Жерар Вилье - Обратный отсчет в Родезии

Жерар де Вилье

Обратный отсчет в Родезии

Глава 1

Элько Кризантем пересек быстрыми шагами холл замка Лицен. Телефон звонил уже около минуты, Он снял трубку.

— Замок Лицен.

— Малко?

Женский голос звучал неуверенно.

Турок почесал шею, польщенный, что его приняли за хозяина, и бессознательно распрямил свой высокий сутуловатый стан. Сутуловатость образовалась вследствие старой привычки втягивать живот, чтобы не выпячивался парабеллум «Астра», который он иногда засовывал за брючный ремень.

— Их Высочества Светлейшего князя Малко нет сейчас в замке, — объявил он. — Могу ли я узнать, кто его просит?

На другом конце провода раздался облегченный смешок.

— Герцогиня Шигети. Князь несколько запаздывает, и я хотела убедиться, что он выехал. Благодарю вас.

Кризантем поспешно проговорил, опасаясь, что она успеет положить трубку:

— Госпожа герцогиня позвонила весьма кстати. Их Сиятельство поручили мне передать вам сообщение.

— Сообщение? — неприятно удивилась герцогиня Элизабет Шигети. — Но я жду его к ужину в «Захэре»!

Кризантем сглотнул, дернув кадыком. Не всегда было легко служить мажордомом у князя Малко Линге.

— Их Светлость поручили мне принести извинения госпоже герцогине. Их Светлости решительно невозможно приехать в «Захэр».

В шестидесяти километрах от Лицена голубые глаза герцогини Элизабет Шигети потемнели от гнева. Сложные сердечные дела Малко вынуждали его порою неожиданно нарушать данное обещание, но она совершенно не переносила, когда это затрагивало ее лично.

— Можете ли вы сказать, где находится теперь князь? — осведомилась она ледяным тоном.

— Я только что отвез Их Светлость в аэропорт Швехат, — отвечал Кризантем.

— В аэропорт? Но что ему там понадобилось? Герцогиня говорила так громко, что турок осуждающе отстранил трубку. В Турции женщина никогда не посмела бы выказать любопытство. Чопорно-елейным голосом он пояснил:

— Их Сиятельство сел в самолет.

— Вы, конечно, шутите, Кризантем!

Голос герцогини звучал сурово.

— Смею уверить госпожу герцогиню в том, что не позволил бы себе шутить! — возразил турок. — Их Сиятельство Светлейший князь Малко действительно вылетел в Цюрих, откуда направится в Африку. Полагаю, что Их Светлость вернется не ранее, чем через несколько недель.

Молчание на другом конце провода затягивалось. Пораженная и разъяренная, герцогиня не знала, как ей поступить: то ли вырвать с корнем телефон из стены, то ли произнести, прежде, чем повесить трубку, слова, не приличествующие женщине ее положения. Чтобы спокойно провести с Малко вторую половину дня, она спровадила мужа на охоту и отпустила слуг. Сделав над собой усилие, она подумала о долгой череде поколений рода Шигети, принимавших с неизменным достоинством удары судьбы, и взяла себя в руки, но в душе поклялась заставить Малко дорого заплатить за унижение. Перед ее мысленным взором мелькнул образ великолепной Александры, спутницы Малко, и она скрипнула зубами.

— Надо полагать, князь Малко летит не один? — не сдержавшись, язвительно бросила она в трубку.

— Их Высочество Светлейший князь поднялся в самолет один, — немедленно отозвался Элько Кризантем, радуясь, что может сообщить нечто более или менее утешительное. — Беру на себя смелость утверждать, госпожа герцогиня, что решение было принято Их Высочеством неожиданно. Я до позднего часа собирал охотничье снаряжение Их Высочества.

— Охотничье? А куда он летит?

— В Родезию,[1] госпожа герцогиня.

— В Родезию? Вы, верно, ошибаетесь, Кризантем! — вскричала герцогиня Шигети. — Мой супруг постоянно охотится в Африке. Так вот, он говорил мне, что в Родезии не на что охотиться: ни слонов, ни львов, ни буйволов...

— Ничего не могу сказать госпоже герцогине, — с искренним сожалением отвечал турок. — Их Сиятельство Светлейший князь Малко не говорил мне, на какую дичь он собирается охотиться.

Глава 2

Мокрым от пота большим пальцем Боб Ленар прижал колесико установки по горизонтали пятки приклада, передвинув ее на несколько миллиметров. Металлическая петля, прикрепленная снизу к торцу приклада, плотно охватывала руку под мышкой, так что верхняя часть туловища как бы срослась с прилаженным к плечу прикладом многозарядного карабина. Воткнутые в латеритовую почву две ножки подпорки обеспечивали полную неподвижность оружия. Изготовившийся к стрельбе из положения лежа стрелок вжался в неровности почвы. Боб подвигал руками, ища наиболее удобное положение, неторопливо отрегулировал высоту шейки приклада, сомкнул пальцы вокруг пистолетной рукояти позади курка.

— Готов?

В голосе стоявшего сзади Теда Коллинза звучало некоторое нетерпение. Его толстощекое, заросшее бородой лицо, могучая грудь, обтянутая рубахой с короткими рукавами, испещренной заплатами до такой степени, что она казалась сшитой из кружев, создавали впечатление спокойного, добродушного человека, но ярко-голубые, холодные и недобрые глаза разрушали это впечатление. Он смотрел на продолговатое, несколько даже утонченное лицо стрелка со смешанным чувством презрения и восхищения. Боб Ленар, бесспорно, входил в двадцатку лучших стрелков мира. Не поворачивая головы, Боб спокойно ответил по-английски с сильным акцентом:

— Почти.

Он немного подался вперед, чтобы глаз оказался примерно в восьми сантиметрах от сетки оптического прицела фирмы «Цейс», установленного на карабине «Аншюц». Оптимальное расстояние. Прижавшись щекой к прикладу, он медленно выпустил воздух из легких и промолвил:

— Порядок.

Благодаря зеленоватой военной куртке, он был незаметен среди слоновой травы, которой заросла долина Замбези. Тед Коллинз поднял портативный радиопередатчик и сказал, касаясь губами решетки микрофона:

— Пошел!

Положив передатчик, он прижал к глазам окуляры висевшего у него на шее бинокля, наводя его на грузовичок «Мерседес» с брезентовым верхом, стоявший примерно в двухстах пятидесяти метрах, почти на линии прицеливания стрелка. Задний клапан верха откинулся. Было видно, что двое белых держат негра и заставляют его вылезти из грузовика. Негр перелез через задний бортик, свалился на землю, вскочил и быстро пошел прочь.

Боб Ленар превратился в изваяние. Задерживая дыхание, он легонько тронул пальцем курок, точно желая удостовериться, насколько он туг. От грянувшего выстрела Тед Коллинз вздрогнул.

Спустя четверть секунды чернокожий, успевший удалиться на десять метров, повернулся вокруг своей оси, поднес к голове руку, споткнулся, кувыркнулся вперед и остался недвижим в траве. По речной долине еще перекатывались отзвуки выстрела. Бобу Ленару почти не отдало в плечо. Как всякое снайперское оружие, «аншюц» заряжался патронами «мягкого боя» 308-го калибра, — ничего общего со «снарядами», которыми валили слонов с расстояния в три шага. Тем не менее, покидая канал ствола, пуля испытывала давление 376 килограммов и приобретала начальную скорость 800 метров в секунду.

Коротким движением Боб Ленар передернул затвор, выбрасывая стреляную гильзу. В обойме оставалось еще четыре патрона, каждый длиной в пять сантиметров.

В переговорном устройстве послышался треск. Тед Коллинз поднес его к уху. Там, где стоял грузовичок, двое белых выбрались наружу и склонились над телом чернокожего.

— Над правым ухом. Наповал, — глухим бесстрастным голосом возвестил Тед Коллинз.

По губам Боба Ленара скользнула усмешка. Он встал с земли, оставив «аншюц» на двуноге, и подхватил зеленую коробку, содержавшую десять патронов «Матч ВС».

— Запаса хватит, даже если будет дополнительная тренировка, — заметил он. — Но брать из той же партии.

— Еще двое, и кончаем, — отвечал Тед Коллинз.

Подбоченившись, Боб Ленар несколько иронически посмотрел на него. Это был парень лет тридцати, с в меру развитыми мышцами, приветливым, улыбчивым лицом и падающей на лоб белокурой прядью. Из тех, кого называют «приятный молодой человек».

— Да я в полном порядке, — уверил он. — Но если вы настаиваете...

Двое белых втаскивали труп негра в кузов. Покончив с этим, они забрались в кабину, тронулись с места, и грузовичок скрылся за полоской леса. Боб Ленар отер лоб, достал из картонной коробки, поставленной на землю, жестянку пива, распечатал, жадно отпил, рыгнул.

— Они скоро?

— Через несколько минут.

Боб Ленар был совершенно спокоен. Его ремесло заключалось в том, чтобы убивать. Выбор пал на него не только потому, что его отличала замечательная меткость, но и потому, что он не имел нервов. Участники олимпийских состязаний в стрельбе пользовались тем же оружием, теми же патронами. Только вот мишени были другие... Бобу Ленару было совершенно безразлично — всадить пулю в дерево или в человека.

Он не спрашивал, откуда берутся чернокожие, служившие ему мишенью для упражнения в стрельбе, но об этом как-то проговорился Дон Кристи, второй полицейский из Особого отдела, участвовавший в операции. Это были партизаны, просочившиеся из Мозамбика и захваченные вместе с оружием. Их в любом случае ждал расстрел без суда и следствия. По крайней мере, выпрыгивая из кузова, они не знали, какая участь им уготована. Стрельбище находилось в местности, запрещенной для доступа гражданских лиц, на крайнем севере Родезии, в бывшем ландшафтном заповеднике Чаворе. Вдоль границы запретной зоны разъезжали патрули на четырех «лендроверах» Особого отдела с рацией. Даже родезийские военные не должны были знать, что там происходит.