Тэми Хоаг - Забыть всё

Тэми Хоаг

«Забыть все»

Посвящается Грифону.

Первая работа без тебя, мой старый друг. Надеюсь, она стоящая.

Благодарности

Выражаю свою самую большую признательность Джейн Томас, чей щедрый вклад в Общество наездников США увековечил ее имя в этой книге. Надеюсь, тебе понравился этот персонаж так же, как мне, когда я его создавала.

И персонажу из реальной жизни и дорогому другу: с днем рождения, Фрэннилейн! Ich liebe dich.[1]

От автора

Вы помните 1985 год?

В 1985 году я работала в миннесотском Рочестере в «Бас бутик», продавала дизайнерские сиденья на унитаз и керамические держатели для зубных щеток в виде кроликов. Тогда до создания моей первой книги («Неприятности Джей-Джей») оставалось еще два года. И три года — до ее публикации.

В 1985 году Рональда Рейгана во второй раз избрали на пост президента США. Женщины всерьез считали, что плечики на одежде это красиво, делали «химию» и умирали по Тому Селлеку и Дону Джонсону. Мобильные телефоны тогда были размером с кирпич, и их приходилось таскать с собой в чемоданчиках с ручкой. Отгремело диско, его сменили Мадонна и Брюс Спрингстин «Родился в США».

Когда я приступила к работе над книгой «Забыть все», я знала, что она будет о прошлом. Меня увлекла эта идея.

Может, я воскрешу ностальгию по вязаным гамашам и волосатым хэви-металлическим группам (вроде «Ван Халена» или «Мотли крю»). Но едва начав писать, я поняла, что в 1985 году существовала одна трудность: для криминалистической науки и технологии это был просто каменный век.

Представьте офис шерифа без единого компьютера. Мне довелось видеть перечень требований полицейского управления, которое желало заполучить такие экзотические изобретения, как факс или копир.

Вообразите, что нет технологии определения ДНК. Впервые в судебной практике она была применена в 1987 году, и еще долгие годы ее эффективность ставилась под сомнение. Сегодня, во времена «Си-эс-ай»,[2] когда судьи без экспертизы ДНК не спешат выносить решение, в это верится с трудом.

В 1985 году отпечатки пальцев все еще сличали на глаз.

Сегодня я могу сказать, что страдаю техническим кретинизмом. Если бы подключение электричества доверили мне, мы все до сих пор жили бы при масляных лампах. Я понятия не имею, как работает мой компьютер. Я до сих пор не разобралась, откуда в моем телевизоре все эти маленькие люди.

Однако по сравнению с Тами образца 1985 года, я теперь просто одержима технологиями. Ни шагу без айфона и айпода. Мой девиз: «Без ноутбука никуда». Мой DVD записывает все повторы «Хауса». Я даже иногда чирикаю в «Твиттере».

И вот, привыкнув ко всем этим удобствам, я почувствовала себя некомфортно, когда поняла, что мои детективы вынуждены обходиться без суперскоростной информационной магистрали, из которой можно было бы получить нужную информацию. И без мобильных телефонов. Как же мы жили?

Криминальное профилирование — в наши дни столь широко знакомое и полиции, и простым людям — в середине восьмидесятых еще только-только зарождалось. Теперь мы считаем то время золотым веком отдела психологического анализа поведения ФБР. Это время Девяти: девяти будущих легендарных личностей — Конрада Хассела, Лари Монро, Роджера Депью, Говарда Тетена, Пэт Мэллани, Роя Хэйзелвуда, Дика Олта, Роберта Ресслера и Джона Дугласа, которые в составе трех-четырех групп вывели криминальное профилирование и отдел психологического анализа поведения на передний край защиты правопорядка.

В 1985 году этот отдел находился в академии ФБР в Квонтико, штат Виргиния, в кабинетах, расположенных под землей, на глубине 64 футов[3] — в десять раз глубже, чем зарывают мертвецов, — и назывался среди агентов Национальным подвалом анализа насильственных преступлений.

Поместив события книги в 1985 год, я смогла написать о том времени и погрузить своих героев в тот легендарный круг Девяти. А еще я получила возможность прогуляться по аллее памяти и вспомнить деньки «Далласа» и «Династии», «Триллера» Майкла Джексона и курток «Мемберс онли».

Мы все жили в восьмидесятые, и если бы кто-нибудь сказал нам тогда, что это непорочное время, мы бы сочли этого человека сумасшедшим. Столько событий произошло в последующие десятилетия. И совершенно точно — хороших среди них было немного. Тем не менее я выбираю преимущества криминалистики и мой сотовый телефон.

Глава первая

Мой герой.

Мой отец — мой герой. Он замечательный человек. Он много работает, он добрый и старается помочь другим людям.

Его жертва кричала бы, если бы могла. Он заранее позаботился о том, чтобы у нее не было возможности открыть рот. В ее глазах мелькал бы страх. Он принял меры, чтобы она не смогла открыть их. Он сделал ее немой и слепой — совершенной женщиной. То, что надо. Видно, но не слышно. Сама покорность. Обездвиженная, неспособная сопротивляться.

Иногда он помогает мне делать домашние задания, потому что много знает, особенно по математике. Мы играем с ним в мяч на заднем дворе, это очень весело и вообще здорово. Но он очень занятой. И очень много работает.

Непроизвольные сокращения мышц на лице и пот, струящийся по щекам, выдавали ее ужас. Он запер ее в темнице собственного тела и разума, не оставив возможности для побега.

Жилы выступали на шее, когда она пыталась высвободиться из пут. Пот и кровь тонкими ручейками огибали округлости ее маленьких грудей.

Отец говорит, что я всегда должен быть вежлив и уважать других. Надо обращаться с людьми так, как я бы хотел, чтобы обращались со мной.

Вот теперь она будет его уважать. У нее нет выбора. Он главный. В этой игре он всегда победитель. Он сорвал с нее притворство, красивую маску, чтобы обнажить голую правду: она ничто, а он бог.

Нужно было дать ей это понять прежде, чем он убьет ее.

Мой отец — незаменимый для общества человек.

Было важно, чтобы она подумала над этой правдой. Только поэтому он еще не убил ее. Да и руки все как-то не доходили.

Мой отец. Мой герой.

Почти три часа. Пора забирать ребенка из школы.

Глава вторая

Пять дней спустя,

вторник, 8 октября 1985 года

— Крейн растрёпа.

Томми Крейн вздохнул, продолжая смотреть перед собой.

Сидящий напротив него Дэннис Фарман подался вперед и лег на стол, состроив рожу, изображая крутого парня.

Томми старался убедить себя, что тот просто дурачится. Упрямо дурачится. Он выучил это слово на этой неделе. Упрямый: выражающий строптивость. Еще одно определение: поведение ослов.

Дэннис никогда не унимался; он все время так себя вел.

Томми старался не думать о том, что Дэннис Фарман был больше него, старше на целый год и невероятно глуп.

— Растёпа — куриная жопа! — воскликнул Фарман, хихикая, словно считал себя очень умным.

Томми снова вздохнул и поднял взгляд на часы, висящие над дверью. Еще две минуты.

Вэнди Морган повернулась и со страхом посмотрела на него.

— Ответь что-нибудь, Томми. Скажи ему, что он дурак.

— «Ответь что-нибудь, Томми», — передразнил Фарман писклявым голосом. — Или твоя девчонка будет за тебя отвечать?

— Нет у него девчонки, — вмешался Коди Роч, худощавый подхалим Фармана. — Он голубой. Он голубой, а она — лесбиянка.

Вэнди закатила глаза:

— Заткнись. Ты даже не знаешь, что это значит.

— Знаю.

— Потому что сам такой.

Томми смотрел, как часы на одну минуту приблизили его к свободе. В класс вошла мисс Наварре и направилась к своему столу с листком желтой бумаги в руках.

Если бы его пытали — подносили открытое пламя к ступням или засовывали бамбуковые палочки под ногти, — он бы признался, что, наверное, влюблен в мисс Наварре. Она была умная, добрая и очень красивая, с большими карими глазами и темными волосами, которые заправляла за уши.

— Зведючка, — сказал Коди достаточно громко, чтобы оскорбительное слово, словно отравленный дротик, попало прямо в уши мисс Наварре и сразу привлекло ее внимание.

— Мистер Роч, — произнесла она таким тоном, который резанул слух, будто металл, скребущий по стеклу. — Может быть, вы выйдете сюда и расскажете нам всем, почему завтра, когда все пойдут на перемену и обед, вы останетесь в классе?

Роч глупо смотрел на нее из-под своих огромных очков.

— Э-э, нет.

Мисс Наварре вскинула бровь. Этим жестом она могла сказать многое. Она была милой и доброй, но не позволяла помыкать собой.

Коди Роч сглотнул и попытался снова:

— Э-э… нет, мэм.

Раздался оглушительный звонок, и все повскакивали со своих мест. Мисс Наварре подняла палец, и все замерли, словно в стоп-кадре.