Святослав Сахарнов - Человек под водой

Святослав Владимирович Сахарнов

Человек под водой

О ПОДВОДНЫХ СОКРОВИЩАХ, МОРСКОМ ЗМЕЕ И НЕРЕШИТЕЛЬНОСТИ КАБАЛЬЕРО

На берегу скалистой бухты Виго, в Испании, много лет тому назад жил дворянин, по фамилии де Ла-Хоса.

Всю жизнь он пытался разбогатеть. Пробовал заниматься землепашеством — неудачно. Воевал, — слава и трофеи достались другим. Ещё не старый кабальеро поселился в захолустном поместье и коротал там свой век, слушая неумолчный гул океана.

Испания в ту пору вела одну из своих бесконечных войн. Противниками её на море были англичане и голландцы.

Однажды, проснувшись поутру, де Ла-Хоса увидел, что бухта полна кораблей. Испанский флот стоял на якоре. На свежем ветру развевались боевые флаги, до берега долетали тревожные команды офицеров. А в бухту медленно входила англо-голландская эскадра.

Завязалось сражение. Испанцам не везло. Их корабли тонули или взрывались один за другим.

Сотни жителей в молчании наблюдали с берега эту драму. А когда сражение закончилось, в толпе пронёсся слух, что среди погибших кораблей есть несколько парусников с золотом, вывезенным из Америки.

Незадачливый де Ла-Хоса потерял покой. Богатство, о котором он мечтал всю жизнь, лежало под боком. Стоит только опуститься на дно моря… Но каким образом?

И кабальеро засел за старинные книги. Торопливыми пальцами перелистывал он пожелтевшие страницы. Картины, одна заманчивее другой, вставали перед ним.

Индийские пловцы опускались на дно и приносили оттуда в плетёных сумках чёрные скользкие раковины. Между разбитыми створками тихим светом мерцали молочно-белые жемчужины. .. Китайские рыбаки собирали на бурых отмелях диковинное лакомство — шишковатых червей-трепангов… Ага, вот и описание способов погружения. Ловцы жемчуга ныряли, зажав между ног плоский камень… Не то… Ассирийские воины переходили по дну реки, дыша через тростниковые трубки,.. Не то… Вот оно: древние греки мастерили из досок обшитый кожей и медью колокол и опускали его вместе с человеком под воду. Человек сидел в воздушном пузыре под колоколом и осматривал под собою Дно…

Де Ла-Хоса прищёлкнул пальцами. Наконец-то подводное золото становилось доступным.

— Теперь за дело!

Во дворе маленькой усадьбы закипела работа. Плотники сбили из толстых дубовых досок ящик, кузнец обтянул его медными обручами, к ящику привязали два толстых каната — и колокол был готов.

Можно погружаться.

Но кабальеро не спешил. Он по-прежнему сидел в своей комнате и читал.

Море не только звало, оно и пугало. Истории одну страшнее другой, рассказывали в книгах бывалые мореходы.

Олаф Магнус писал о морском змее, которого видели у норвежских берегов: «Змей этот живёт в расселинах скал… Тело его покрыто чешуёй. Шея обросла гривой. Подняв над водой шею, подобную мачте, хватает он с палубы неосторожных матросов и уносит их в океан».

В старинных книгах говорилось, что в море живут рыбы-прилипалы, останавливающие корабли, и коварные девы-сирены, которые пением увлекают моряков навстречу гибели.

Голландец Эгеде рассказывал о случае, который произошел с ним во время плавания по суровой Атлантике: «6 июня 1734 года показалось большое и страшное морское чудовище, которое, так высоко поднялось из воды, что голова его приходилась в самой середине мачты. Чудовище имело длинную острую морду, широкую пасть и выскакивало из воды, как кит…»

А акулы? В сочинении греческого историка описан случай, когда акула схватила водолазный колокол и утащила его вместе с человеком на глубину…

Бр-р-р! Это уже слишком.

Де Ла-Хоса бережно ставит на полку переплетённый в кожу том и, подойдя к окну, сумрачно смотрит на дощатый колокол. Сокровища могут лежать спокойно. Он раздумал…

В тот же день, по приказанию кабальеро, ненужный колокол был сброшен со скалы в бухту, где лежали погибшие корабли.

ПЕТР ПЕРВЫЙ И ПОТАЕННОЕ СУДНО

Над Невой моросил дождь.

У бревенчатого сарая, на скользком причале, толпой стояли чиновники и генералы. В стороне жалась горстка мастеровых.

Ждали Петра.

— Вон, этот самый, Никонов и есть, — объяснял один чиновник другому, тыча пальцем в сторону человека, неспокойно ходившего поодаль. Человек был худ, бородат и одет в поношенное крестьянское платье. — Потаённое судно собственноручно построил. В сарае замкнуто… Скоро ли?

Пётр появился внезапно. Ещё издали нетерпеливо махнул рукой.

Забегали мастеровые. Сбив замок, распахнули сарай. В полутьме открылось необычное судно: заваленная набок бочка с горловиной наверху и парой коротких, как рыбьи плавники, вёсел.

Четверо парней, ухватив её за бока, поволокли к воде, с плеском спустили в реку.

Никонов перекрестился, слез с причала на свою бочку, через горловину забрался внутрь.

Люк закрыли.

Некоторое время судёнышко оставалось на воде, потом качнулось и стало тонуть.

В толпе зашумели. У Петра от любопытства округлились глаза. Подавшись вперёд, он смотрел на диковинное зрелище.

Прошло несколько минут. Вода зарябила, из нее показался жёлтый верх бочки. Её подтянули к берегу, открыли люк. Вылез Никонов. Едва не бултыхнувшись с вёрткого судна в воду, он перебрался на причал.

Генералы молчали. Что скажет государь?

Пётр весело и неожиданно захохотал, подскочил к мужику и крепко его обнял.

Это был успех…

Но последующая история судна сложилась печально. Пётр умер. Новое судно, построенное Никоновым уже не в виде бочки, а в натуральную величину, из-за разного рода неполадок так и не увидело воды.

29 января 1728 года решением Адмиралтейств-коллегии Ефим Никонов, «за те его недействительные строения и за издержку не малой на то суммы» был лишён звания корабельного мастера и сослан на астраханскую верфь.

Так окончилась одна из первых в истории попыток создания подводного корабля.

ДВА «НАУТИЛУСА»

Жюль Верн жил в столице Франции — Париже.

Вечерами он любил прогуливаться по набережной Сены. Ленивое течение реки уносило на запад чёрные листья каштанов. Дома и мосты мешали видеть их путь.

Но Жюль Верн видел дальше и больше, чем окружающие. Он был писателем. Он умел мечтать. В его книгах люди совершали полёты к Луне, путешествовали в самоходных паровых домах, опускались к центру земли.

На ступеньках набережной всегда сидели с удочками рыбаки. Жюль Верн подсаживался к ним.

Однажды старик в соломенной шляпе рассказал ему, что несколько десятков лет назад на этом самом месте он видел корабль с тонкой мачтой. У корабля был длинный, как сигара, корпус и выпуклая, как спина у сома, палуба. Необычайное судно называлось «Наутилус» и было построено, чтобы плавать под водой. Больше старик ничего не знал. Как звали изобретателя? Что стало с его кораблем? Жюль Верн дал себе слово, что не успокоится, пока не узнает всего.

Ответ нашёлся в пыльных документах городского архива.

Изобретателем необычного судна был Роберт Фультон. Его подводная лодка могла двигаться под водой с помощью гребного винта, а над водой- с помощью паруса.

Пробное погружение «Наутилуса» произошло в мае 1801 года. Погружались двое — Фультон и нанятый им матрос.

Было душно. Внутри «Наутилуса» горела единственная свеча. Фультон с матросом в четыре руки вращали гребной вал.

Лодка пробыла под водой 20 минут, всплыла, снова погрузилась и, идя у самого дна, вернулась к месту стоянки.

Франция в это время воевала. Чтобы продать правительству своё изобретение, Фультон решил доказать его грозную силу.

В Бресте, на берегу океана, поставили на якорь старый парусник. На нём не было людей. Через полусгнившие доски в трюм сочилась вода. Потревоженные крысы шныряли в пустых каютах.

На глазах у офицеров порта Фультон погрузился, подошёл под водой к паруснику и прикрепил ему под днище заряд с часовым механизмом.

Когда «Наутилус» отплыл на безопасное расстояние, загремел взрыв. Старое судно рассыпалось на части, Клуб чёрного дыма повис над портом.

Брест в то время был осаждён английской эскадрой. Фультон предложил прогнать её, атаковав корабли противника из-под воды.

Но французский император Наполеон верил только в штыки и пушки своей армии, а его чиновникам и офицерам надоел настойчивый Изобретатель. Фультон получил отказ. В хитроумно составленном письме морской министр писал: «… такой способ действий против неприятеля представляется настолько предосудительным, что лица, которые его предприняли и потерпели бы неудачу, были бы повешены, а такая смерть не подобает военным». Так ничего и не добившись, Фультон покинул Францию и вернулся на свою родину в Америку…