Дональд Гамильтон - Ликвидаторы

Гамильтон Дональд

Ликвидаторы

Глава 1

Если в вашей машине нет кондиционера, то для того, чтобы в самый разгар лета добраться до города Рино, штат Невада, со стороны юго-востока, вам для начала придется задержаться на день в Лас-Вегасе и постараться хорошенько выспаться. Проснувшись ближе к вечеру, вы не спеша ужинаете, дожидаясь захода солнца. Затем укладываете вещи, грузите весь свой нехитрый скарб в машину и выруливаете на шоссе, ведущее в пустыню, медленно остывающую после знойного летнего дня, и где ночью обычно бывает вполне сносно и, можно даже сказать, прохладно. Всю ночь напролет вы едете по узкой дороге, по обеим сторонам от которой зловеще чернеют погруженные во тьму безлюдные просторы. И лишь изредка монотонность этого путешествия нарушают аккуратные дорожные знаки, предупреждающие о том, что неведомые и невидимые государственные объекты, очевидно, находящиеся где-то поблизости, ни в коей мере не должны вас интересовать. И даже тот факт, что на их строительство были потрачены ваши же деньги, которые вы в свое время отдали государству в виде налогов, ровным счетом ничего не меняет.

Затем солнце снова медленно выплывает из-за горизонта, и вскоре вы прибываете в Рино, где можно быстро и без проблем оформить развод. Кстати, лично я, например, уже развелся. А теперь направлялся туда лишь за тем, чтобы проведать свою бывшую жену, которая снова вышла замуж и проживала вместе с новым мужем на ранчо недалеко от города. Понятия не имею, что у них там стряслось, но она попросила меня приехать.

Приняв душ, побрившись и съев поздний завтрак, я с удовольствием растянулся на одной из двух кроватей двухместного номера мотеля, что находился недалеко от берега Траки-Ривер, и под мерное жужжание кондиционера принялся перечитывать письмо от Бет. В отличие от Лас-Вегаса, в Рино хотя бы есть река; да и во всех прочих отношениях он в большей степени похож на город, припособленный для постоянного проживания людей, и не так откровенно смахивает на одно огромное, расцвеченное яркими огнями и переливающееся фальшивой позолотой казино. И дело вовсе не в том, что Рино являет собой образец чистенького, уютного городка, где царят благонравие и добродетель, вовсе нет. Такое нельзя сказать ни об одном городе Невады. И хотя оттуда, где я сейчас возлежал, и не было слышно металлического бряцания и звона игровых автоматов, но возможно, было просто ещё очень рано, или же ветер дул не с той стороны.

Письмо было адресовано мистеру Мэтью Хелму, ибо Бет до сих пор твердо убеждена в том, что прозвищу на конверте не место. Оно было написано чернилами радикально черного цвета на листе добротной бумаги, в верхнем углу которого было помещен рисунок тавра, которым клеймят скот, и штамп с названием хозяйства: Ранчо «Дабл-Л», Миддл-Форк, Невада. Текст послания также был предельно лаконичен.

Дорогой Мэт!

Когда мы расставались, ты сказал, что если мне или детям когда-либо понадобится твоя помощь, то ты обязательно приедешь.

Я понимаю, что у меня нет морального права просить тебя об этом, но нам нужна твоя помощь.

Бет выросла и воспитывалась в строгости в одной из тех закрытых школ с суровыми порядками и жесткой дисциплиной, которых в наши дни уже почти не осталось, и где воспитанницам преподавали такие заумные и старомодные дисциплины, как искусство ведения переписки, не обращая при этом ни малейшего внимания на то разочарование и подавленность, которые при этом могли испытывать их нежные юные души. Не исключено, что именно эта психологическая травма, полученная в ходе учебного процесса, и стала в дальнейшем основной причиной её, с позволения сказать, проблем. Однако, сама она так не считала, будучи непоколебимо уверена в том, что с ней-то как раз все в абсолютном порядке. А единственным источником всех её проблем был я, и ни одна нормальная женщина на её месте ни за что не стала бы мириться с таким положением дел. Что ж, возможно, мы оба были отчасти правы.

Но в любом случае, у неё был красивый, аккуратный, разборчивый и сдержанный почерк, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы на меня вновь нахлынули воспоминания о том, как красива, аккуратна, точна и сдержанна была его обладательница. За все время совместной жизни мы с ней ни разу не поссорились; потому что ругаться с этой женщиной было попросту невозможно. Ну что за удовольствие, скажите на милость, кричать и топать ногами на кого-то, зная наперед, что оппонент не станет повышать на тебя голос? Мы даже разошлись вполне спокойно и цивилизованно.

— Бет, — сказал я, — неужели ты не можешь просто не вспоминать об этом?

— Нет, — прошептала она, — нет, не могу! Как можно забыть такое?

— Что ж, — вздохнул я, — тогда будем считать, что назад пути нет. Я забираю свой старый грузовичок и вещи из студии. Машину, дом и все остальное можешь оставить себе. Там, куда я направляюсь, гарнитуры мне не понадобятся.

Она болезненно поморщилась.

— Извини, Мэт. Но я просто не могу… Мне очень жаль.

Возможно, она действительно сожалела о том, что не может больше выносить мое присутствие рядом с собой. Мы прожили вместе почти пятнадцать лет, что само по себе уже не мало, и вряд ли у меня было право рассчитывать на больший срок. Случилось так, что отголоски той тайной войны, которую я в свое время вел против некоторых уникальных в своем роде личностей, как того и следовало ожидать, в конце концов, докатились и до меня самого.

И тогда мне пришлось применить на практике некоторые из особых навыков и знаний, постигнутых мною под чутким руководством одного почтенного джентльмена, известного в узких кругах под именем «Мак», что привело к довольно неприятным последствиям, свидетельницей которых и стала Бет. На её глазах добрый и нежный доктор Джекилл ненадолго превратился в злобного и вероломного мистера Хайда, и это событие потрясло её до глубины души. Что ж, наверное, и в самом деле не стоит принуждать женщину жить с мужчиной, от одно вида которого её просто с души воротит; тем более, что после того случая и самому мужчине, то есть, мне, такое сожительство тоже уже не доставляло никакого удовольствия.

— Знаешь, — сказал я, — наверное, тебе лучше всего отправиться для этого в Рино. Так что найди себе хорошего адвоката и скажи ему, что я подпишу все, что будет нужно. — Я немного помолчал, не желая, чтобы мои слова прозвучали по-барски снисходительно и великодушно — ведь все-таки, пока мы жили вместе, брак наш можно было считать вполне удачным, и к тому же причина нашего окончательно разрыва крылась не в её, а именно в моем прошлом — а потом добавил: — Конечно, вряд ли до этого когда-либо дойдет, но если уж так случится, что тебе или детям понадобится помощь профессионала моей специализации, то обращайтесь в любое время. Ведь в конце концов, я был и остаюсь их отцом, вне зависимости от решения судьи.

Конечно, сказал я это тогда вполне искренне, но все-таки, по большому счету, то была лишь одна из тех патетических фраз, которые обычно с пафосом произносят отвергнутые мужья, направляясь к двери. Честно говоря, я не ожидал, что она когда-либо воспользуется таким моим предложением. Выйдя от нее, я направился прямиком к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить Маку в другой город и поставить его в известность о том, что я намерен вернуться к работе — он уже давно звал меня назад — после пятнадцати лет тихой семейной жизни, на протяжении которых я зарабатывал себе на жизнь при помощи пишущей машинки и фотоаппарата. Я был в Европе с одним важным правительственным заданием, когда на мое имя пришло извещение о том, что жены у меня больше нет. И вот теперь, всего полгода спустя, Бет просила меня о помощи.

Я вдруг подумал о том, что это решение, скорее всего, далось ей очень нелегко. Для того, чтобы написать эти несколько строк, ей пришлось переступить через себя, побороть свою гордость. Хотя, судя по всему, до конца это ей все же не удалось. И пояснение, заключенное в круглые скобки, расположенные строчкой ниже подписи — миссис Логан — довольно ясно давало мне понять, что даже если я и решусь приехать, то мне не следует забывать своего места. Очевидно, положение её не было столь уж безнадежным, чтобы воспринимать меня просто как мужчину, к которому женщина взывает о помощи. Она хотела убедиться в том, чтобы я все понял именно так, как надо и не слишком бы обольщался на свой счет. Она четко давала понять, что в любом случае мне все-таки не следует забывать о том, что для меня она всего лишь чужая жена, и не более того.

— Ну так что, Эрик, ты все-таки поедешь? — спросил Мак, после того, как я прочитал письмо в первый раз, сразу же по возвращению из Европы, стоя перед письменным столом в его офисе в Вашингтоне. В этом кабинете я всегда был только Эриком, вне зависимости от того, под какими именами мне предстояло появляться за его пределами.