Жозе Джованни - Отлученный

Жозе Джованни

Отлученный

Глава 1

Его звали Ла Рока.

Четыре человека ждали его, сидя вокруг стола. Лампа освещала их белые руки с ухоженными ногтями.

Один из четверки – среднего роста широкоплечий брюнет с лицом распутника – откликался на имя Фернан Итальянец.

Рядом с ним, вытянув под столом ноги, сидел Жан Вилланова по кличке Американец, получивший свое прозвище потому, что провел молодость в Аргентине, занимаясь там «опекой» уличных девок.

Третьим был Шарло Щеголь – хорошо сложенный малый, чья голова с круглым, свежевыбритым лицом часто склонялась на грудь – парень с плохо скрываемым удовольствием рассматривал свой костюм.

За четвертым закрепилась кличка Шнурок. Он был очень худым, но прозвище получил не за это, а за виртуозное умение завязывать сложные комбинации.

– Этого Року прозвали Ла Скумун, – рассказывал Фернан, – что означает Отлученный или Приносящий беду.

Вилланова помрачнел.

– Вокруг полно девок, надо ж ему было уцепиться именно за мою! – пожаловался он.

– Это будет стоить ему кучу бабок, – заметил Шарло Щеголь, желая утешить приятеля.

– Не помню, чтобы Ла Скумун когда-нибудь платил свои долги – ни картежные, ни какие-либо другие, – счел нужным заметить Фернан.

– На этот раз он оправдает свою кличку, – объявил Вилланова.

– Кое-кто тоже так думал, – возразил Фернан, – да только беду он приносит не себе, а как раз другим.

Наступило молчание.

– Смотря о каких других ты говоришь, – неуверенным голосом произнес Шнурок.

Желая поддержать свой авторитет, Вилланова без всякой логики сказал:

– Точно. Я видал парней и покруче этого придурка… Я не оставлю ему выбора: не вернет Мод – пришьем. А бабки мне не нужны. – Вилланова употребил именно слово «пришьем» – так было внушительнее. Ведь в компании всегда чувствуешь себя сильнее, а селедки,[1] как известно, ходят косяком.

– Мод стоит целое состояние, – заявил Шарло с ноткой сожаления в голосе.

Все знали, что Вилланова безумно любил свою девицу, но между сутенерами о таких вещах не говорят. Чувства – это как порок.

– Для Ла Скумуна этой проблемы просто не существует, – возразил Фернан. – Насколько мне известно, он всегда без гроша. И не стройте себе иллюзий: он никому не платит.

Жанно Вилланова грустно улыбнулся. Девчонка, которую он осыпал подарками, убежала к нищему.

– Я устроил ей жизнь королевы, – сказал он. – Как подумаю, что она удрала с…

– Вернется, – заверил его Шнурок.

– Угу. Я ее проучу: отправлю к Максу. Он ей живо мозги вправит, – заявил Жан.

– Чтобы отправить девчонку к Максу, ее сначала нужно найти, – нейтральным тоном заметил Фернан Итальянец.

– Где она сейчас торчит, нам скажет ее хахаль, – пообещал Шнурок.

– Я высказал свое мнение, а решать вам, – произнес Фернан.

Шарло Щеголь поддернул брюки, чтобы не смять умопомрачительную складку. Жан посмотрел на часы и сказал:

– Теперь ждать осталось недолго.

Они сидели в игорном зале. На большом прямоугольном столе валялась лопатка крупье. Остальные столы были накрыты чехлами. Заведение находилось на набережной Ривнёв в Марселе, где оно расположилось над скромным с виду баром.

Шнурок встал и подошел к окну. В щель между закрытыми жалюзи был виден старый порт и кусочек ярко-синего моря.

– Мне кажется, он придет, – произнес он через некоторое время.

– Он всегда приходит, – подтвердил Фернан. – На этот раз он даже не задавал вопросов. Сказал, что это нормально и надо встретиться.

Как бы в доказательство правоты его слов послышался легкий стук в выходящую в коридор дверь. Шнурок быстро присоединился к сидевшей за столом группе. Фернан, единственный, кто знал Ла Скумуна в лицо, встал, посмотрел в глазок и открыл дверь.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответил вновь пришедший.

Они обменялись рукопожатием, и Ла Рока прошел в центр комнаты. Он был среднего роста. Черные глаза, с которыми хорошо сочеталось вытянутое лицо, ясно выражали его характер. Такие глаза могли быть только на подобном лице.

Фернан указал ему на Жанно Вилланову.

– Это – парень Мод, – представил он. – А это – его друзья.

Ла Скумун неопределенно махнул рукой, что могло быть истолковано как общее приветствие. Жанно встал и прислонился спиной к стене, положив ладонь левой руки на поверхность большого стола.

– Ты не нашел никого, кто мог бы тебя просветить насчет меня и этой девчонки?

– А я не искал, – ответил Ла Скумун. – Мы с ней встретились и понравились друг другу…

– И ты поверил, что она живет с мамочкой и бережет невинность? – усмехнулся Жан Американец. – Она ведь наплела тебе именно это?

– А я не старался ничего выяснить. Нам было хорошо, и этого достаточно.

– Сейчас тебе станет очень плохо, – пообещал Жан, понизив голос и глядя на своих друзей.

Верхняя губа Ла Скумуна приподнялась в легкой гримасе. Он сел на стул, накрытый гранатового цвета покрывалом.

– Ты ведь бывал с Мод в кабаках, – заметил Шнурок. – Тебе не показалось странным, что ее все знают?

– У каждого своя жизнь, а я не любопытен.

– Зато слишком легко уводишь девочек у блатных, которые в отъезде! Это просто, когда рядом с ними нет мужчин!

– В отъезде их мужчины или нет – не имеет значения.

– То есть? – перебил Шарло.

– То и есть: эта женщина мне нравится, а остальное…

Он махнул рукой.

– «Остальное» – это мы, – процедил Жанно, отделяясь от стены. – Ты еще молод и не имеешь никакого авторитета. Так что скажи нам, где отсиживается Мод, и убирайся из города. Считай, что легко отделался. Ну, мы тебя слушаем.

– Мне очень нравится этот город, – миролюбиво заметил Ла Скумун. – Что касается девчонки, то я не думаю, что она бросится тебе на шею.

– Решать буду я, а не она! – отрезал Жан.

– Я не собираюсь заставлять ее вернуться.

Шарло Щеголь тоже встал. Вокруг Ла Роки смыкалось кольцо.

– Зря ты не воспользовался шансом, который мы тебе предоставили, – опустив голову и с неуверенной ноткой в голосе сказал Шнурок.

– Вы очень любезны, – отозвался Ла Скумун, глядя на Фернана Итальянца.

– Я сделал все, что мог, – объяснил тот. – Поговорил с ними. Но ты же видишь: в том, что касается баб, в городе заправляют они. Если Жанно не вернет свою девчонку, это может плохо кончиться.

– Послушай его. Это в твоих же интересах, – посоветовал Шнурок.

Жан подошел к двери, запер ее на задвижку и вернулся к человеку, нарушившему воровской закон.

– Зря ты это сделал, – заметил Ла Скумун, как будто сказал: «Тебе не следовало ходить с треф».

– Надо же с чего-то начать! – хохотнул Шарло.

– Жаль, что мы не сумели договориться, – вздохнул Ла Скумун.

Не вставая со стула, он так взглянул своими пронзительными черными глазами исподлобья на Вилланову, что у Жанно возникло ощущение, будто его просверлили насквозь. И тут же раздался жуткий грохот – это стены отразили повергший всех в шоковое состояние шум двух выстрелов.

Жан Американец сначала, как балерина, элегантно описал четверть оборота, а затем, как сноп, рухнул на пол. Ла Скумун убрал пистолет, даже не пригрозив остальным, и, вставая, повторил:

– Все-таки жаль, что мы не договорились.

Его лицо выражало скуку.

– Надеюсь, теперь мы поладим, – добавил он, обводя взглядом троих оставшихся.

– Зачем ты это сделал… – пробормотал Шарло, не сводя глаз с убитого.

Это даже не было вопросом.

– Надо же с чего-то начать! – улыбнулся Ла Скумун, оскалив ровный ряд верхних зубов, с немного выступающими клыками.

– Всегда можно договориться, – заверил Шнурок.

– Я не люблю угроз, – сказал Ла Скумун, поворачиваясь к нему.

Но поймать взгляд Шнурка было совершенно невозможно. Любая железнодорожная компания с радостью наняла бы его только за одно его умение выпускать пар.

– Он очень любил эту девчонку… А зря…

– Если хочешь, можешь уйти, – предложил Ла Скумун Фернану. – Я рассчитывал избежать этого, поскольку встречу организовал ты. Но ты же сам видел, как он закрыл дверь, да и все остальное. Получалось ведь как: либо он, либо я. Рано или поздно это пришлось бы сделать.

Фернан Итальянец медленно подошел к двери и открыл задвижку.

– Сзади есть дверь во двор, – подсказал Шарло.

– Знаю. Понадобится помощь – не стесняйтесь, – предложил Фернан, указывая на труп.

– Справимся, – уклончиво ответил Ла Скумун.

Фернан Итальянец вышел и тихо прикрыл за собой дверь. Ни один из троих оставшихся не проявлял беспокойства о том, что кто-нибудь мог услышать выстрелы – с некоторых пор стрельба в Марселе стала обычным явлением.

– Так что будем делать? – спросил Шарло.

– Переоденемся в грузчиков – это тебя развлечет, – отозвался Ла Скумун. – Чье это заведение?

– Его.

– Кто еще, кроме Мод, в курсе его дел?

– Мы двое, – ответил Шнурок. – Мы долго работали вместе.