Дэниел Силва - Сезон Маршей

Дэниель Силва

Сезон Маршей

Предисловие

Йону Тревину – за дружбу и веру –

и, как всегда, моей жене, Джейми, и детям, Лили и Николасу.

Нынешний период насилия в Северной Ирландии начался в августе 1969-го года. В широком смысле речь идет о конфликте между республиканцами, преимущественно католиками, добивающимися воссоединения с Ирландской республикой, и юнионистами, преимущественно протестантами, выступающими за сохранение союза между Ольстером и Соединенным Королевством. Интересы каждой стороны отстаивают самые разнообразные полувоенные группировки и откровенно террористические организации. Наибольшую известность получила, разумеется, Временная Ирландская Республиканская Армия, ИРА. На ее счету сотни убийств и тысячи взрывов, совершенных как в Северной Ирландии, так и на непосредственно британской территории. В 1994 году ИРА совершила покушение на премьер-министра Маргарет Тэтчер и ее министров, взорвав бомбу в отеле в Брайтоне. В 1991 году минометному обстрелу подверглась Даунинг-стрит, средоточие исполнительной власти Великобритании. У лоялистов тоже есть свои боевики и бомбисты — достаточно назвать Добровольческие силы Ольстера и Ассоциацию защиты Ольстера, — которые также исполнили немало отвратительных актов терроризма. В целом, со времени начала последних беспорядков погибло 3500 человек, в большинстве своем католиков.

Но насилие началось вовсе не в 1969. На севере Ирландии католики и протестанты убивали друг друга не десятилетиями, а веками. Зафиксировать исторические вехи нелегко, но протестанты считают началом своего господства на севере 1690 год, когда Вильгельм Оранский разгромил короля Якова II, сторонника римско-католической церкви, в битве на реке Бойн. По сей день протестанты празднуют победу Вильгельма над католиками, устраивая шумные и порой откровенно конфронтационные парады. В Северной Ирландии это время называют «сезоном маршей».

22 мая 1998 жители Северной Ирландии проголосовали за принятие мирных договоренностей, известных как договоренности страстной пятницы, в которых содержится призыв к разделу власти между протестантами и католиками. Но прошлое в Ольстере живуче, и ни одна из сторон еще не готова объявить о подлинном прекращении гражданской войны. Период после выборов был отмечен несколькими гнусными актами террора, включая взрыв в городе Оме, жертвами которого стали двадцать восемь человек, и пожар в Баллимине, когда в огне сгорели трое детей-католиков. Сторонники насилия есть по обе стороны разделительной линии, как среди католиков-республиканцев, так и среди протестантов-юнионистов; и одни, и другие не могут забыть и не готовы простить. Некоторые из них активно противодействуют мирному протесту.

События могли бы развиваться и так…

Глава первая

ЯНВАРЬ

Белфаст — Дублин — Лондон

Имонну Диллону, члену Шин фейн, выпало умереть первым и лишь потому, что он решил выпить пинту лагера в баре «Селтик» и только потом отправиться по Фоллз-роуд на встречу в Андерсонтауне. За двадцать минут до смерти Диллона его убийца, находившийся в тот момент чуть восточнее, спешил к назначенному месту по одной из центральных улиц Белфаста под холодным проливным дождем. На убийце было темно-зеленое пальто из плащевой ткани с поднятым вельветовым воротником. Кодовое имя убийцы было Черная Овца.

В воздухе стоял запах моря и ржавчины — неподалеку находилась судоверфь «Белфаст Лок». Часы показывали начало пятого, но уже стемнело. Зимние ночи в Белфасте наступают рано, а вот рассвета приходится ждать долго. Центр города купался в желтоватом свете натриевых фонарей, но Черная Овца знал — в Западном Белфасте, пункте его назначения, будет как в войну при затемнении.

Он шел на север по Грейт-Виктория-стрит, мимо причудливого сплава старого и нового, составляющего лицо центрального Белфаста и служащего постоянным напоминанием о том, что дома здесь неоднократно взрывались и перестраивались. Он миновал сияющий фасад отеля «Европа», заслужившего печальную славу самого «взрывоопасного» на планете. Он прошел рядом с новым зданием оперы, удивляясь тому, что в Белфасте еще находятся желающие слушать музыку чужих трагедий. Он бросил взгляд на отвратительную американскую пирожковую, заполненную смеющимися школьниками-протестантами в форменных блейзерах. Я делаю это ради вас, сказал он себе. Я делаю это для того, чтобы вам не пришлось жить под властью гребаных католиков.

Чем дальше от центра, тем меньше становились дома, тем реже встречались пешеходы. Вскоре он заметил, что идет по пустому тротуару. Примерно через четверть мили Черная Овца пересек автостраду М1 неподалеку от высоченных Дивис Флэтс. Мостик покрывали наспех нанесенные надписи: Голосуйте за Шин фейн; Британские войска — вон из северной Ирландии; Свободу военнопленным. Даже если бы Черная Овца ничего не знал о сложной сектантской географии города — а он знал ее отлично, — не заметить эти очевидные знаки было невозможно. Он только что перешел границу и вступил на вражескую территорию — территорию католического Западного Белфаста.

Фоллз напоминает раскрытый веер; узкий в устье, возле центра, он расширяется на запад, уходя в тень Черной горы. Фоллз-роуд — или просто «роуд» на языке католического Западного Белфаста — прорубает городские кварталы, как река, многочисленные притоки которой уходят в гущу домов ленточной застройки, где на протяжении трех десятилетий не утихает герилья с участием британских солдат и католиков. Торговый центр Фоллз находится на пересечении Спрингфилд-роуд и Гросвенор-роуд. Здесь есть все: рынки, магазины верхней и нижней одежды, скобяные лавки и пабы. По улице снуют такси. Внешне самый обычный рабочий район, как почти в любом британском городе, если не считать того, что дверные проемы заключены в черные стальные клетки, а такси никогда не сворачивают с Фоллз-роуд из-за протестантских боевых групп. На западной окраине Фоллз в глаза бросаются обветшалые белые террасы жилого массива Боллимерфи. Боллимерфи — идеологический центр Западного Белфаста, источник, многие годы исправно поставляющий рекрутов для ИРА. Воинственные фрески на Уайтрок-роуд как будто указывают путь к пологим зеленым холмам городского кладбища, под нехитрыми надгробными камнями которого покоится немало тех, кто вышел из Боллимерфи. Севернее, за Спрингфилд-роуд, протянулась огромная армейская казарма с примыкающим к ней полицейским участком, более похожие на осажденную крепость в глубине вражеской территории, что, в общем, недалеко от истины. Чужаков в Мерфи не любят, даже если они католики. Британские солдаты выходят за пределы казармы только в сопровождении бронетранспортеров, прозванных сарацинами — местные окрестили их «свиньями».

Приближаться к Боллимерфи Черная Овца вовсе и не собирался. Пункт его назначения лежал дальше к востоку — штаб-квартира Шин фейн, политического крыла Ирландской Республиканской Армии, располагалась по адресу Фоллз-роуд, 51–55. Он шел по улице, глядя под ноги, не замечая даже устремившихся в небо слева от него шпилей собора Святого Петра. По безобразной, укатанной асфальтом площади перед собором прохаживались трое британских солдат. Иногда они останавливались и вскидывали винтовки, всматриваясь в инфракрасные прицелы, или резко разворачивались поворачивались, чтобы проверить, не наблюдает ли кто за ними. Не разговаривай с ними, инструктировали Черную Овцу те, кто отправлял его на задание. Даже не смотри на них. Если посмотришь, они поймут, что ты чужой. Вот почему он шел, засунув руки в карманы и не поднимая головы.

Свернув в Данвиль-Парк, Черная Овца сел на скамейку. В жидком свете уличных фонарей, несмотря на холодный дождь, школьники играли в футбол. Из-за воображаемой боковой линии за ними внимательно следили собравшиеся в кучку женщины — по виду, старшие сестры и матери. Двое британских солдат разгуливали по площадке, но мальчишки как будто и не замечали их присутствия. Черная Овца опустил руку в карман пальто и достал пачку сигарет «Бенсон&Хеджиз» — такие и могли позволить себе работяги Западного Белфаста. Прикурив, он убрал пачку в карман. Ребро ладони коснулось рукоятки автоматического «вальтера».

Со скамейки ему открывался отличный вид на Фоллз-роуд: штаб-квартира Шин фейн, куда ежедневно приходил на работу его «объект», и бар «Селтик», куда тот заглядывал после работы выпить пива.

В пять часов Диллон выступает на собрании в Андерсонтауне, сказали Черной Овце те, кто посылал его на задание. Значит, времени у него будет мало. Он выйдет из штаб-квартиры в половине пятого и по пути ненадолго зайдет в «Селтик».

Дверь штаб-квартиры распахнулась. На темный от дождя тротуар пролилась изнутри лужица света. Черная Овца сразу узнал человека, которого ему предстояло убить: Имонн Диллон, третий по рангу, после Джерри Адамса и Мартина Макгиннесса, руководитель Шин фейн, участник мирных переговоров. И к тому же примерный семьянин, муж и отец двух сыновей. Последнюю мысль Черная Овца тут же отогнал — сейчас об этом думать не время. Диллона сопровождал всего лишь один телохранитель. Дверь закрылась, и мужчины, повернув на запад, зашагали по Фоллз-роуд.