Мартин Смит - Парк Горького

Часть I. Москва

1

Ах, если бы все ночи были так темны, все зимы так теплы, все фары — так ярки!

Микроавтобус дернулся, пошел юзом и остановился. Бригада угрозыска прибыла на место происшествия. Худой, бледный, в штатском — старший следователь — внимательно слушал доклад патрульного милиционера, обнаружившего в снегу трупы. Отошел по малой нужде с дорожки за деревья — и на тебе!

Следователь подумал было, что бедняги устроились тут выпить на троих да и замерзли, сами не заметив как.

По ту сторону поляны мелькнули лучи фар. Из двух "Волг" вышла бригада КГБ во главе с бодрым коренастым майором Приблудой.

— Ренько! — Изо рта майора в морозном воздухе вырвался клуб пара.

— Он самый. — И Аркадий Ренько направился к трупам, опередив Приблуду.

Следы патрульного милиционера обрывались на середина поляны у трех зловещих бугров. Аркадий закурил "Приму" — сигареты не слишком престижные для старшего следователя, Но при осмотре трупов он предпочитал дешевый, зато крепкий табак.

Мертвецы, покрытые тающей ледяной коркой, лежали рядом — средний на спине, со сложенными на груди руками, словно бы по обряду, остальные два на боку. На всех троих были коньки.

Приблуда оттеснил Ренько.

— Сначала посмотрим, не касается ли это нас, а вы уж потом!

— Вас? Да это же, товарищ майор, просто три алкаша…

Но фотограф майора уже защелкал своей камерой — иностранной, тут же проявлявшей снимки, — и с гордостью протянул один Аркадию: трупы трудно было разглядеть в ярком блеске снега, отразившем свет вспышки.

Печатается с сокращениями. Дайджест подготовлен Ириной Гуровой.

— Да, быстро! — Аркадий вернул фотографию и раздраженно затянулся: снег был весь уже истоптан. Зато он мокрый, и, может быть, майор с подручными поскорее уберется — никто из них не догадался надеть сапоги. Ну а он отыщет где-нибудь рядом пару бутылок, и дело с концом. У него за плечами, позади Донского монастыря, ночь уже блекла. На краю поляны он разглядел Левина, медэксперта, который брезгливо наблюдал за происходящим.

— Видимо, они тут давно лежат, — заметил Аркадий.

— В один прекрасный день и тебя вот так найдут, — Приблуда указал на ближайшее тело.

Да нет! Наверное, он ослышался. А Приблуда вдруг снял перчатки и нагнулся над головой трупа, по-собачьи разбрасывая снег вправо и влево. Человек порой верит, будто привык к виду смерти: входил же Аркадий в жаркие кухни, забрызганные кровью до потолка, знал же все степени разложения… Он вздрогнул: такого ему еще видеть не приходилось! И никакое предчувствие не шепнуло ему, что этот момент решает всю его дальнейшую жизнь.

— Убийство, — произнес он.

Приблуда невозмутимо смел снег с двух других лиц. Они выглядели так же. Майор нагнулся над телом посередине и бил кулаком по замерзшему пальто, пока ледяная корка не треснула, открыв пальто и платье под ним.

— Ну вот! — Он засмеялся. — Теперь точно видно, что баба.

— Выстрелом, — сказал Аркадий. (В груди чернело входное отверстие.) — Товарищ майор, вы уничтожаете вещественные доказательства!

Приблуда взламывал пальто на двух других трупах. Фотограф снимал, озаряя вспышкой его руки: вот они приподняли смерзшиеся волосы, вот выковыряли изо рта сплющенный кусочек свинца. Аркадий увидел, что убитые не только лишились лиц, но и подушечек пальцев.

— У мужиков еще и головы прострелены. — Приблуда протер руки снегом. — Черную-то работенку я за вас проделал, вот и квиты! А ну идем! — скомандовал он фотографу.

— Все-таки, товарищ майор, дело скорее по вашему профилю. Так, может, вы и продолжите следствие, а мы отправимся по домам?

— Не вижу оснований полагать, что это как-то касается безопасности государства. Правда, на вид дельце не из легких, что ж, потрудитесь немножко.

— Конечно, не из легких, когда тут уж и осматривать толком нечего!

— Протокол и снимки я вам пришлю. — Приблуда натянул перчатки и повысил голос, чтобы его услышали на поляне все. — Конечно, если обнаружится что-нибудь, относящееся к компетенции Комитета, пусть прокурор мне сразу сообщит. Вам ясно, следователь Ренько?

— Так точно! — громко ответил Аркадий и повернулся к своим ребятам. — Давайте работать.

Он приказал сержанту в микроавтобусе вызвать по рации людей с лопатами и металлоискателями.

— Утречко — блеск, — заметил Левин, равнодушно наблюдая, как Таня, обязанностью которой было описывать место происшествия, окаменев от ужаса, смотрит на то, что было лицами трупов.

Аркадий отвел ее в сторону и распорядился сделать план поляны. Врач начал осматривать снег вокруг трупов, стараясь обнаружить следы крови. К Аркадию подошел их фотограф и спросил, снимать ли, или будет достаточно снимков КГБ.

— Да они только на сувениры годятся! — ответил Аркадий. — Для следствия твои нужнее.

Фотограф польщенно засмеялся.

На старом казенном "Москвиче" (это тебе не "Волга" Приблуды!) подъехал Паша Павлович, мускулистый романтик, с темной прядью на лбу.

— Три трупа. Двое мужчин и женщина. — Аркадий влез в "Москвич". — Замерзшие. Может быть, неделю назад, а может быть, и месяцев пять. Ни документов, ничего хоть как-то объясняющего причины… У всех троих пулевые ранения в области сердца. А у мужчин еще и в рот. Пойди посмотри.

Аркадий остался ждать в машине. Как-то не верилось, что зима кончилась в середине апреля. Могла бы подольше попридержать завесу над этим ужасом. Если бы не вчерашняя оттепель да не желание милиционера облегчить мочевой пузырь, спал бы он сейчас спокойно в теплой постели…

Вернулся Паша, задыхаясь от бешенства: он все принимал близко к сердцу.

— Какой чокнутый мог это сделать?

Аркадий поманил его в машину.

— Тут побывал Приблуда, — объяснил он. — Думаю, попотеем немного, а потом дело у нас отберут.

— В парке Горького… — растерянно пробормотал Паша.

— Да, очень странно. Вот что, поезжай-ка в отделение при парке, возьми план конькобежных дорожек. Составь список всех милиционеров и лоточниц, работавших зимой в этой части парка, и всех дружинников, которые здесь дежурили. — Аркадий вылез из машины и наклонился к открытой дверце. — Да, кстати, ко мне никого не прикомандировали?

— Фета.

— Я его не знаю.

— Птичка по лесу летает, все, что слышит, повторяет, — ответил Паша и сплюнул в снег.

— А-а! Ну что же… — Аркадий даже обрадовался. Вместе скорее разберемся.

Паша уехал. Подкатили два грузовика — привезли милицейских курсантов с лопатами. Таня разметила поляну клетками, чтобы точно обозначить место каждой возможной находки, хотя Аркадий ни на что особенно но надеялся сколько времени уже прошло! Ну да для видимости…

Взошло солнце — живое, а не призрачный диск, торчавший в небе всю зиму.

Действительно, почему парк Горького? Есть же парки и побольше — Измайлово, Сокольники, — где удобнее избавиться от трупов. А тут всего два километра в длину и в самом широком месте — меньше километра.

Подъехал Фет. Еще совсем молодой, за очками в стальной оправе — стальные шарики голубых глаз.

— Займитесь снегом, — Аркадий кивнул на растущие кучи. — Растопите и проверьте каждую мелочь!

— В какой лаборатории прикажете, товарищ старший следователь? — спросил Фет.

— Обойдемся горячей водой прямо на месте! — Для внушительности Аркадий добавил. — И чтобы ни единой льдинки не осталось!

Он сел в красно-бурую милицейскую машину Фета и выехал на Крымский мост. С реки доносилось потрескивание: вот-вот она вскроется. Девять часов. Он два часа промаялся на одних сигаретах на пустой желудок. Спускаясь с моста, помахал регулировщику красными корочками и рванул вперед мимо остановившихся машин. Служебная привилегия.

У Аркадия не было особых иллюзий относительно своей работы. Он специализировался по убийствам в стране, где почти отсутствовала организованная преступность и способность к тонкой работе. Короче говоря, преступники, которыми он занимался, были пьяницы: надерется и ухнет топором по голове сожительницу, да еще для верности раз десять. Пить они умеют куда сноровистее, чем убивать. Его опыт доказывал, что нет ничего опаснее, чем быть женой или приятелем пьяницы, — и это в стране, где каждую минуту пьян бывает каждый второй!

Прохожие шарахались от машины. А все-таки не то что два дня назад, когда уличный транспорт и пешеходы казались призраками в туманных клубах морозного воздуха.

Объехав Кремль, он свернул на проспект Маркса, а оттуда на Петровку и вскоре уже загнал машину в подземный гараж шестиэтажного комплекса Московского уголовного розыска, поднялся на лифте в буфет, перекусил марципановой булочкой с кофе и сунул двушку в автомат.

— Можно учительницу Ренько?