терпится работать, говорила миссис Картер, она готова взять ее в секретарши, да и в самом Пейлингсе, ее поместье, дел было всегда невпроворот. «Не говоря уж о том, дорогуша, что ты будешь водить дружбу с моей Вики», – добавила тогда же Эрминтруда.

Мэри решила, что это вполне справедливо, хотя, впервые встретившись с Вики Фэншоу – не по годам развитой, весьма своенравной и взбалмошной школьницей, моложе ее на пять лет, – вовсе не подумала, что им суждено стать подругами неразлейвода.

Вики, на образование которой шли средства совершенно чудовищные, сначала училась в престижной школе на южном берегу Англии, после чего Эрминтруда отправила ее завершать обучение в Швейцарию, в еще более престижную и сумасшедше дорогую школу-интернат. В течение последних лет Вики проводила каникулы за границей вместе с мамой, и Мэри ее почти не видела. Теперь же, окончив школу, девочка жила в Пейлингсе – предмет гордости и радости для мамаши, но отнюдь не закадычная подруга для Мэри, которую бесконечные выходки Вики то забавляли, то выводили из себя.

Этим теплым сентябрьским утром Мэри вдруг сообразила, что присутствие в доме русского князя побудит Вики откалывать фортели похлеще обычного, и спросила опасливым тоном, насколько князь молод.

– Я бы не сказала, что он очень молод, – проворковала Эрминтруда, потянувшись к тосту и обмакнув по пути рукав в вазочку с вареньем. – На мой взгляд, если хочешь знать, он находится в самом расцвете лет. Тебе еще не приходилось сталкиваться со столь знатной персоной, а уж по части учтивости и обходительности он любому герцогу сто очков вперед даст! Увы, не сочти за отсутствие патриотичности, но в старушке Англии такие аристократы перевелись.

– Я вообще-то не в восторге от русских, – сказала Мэри, скривив губы. – Языком молоть все они горазды, а вот едва доходит до дела – пасуют.

– Не стоит стричь всех под одну гребенку, дорогуша, – снисходительно улыбнулась Эрминтруда. – К тому же, как я тебе уже сто раз говорила, он не совсем русский. Он – грузин, некогда владевший настоящим замком на Кавказе… Это, кажется, где-то на Черном море.

В это мгновение распахнулась дверь и в столовую вошел Уолли Картер. Среднего роста, коренастый, в молодости он слыл настоящим красавцем, но годы взяли свое. В налитых кровью глазах уже не сияла былая молодецкая удаль, щеки висели складками, и даже некогда гордо топорщившиеся усы трагично поникли. В недолгий период обхаживания Эрминтруды приверженность Уолли к крепким спиртным напиткам еще не начала сказываться на его внешности, а вот последние пять лет, проведенные в праздной роскоши, его заметно подкосили. Особой аккуратностью и опрятностью Уолли, правда, не отличался и прежде, сейчас же одежда и вовсе висела на нем мешком, а волосы, казалось, пребывали в состоянии вечной вражды с расческой. От природы доброжелательный, Уолли тем не менее любил беззлобно поворчать – скорее от занудливого нрава, нежели из-за обидчивости. Привыкшие к его нытью домочадцы давно не обращали на него ни малейшего внимания, пропуская бесконечные жалобы мимо ушей.

– Посмотрите только, кто к нам пожаловал! – Такими словами поприветствовала мужа Эрминтруда. – Мэри, деточка, позвони в колокольчик, будь добра! Замечательный денек, верно, Уолли? Хотя наш Пейлингс куда краше, когда расцветают рододендроны.

– Господи, да кому они нужны! – сварливо пробурчал Уолли, бросая рысий взгляд в сторону окна. – Мусор от них только!

– Ты разве забыл, дорогой, что сегодня приезжает князь? – вскинула брови Эрминтруда.

Ее напоминание, похоже, всколыхнуло в Уолли какие-то дремавшие чувства. Он опустил газету, спрятавшись за которой тщетно пытался уединиться, и пробормотал:

– Это, случайно, не тот малый, которого ты подцепила в Антибе?

Глаза Эрминтруды гневно сверкнули.

– Не будь грубияном, – осадила она мужа. – Надеюсь, мне никогда не придется опускаться до того, чтобы, как ты столь неудачно выразился, «подцеплять» кого бы то ни было! Между прочим, с Алексисом меня познакомила сама леди Фишер.

– Алексис! – взвыл Уолли. – Этого только не хватало! Что за идиотское имя! Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я стану обращаться к нему так?

– Ты будешь называть его «князь Варасашвили»! – отрезала Эрминтруда. – Или «ваша светлость».

– Еще чего! – взвился Уолли. – Да ни за какие коврижки! Это просто издевательство какое-то! Во-первых, фамилия совершенно дурацкая, а во-вторых, я ее даже запомнить не в силах, не то что выговорить. Кстати, послушайся мудрого совета: не пытайся сама так к нему обращаться. Если ты начнешь его представлять как князя Варшава… Варавва… Волососвини, то… Словом, люди подумают, что у тебя белая горячка.

– Да, фамилия напоминает скороговорку, – заметила Мэри. – Придется вам записать ее для меня, тетушка Эрми.

– Называй его «князь» – и дело в шляпе, – улыбнулась Эрминтруда.