Дэвид Балдаччи - Доля секунды

Дэвид Балдаччи

Доля секунды

ПРОЛОГ

Шла предвыборная поездка, кандидат в президенты встречался с избирателями в отеле, расположенном в городишке столь глухом, что дозвониться до него можно было едва ли только не по сотовому телефону. Стоя за спиной своего подопечного, Кинг вглядывался в толпу, прислушиваясь к трескотне в наушнике. В зале, заполненном возбужденными людьми, размахивавшими флажками с надписью «ВЫБЕРЕМ КЛАЙДА РИТТЕРА», было душно. К кандидату то и дело подносили детей. Кингу это не нравилось — за младенцем легко укрыть пистолет, а когда он обнаружится, будет уже слишком поздно.

Толпа становилась все гуще, она уже вплотную приблизилась к стойкам, на которых держался бархатный канатик ограждения. Кинг подошел в Риттеру поближе. Ладонь его легко покоилась на потной, без пиджака спине кандидата, чтобы, если произойдет что-то неладное, мгновенно пригнуть его к полу. Риттер двигался совершенно автоматически: рукопожатие, взмах ладони, улыбка — будет что показать в шестичасовых новостях, — потом вытягиваем губы и целуем упитанного малыша. Кинг продолжал вглядываться в толпу. Он посмотрел на двух мужчин, стоявших метрах в трех от него. Взгляд его скользнул к часам на дальней стене. 10.32.

Он повернулся в направлении нового звука. Стоя лицом к толпе, позади усердно политиканствующего Риттера, он был единственным в зале человеком, который мог это видеть. Его внимание оставалось прикованным к увиденному на протяжении удара сердца, второго, третьего — слишком долго.

Кинг услышал «бах». Он ощутил под ладонью, лежавшей на спине Риттера, влагу. Однако теперь это был не пот. Ладонь оказалась как раз там, где пуля вышла из тела, оторвав попутно кусок среднего пальца Кинга. Пока Риттер падал, толпа разразилась воплями. Люди толкались, тянули друг друга к себе, пригибались, боясь попасть под пули.

Клайд Риттер, кандидат в президенты, уже лежал с пробитым пулей сердцем у ног Кинга. Взгляд Кинга обратился к стрелку — высокому, приятной наружности мужчине в очках. 44-го калибра «смит-вессон» убийцы все еще был направлен туда, где только что стоял Риттер. Масса охваченных паникой людей не давала прохода двум агентам, пытавшимся пробиться к убийце.

Кинг прицелился. Он знал, в чем состоит его долг, и потому выстрелил — раз и другой, уложив убийцу на месте. Тот не успел издать ни звука.

Шон Игнациус Кинг, родившийся 1 апреля 1960 года, скончался 26 сентября 1996-го в городке, о котором он до последнего дня своей жизни ни разу не слышал. При этом ему пришлось хуже, чем другим павшим. Они, лежавшие в опрятных гробах, были оплаканы теми, кто их любил. Агенту Секретной службы Кингу, коему предстояло вскоре обратиться в бывшего агента, подобной удачи не выпало.

1

Автоколонна перетекла на парковку, извергнув из себя множество потных, усталых людей. Миниатюрная армия эта направилась к сооруженному из белого кирпича зданию — к похоронной конторе. На скамейке у входа сидел, стругая палочку, старик в великоватом для него поношенном костюме.

Старик с любопытством вглядывался в проходившую мимо процессию, в центре которой вышагивал рослый мужчина. Старик ухмыльнулся, показав несколько еще сохранившихся у него, покрытых табачным налетом зубов.

На шаг позади высокого мужчины шла одетая в черный брючный костюм женщина лет тридцати с небольшим. Агент Секретной службы Мишель Максвелл выполняла свою работу. Всего-то девять лет в Службе, а она уже возглавляла группу охраны. Большинство агентов, прежде чем попасть в команду охраны, застревают лет на десять на оперативной работе, проводя расследования, однако Мишель Максвелл всегда умела вырываться вперед.

То была ее генеральная репетиция перед почти верным переводом в Белый дом, и Мишель испытывала тревогу. Остановка была незапланированной, а это означало отсутствие передовой команды и скудость поддержки.

Контора была тиха, в ней пахло смертью и горем. Мишель распределила агентов по расположенным вдоль пути мужчины ключевым позициям — «расставила ноги», как это именовалось на жаргоне Службы. Потом произнесла в свою портативную рацию несколько слов, и рослый мужчина, Джон Бруно, вошел в здание.

Джон Бруно баллотировался в президенты Соединенных Штатов, не имея ни малейших шансов на победу. Он был независимым кандидатом, обладавшим поддержкой малого, но крикливого процента избирателей, сытых по горло основными кандидатами и обеспечивавших ему поддержку. Бруно был прежде прокурором и наделал немало врагов, лишь часть из которых сидели сейчас за решеткой. Работа Мишель Максвелл состояла в том, чтобы сохранить его в живых до выборов. И она уже считала оставшиеся дни.

Осложнения начались, когда Бруно, сопровождаемый руководителем кампании, двумя помощниками, Мишель и тремя ее подчиненными, вошел в похоронный зал. Вдова, сидевшая у гроба мужа, резко повернулась к ним. Разглядеть выражение ее укрытого вуалью лица Мишель не могла, но полагала, что выглядит оно изумленным. Женщина встала и отошла в угол — ее явственно била дрожь.

Бруно повернулся к Мишель.

— Покойный был моим близким другом, — произнес он, — и я не желаю устраивать здесь армейский парад. Уходите.

— Я останусь, — сказала Мишель.

Он покачал головой. Это была далеко не первая их стычка.

— Нет. Это личное дело! Господи, вы же напугали ее до смерти. Отвратительно.

Мишель еще раз попыталась переубедить его. Он снова отказал ей и принялся выставлять всех из зала. В виде компромисса Мишель попросила разрешить ее подчиненным осмотреть помещение. Разрешение было получено, и двое агентов быстро приступили к осмотру.

Спустя 120 секунд они вышли, сообщив, что все в порядке. Вход только один. Окна отсутствуют. И на том спасибо. Мишель кивнула кандидату: Бруно может провести время наедине с вдовой, а затем надо будет выбираться отсюда.

Бруно закрыл за собой дверь и подошел к гробу. Гроб стоял на возвышении, обтянутом белой тканью и до середины высоты обставленном прекрасными цветами. Отдав покойному дань уважения, Бруно повернулся к вдове, уже возвратившейся в свое кресло. Он ласково взял ее за руку.

— Мне так жаль, Милдред, так жаль. Он был хорошим человеком.

Скорбящая вдова улыбнулась ему под вуалью.

— Вы упомянули о том, что хотите поговорить со мной о чем-то. Наедине.

— Да, — очень тихо ответила вдова.

— Боюсь, у меня совсем мало времени, Милдред. О чем же?

В ответ она прикоснулась к его щеке, пальцы вдовы тронули его шею. Бруно сморщился, ощутив, как острая игла прокалывает ему кожу, и рухнул на пол.

Мишель прохаживалась по вестибюлю. То, что Бруно закрыл дверь, рассердило ее, но с этим пришлось смириться. Предполагается, что с подзащитного нельзя спускать глаз, однако жизнь порой меняет все правила. Проведя некоторое время в ожидании, она подошла к двери и постучала.

— Мистер Бруно? Нам пора ехать, сэр.

Ответа не последовало, Мишель громко вздохнула. Она понимала, что ее подчиненные внимательно наблюдают за ней.

Она постучала снова:

— Сэр?

Подергала дверную ручку и неверяще уставилась на нее:

— Заперто.

Теперь на Мишель уставился один из агентов:

— Ну, значит, он ее и запер.

— Мистер Бруно, с вами все в порядке? — Она помолчала. — Сэр, либо ответьте мне, либо нам придется войти.

— Одну минуту! — Голос Бруно, ошибиться невозможно.

— Хорошо, сэр, но нам действительно пора.

Прошло еще две минуты, она опять постучала в дверь.

— Сэр, мы запаздываем. — Она многозначительно посмотрела на руководителя кампании Бруно, Фреда Дикерса.

Дикерс крикнул:

— Джон, это Фред. Нам правда пора ехать.

У Мишель стянуло мышцы живота. Она постучала снова:

— Мистер Бруно, почему вы не открываете, сэр? — Ответа не было. Она помешкала, лихорадочно размышляя, и вдруг заорала прямо на дверь: — Сэр, вам жена звонит по телефону. С вашими детьми случилось несчастье.

Ответ заставил ее похолодеть:

— Одну минуту!

Мишель рявкнула своим агентам:

— Ломайте дверь.

Они навалились на дверь плечами, раз, другой — та подалась, и все ввалились в зал.

Кроме покойника, в зале никого не было.

От конторы отъезжал похоронный кортеж — около дюжины машин направлялись к трехполосной автостраде. Прежде чем кортеж выехал на шоссе, Мишель и ее люди, вылетели из дверей конторы, рассыпались во всех направлениях.

— Блокировать всю зону, — крикнула Мишель агентам, сидевшим в машинах автоколонны Бруно.

Те разбежались, чтобы донести ее приказ до других. Мишель заговорила в рацию:

— Мне требуется подкрепление. И свяжите меня с ФБР.