Михаил Март - Мертвецы не тоскуют по золоту Страница 78

Шло время. Однажды в начале апреля в Сосновом Бору состоялся симпозиум врачей, где я встретил своего старого приятеля, ныне известного профессора, светилу медицины. Он приехал из Москвы и выступал перед аудиторией с большим докладом. Как-то между заседаниями мы с ним прогуливались в парке, и вдруг он замер на месте и начал вглядываться вдаль. Аллея, по которой мы расхаживали, упиралась в здание морга. Возле входных дверей я заметил Вику, она о чем-то разговаривала с Феликсом Гончаром. Ничего удивительного. Почему сестра не может зайти к брату? Я не раз уже видел их вместе, и у меня не возникало никаких подозрений на сей счет. Феликс был общительным, остроумным парнем, люди к нему тянулись. Неоднократно мы встречались в ресторане "Феникс", где Феликс собирал вокруг себя веселую компанию. Одним из его друзей был Борис Разживин, майор милиции, очень хороший оперативник и милый человек. Правда, любит выпить и покутить за чужой счет, но много ли получают в уголовном розыске?! Кажется, я вновь отвлекся. Вернемся на аллею парка. Поймав взгляд профессора, я спросил:

— Тебя что-то смущает?

— Мир тесен. Не странно ли?

— Ты о чем?

— Видишь ту парочку?

— Конечно.

— Это мои бывшие студенты. Талантливые были ребята.

Я решил, что старик ошибся. Нас разделяло более сотни метров. Вика утверждала, будто закончила медучилище, а мой приятель заведовал кафедрой в Первом медицинском институте.

— Молодого человека зовут Феликс Гончар, а девушку...

— У меня отличная память, не покореженная склерозом. Один глаз у него голубой, другой карий. Удивительная шутка природы. Оба голубка закончили наш институт с отличием. Учились в аспирантуре, но до кандидатских степеней не дошли. А жаль. Талантливые стервецы. Их совратили легкие деньги. Оба обладают гипнотическими способностями и склонны к авантюрам. В начале девяностых, когда расцветал бум экстрасенсорики, рос интерес к оккультным наукам, магии и колдовству, эти пронырливые ребята открыли клуб наподобие секты, где морочили людям головы и снимали пенки. У них трещали карманы, забитые деньгами. По тем временам на кафедре к подобным выходкам относились однозначно. Ребят отчислили. Врачи с талантом аферистов — страшная вещь. А умение использовать гипнотические способности во вред, а не во благо дает им определенную силу. Не всегда природа бывает разборчива, раздаривая таланты своим рабам.

— Они родственники?

— По зову сердца и души, но не по крови. Их связывает любовь к аферам, деньгам, приключениям. В этом смысле они родственные души. А что они здесь делают?

— Работают, — неопределенно ответил я и пожал плечами.

Этот разговор долгое время не давал мне покоя. Талантливый врач выдает себя за медсестру, а своего коллегу за брата. Они и без меня могли бы найти себе работу, и не хуже той, что получили. Тут чувствовалась какая-то целенаправленность, но как найти эти непонятные причины, которые толкнули их на подобный шаг. Причина только одна. Это ты, Максим. Если взять тебя как мишень, то ты ею можешь быть. Лакомый кусочек. Правда, тут можно зубы обломать, но кто об этом знает? Других целей я не видел. Тихий уголок земли, где еще сохранились старые обычаи и традиции, размеренность и уважение к соседям, где люди, здороваясь, снимают шляпы и правильно говорят по-русски. Здесь мусор выбрасывают в урны и не плюют где ни попадя. Что может заманить в наши края искателей приключений?

Я понял, что не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины. Тут я вспомнил о рекомендациях, переданных мне Викой, и решил изучить их подробней. Документы носили форму писем, а не характеристик. Мне показалось, что они имели общий стиль, будто писались под диктовку одного человека с особым складом ума. На одном письме стояла печать ЖЭКа, а на втором — нотариуса, которые заверяли подпись автора. Теперь у меня все вызывало сомнение. Я доверил Вике жизнь женщины, которая, как тебе известно, не была для меня пустым местом. Меня оставили в дураках и обвели вокруг пальца. С таким положением я не мог мириться. Все дороги вели в Москву, и решение поехать в столицу превратилось в навязчивую идею. Я купил билет на самолет и вылетел в Москву, не ставя в известность свое окружение.

Теперь мы добрались до самого главного. Первая рекомендация выдана Вике Зинаидой Викторовной Кабановой. Меня грызли сомнения, что такой человек существует в действительности, но я оказался не прав. По адресу, указанному в документах, меня встретил мужчина средних лет.

— Кто вам нужен? — переспросил он.

— Зинаида Викторовна Кабанова. Она проживает здесь?

— Нет, таких у нас в семье не значится.

— Но она жила тут?

— Понятия не имею. Мы живем в этой квартире около двух лет.

Тогда я задал лобовой вопрос:

— А кто вам продал эту квартиру?

Мужчина насторожился.

— Поймите меня правильно, — извинился я. — Мои вопросы безобидны. Я ищу своих родственников, которых давно не видел.

— Квартиру продавала женщина. Но звали ее по-другому. Продажей занимался ее агент. Кажется, его звали Феликс. Деловой парень. Оформили документы за пару дней. Ну а хозяйку я видел мельком, один раз. Молодая, красивая бабенка. При теле, с хорошими формами.

— Виктория Карамова.

— Вот-вот, вспомнил. Карамова. Она приехала в нотариальную контору, когда мы деньги привезли.

— А у агента глаза разного цвета?

— Не знаю. На нем очки с темными стеклами были, но шрам на подбородке я запомнил.

— Извините за беспокойство и спасибо.

У подъезда на скамейке сидела армия старушек. Как правило, они обладают самой достоверной информацией, которая не нуждается в проверках. Я присел рядом и тут же включился в общий разговор, это так же просто, как смешаться с толпой в метро.

— Да, милочек, Зиночка Кабанова была очень доброй женщиной, но очень одинокой. Болела часто. По два раза в год ее клали в психушку, но она, конечно, не сумасшедшая. Памятью страдала. Заговаривалась иногда, но безобидный человек. Под конец жизни ей повезло. Бог вспомнил о несчастной. Сестричка к ней ходила, ухаживала за Зиночкой. Вроде как поликлиника ее приставила. Хорошая девушка. Здоровалась со всеми, почтительная. Голубей кормила, котятам еду выносила и Зиночку кормила. Глядь, идет, и все с сумками. Так что последний год наша соседушка прожила хорошо, спокойно. Но старость есть старость. Прибрал ее Господь к рукам, тут ничего не поделаешь.

— А квартира кому досталась? — спросил я.

— Новых жильцов заселили. А то как же.

— А медсестра?

— А что она? Зина умерла, и все тут. Приехала перевозка, и ее забрали.

Старушки мне рассказали, как найти жилищную контору, и я отправился за разъяснениями. Девочкам купил коробку конфет, а взамен получил амбарные книги для просмотра. Из них стало понятно, что у Зинаиды Кабановой имелась опекунша Виктория Юрьевна Карамова. Опекунство оформлено за год до смерти Кабановой. Квартира унаследована Карамовой и после смерти хозяйки отошла медсестре, которая ее тут же продала. Как малоимущую Кабанову хоронили за государственный счет. Это значит, что ее сожгли и положили прах в общую могилу. Вскрытие больным старикам не делают. Об остальном можно только догадываться.

Я зашел в районную поликлинику и выяснил, в какую психиатрическую больницу кладут местных жителей. Мне пришлось приложить немало сил, чтобы узнать главное. Виктория Юрьевна Карамова работала в этой больнице. В течение четырех лет она возглавляла второе женское отделение, а последний год была лечащим врачом в пятом мужском отделении. Выяснить причины ее перевода из одного отделения в другое с понижением в должности мне не удалось. Болтливые медсестры таких подробностей не знают. Ушла Виктория Юрьевна с работы по собственному желанию чуть больше года назад, а это значит, что замуж за прохвоста из Питера она не выходила, а чуть ли не прямиком попала в твой дом с моей помощью. Старый я осел! Считал себя психологом. Да и ты дал маху, Максим. Обошли нас не вираже. Итак, история с первой рекомендацией ничем не кончилась. У меня оставалась еще одна, и я продолжил свое расследование.

Лариса Николаевна Сомова проживала в собственном доме за городом. Отправляясь в Барыбино, я уже не сомневался, что не застану хозяйку дома живой. Но все сложилось не так просто, как я себе представлял. В доме жили другие люди, но они хорошо знали Ларису Николаевну. Она продала дом без привлечения посредников. Мне удалось побеседовать с новой хозяйкой, в то время как мужская половина семьи находилась на работе.

— Да-да, Лариса Николаевна сама оформляла документы.

— Она не объяснила, почему решила продать свой дом? В ее возрасте уезжать из такого райского уголка, с насиженного места в никуда как-то страшно.

— А какой возраст? Она моложе меня. Ей не больше пятидесяти. А потом, мы заплатили хорошие деньги, и она собиралась покупать квартиру в Москве. Сначала она не хотела продавать дом, а желала его обменять на Москву, но ее подруга уговорила. За деньги можно купить квартиру в любом районе. Обмен ограничивает возможности. И мы набавили цену. Сейчас так трудно купить теплую дачу в ближайшем Подмосковье.