Михаил Март - Обезьяний рефлекс

Михаил Март

Обезьяний рефлекс

ГЛАВА I

Бездарное убийство

Удар получился слишком сильным. Девушка покачнулась, в ее глазах мелькнул ужас, и она рухнула на ковер, раскинув руки в стороны. По белокурым густым волосам потекла темно-бурая кровь. Струйка поползла по лбу к переносице. Красивое нежное лицо побелело и застыло, превратившись в кошмарную маску.

Он выронил из рук бутылку, но она не разбилась. Из горлышка на пол полилось шампанское.

Что он сделал? Сам не понял. Одно мгновение. Вспышка ярости, умопомрачение. Он погубил себя.

Упав на колени, обезумевший убийца схватил за плечи невинную жертву, начал трясти ее, причитая хриплым голосом: «Очнись, очнись!»

Изящная девушка, одетая в прозрачный тонкий пеньюар, превратилась в тряпичную куклу, бившуюся в сильных жестких руках обезумевшего маньяка.

Ничего не получилось Она не хотела оживать. Он выпустил ее из рук и зажмурил глаза. Это конец!

Смерть Ольги его погибель. Через несколько месяцев он должен уехать из страны навсегда, туда, где его ждет теплое море, свой дом, красивая жизнь и большое будущее.

В одну секунду мир перевернулся. Теперь его ждет тюремная камера, суд и месть всесильной жены, когти которой достанут его глотку, где бы он ни прятался. Убийца застонал, сжимая кулаки.

«Нет! Н…н…нет!» — захрипел голос отчаяния.

Вскочив на ноги, он схватил пиджак, висевший на стуле, и пулей вылетел из квартиры.

Не видя перед собой ступеней, преступник сбежал с четвертого этажа на первый, чудом не переломав себе ноги, и выскочил на улицу. Машина стояла тут же перед подъездом.

Запрыгнув в нее, он долго не мог вставить трясущимися руками ключ в замок зажигания. Когда наконец мотор заработал, шикарный автомобиль сорвался с места и, подобно ракете, помчался по городу.

От автокатастрофы его спасла ночь. Пустынные улицы не чинили препятствий. Он все время видел перед собой глаза Ольги. Ее последний предсмертный взгляд, пронзивший его насквозь.

На одной из улиц он остановился и обессиленно положил голову на руль.

Что делать? Что делать? Куда бежать? Где спрятаться?

Никуда он не денется. Слишком известная персона.

Кто-то постучал в стекло машины.

Он приподнял голову.

Возле дверцы стоял крепкий высокий мужчина. — Вам плохо?

— Все в порядке.

— Тогда припаркуйтесь к обочине. Вы же стоите посреди дороги. Я чудом не разнес вам багажник. В такое время никто скоростной режим не соблюдает.

— Извините. Какая это улица?

— Покровка.

— Спасибо.

Он включил двигатель и отъехал в сторону, прижавшись к тротуару.

Закурив, он открыл окно и тупо уставился на витрину. Магазин работал круглосуточно. Сквозь стекло просматривались продукты, бутылки и одиноко сидящая продавщица с книгой в руках.

Знакомая картина. Он здесь уже был. И улица знакома.

Глотка пересохла. Надо купить воды.

Пять ступеней вниз, небольшой зал. Продавщица с ним поздоровалась. Тут он все вспомнил.

Помимо воды он купил бутылку водки и вышел на свежий воздух.

В этом доме жила его первая секретарша. Слишком молодая и красивая, чтобы ее могла терпеть жена. Чутье ее не подводило. Ангелочка пришлось уволить, а квартиру подарить шоферу, чтобы не держать ее на балансе фирмы. Повезло шоферу. Он и по сей день молится на шефа, не понимая, что выручил своего хозяина.

Где вы видели такое? Водитель руководителя фирмы получает в подарок квартиру в центре Москвы. Пусть однокомнатную, но в шикарном доме с толстенными стенами и четырехметровым потолком, да еще после капитального евроремонта.

Шикарный жест! А где благодарность?

Он сел в машину и задумался, поглядывая на окна. В одном-единственном горел свет. То самое окно. Сама судьба привела его сюда. Только бы не дать сорваться с крючка. Надо все взвесить.

Кошмарная кровавая история, похожая на умысел, а вовсе не на случайность. Дорога непредсказуемости, приведшая его к спасению или тупику. Необходимо решение, но не раздумье. В таких случаях жертвуют всем ради жизни. При таких ставках нет места расчетам, и он это понимал. Если шофер поверит в его искренность, то он его спасет. Глупость, случайность, ошибка хуже, чем страсть, ненависть и жестокость.

Он обхватил голову руками и представил себе лицо шофера. С чего начать? Как убедить? Чем подкупить?

Убийца с его взглядами на жизнь знал только один достойный способ договариваться с людьми.

Колокольников жил один. В тридцать шесть лет он потерял интерес к жизни. Так сложились обстоятельства. Кому-то все, кому-то ничего. Есть люди, которым в любую погоду небо кажется серым, а жизнь непролазной трясиной.

Колокольников уходил от действительности, читая детективы и любуясь на красивую жизнь в кино. Из мебели у него имелся диван, журнальный столик и два потрепанных кресла. Зато на стене висела дорогая плазменная панель. Все остальное пространство занимали полки с книгами, кассетами и дисками. Свободные деньги он тратил на «Горбушке», куда ездил каждую субботу и скупал все новинки западного кинорынка.

Как только шеф отпускал его с работы, он покупал незатейливую еду в виде пиццы или пельменей, возвращался домой и утыкался носом в экран, поглощая безвкусную стряпню. И это состояние длилось, пока он не засыпал. Иногда и под утро. Спать Колокольников не любил. Сон возвращал его к серому бытию. Ничего хорошего ему не снилось. Во сне жизнь выглядела еще жестче, безысходнее и трагичней. Полет фантазии работал со знаком минус. От себя не спрячешься. Подсознание, включаясь, рисовало страшные картинки.

Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Он проснулся и, открыв глаза, глянул на часы. Стрелки приближались к двум. Будильник звонить не мог. На стене светился голубой экран. В углу горел торшер. Кино кончилось. На каком эпизоде он заснул? Забыл. Тусклый сон затмил яркую цветную картинку.

Звонок повторился. Странно. К нему никто никогда не приходил. Ошиблись этажом?

Он встал с дивана, надел тапочки и пошел открывать. Кто-то наклюкался и не может попасть домой, перепутал квартиру.

Колокольников не выглядел атлетом и вряд ли мог за себя постоять. Но он ничего не боялся. Хуже того, что есть, с ним не случится. Если тебе жизнь до лампочки, то как и чем тебя можно напугать?

Он не спросил, «кто там?», распахнул дверь и остолбенел.

Перед ним стоял его шеф. Немного помятый, слегка растерянный, но трезвый. В руках он держал бутылку водки.

Скорее всего, сон продолжался. Вот только работа ему никогда не снилась, а хозяин тем более.

— Привет, Сережа. Впустишь? Хочу выпить с тобой по стаканчику.

Точно. Это сон. Вот чушь! Глупее не придумаешь.

— Проходите, Геннадий Ильич.

Гость вошел, задев Колокольникова плечом. Нет, не сон. Живой. Настоящий. Сильный, здоровый, красивый. В воздухе пахнуло дорогим одеколоном. С ума сойти. Сам Некрасов к нему пожаловал. И когда? В два ночи с бутылкой водки.

Некрасов сам взял стаканы на кухне и направился в комнату.

— Ты так и будешь стоять на пороге? Дверь-то закрой и проходи.

Колокольникову показалось, что он в гостях, а не дома. По сути, так и было. Квартиру ему предоставила фирма. Но он ее уже приватизировал. Теперь не отнимут. И зачем она Некрасову? Он миллионер. Странно, шеф очень хорошо ориентировался в квартире, хотя никогда здесь раньше не бывал. Но какое это имеет значение. Сам факт его появления, причем в трезвом уме и твердой памяти, вот что имеет значение. Рассказать сотрудникам, — не поверят.

«Вчера ночью ко мне Некрасов с бутылкой заходил. Посидели, выпили, поболтали и разошлись».

Люди послушают и вызовут санитаров из психушки. Там он со своей женой и проведет последние дни.

Колокольников вернулся в комнату.

Некрасов сидел в кресле и разливал водку в стаканы.

— Садись, Сережа. Выпьем. Дело у меня к тебе есть.

Такой по пустякам беспокоить не станет. Какие у них могут быть дела? Дела у короля с извозчиком?

Колокольников сел, послушно взял стакан, и они выпили.

Гость пил водку, как воду.

— Сколько ты уже работаешь на меня, Сергей?

— Четыре года.

— Долго. Я думал меньше. Хороший работник, если я тебя не замечаю. За четыре года весь состав фирмы по три раза сменился. Ты же знаешь, я человек вспыльчивый. Возражений не терплю. Все делается по-моему, потому и процветаем. Сколько ты получаешь?

— Тысячу долларов.

— Не густо. Но ты не возмущаешься. Четыре года назад это были еще деньги, сегодня — мелочь. С завтрашнего дня будешь получать две тысячи или ничего. Все зависит от наших договоренностей.

— О чем можно договариваться с шофером? Меня предупреждали — рабочий день ненормированный. Я никогда не отпрашиваюсь. Вы сами меня отпускаете, если я не нужен. За машиной слежу: чистая, ухоженная, работает как часы.

— Сегодня я ее уже испытал на прочность. Стоит под окном. Ты же меня возил на Большую Бронную?