Юрий Ермолаев - Капля дёгтя и полмешка радости

Юрий Иванович Ермолаев

Капля дёгтя и полмешка радости

А. Алексин. Об авторе и книге

Дорогие друзья!

Все вы, конечно, любите посмеяться. Потому и советую вам прочитать эту весёлую книгу! Я знаю и другие сборники Юрия Ермолаева… Даже их названия вызывают улыбку: «Сбежавшая отметка», «Важные пустяки», «Чемпион наоборот», «Дом отважных трусишек». А сами книги заставляют вас, я уверен, и похохотать, и глубоко призадуматься. Ведь только наивные люди ставят знак равенства между словами «весело» и «несерьёзно». На самом же деле юмор и занимательность — порой кратчайшее расстояние между самой серьёзной проблемой и сознанием человека. Это давно уж известно, но истина от повторения истиной быть не перестает.

В книгу «Капля дёгтя и полмешка радости», которая сейчас перед вами, вошла повесть «Тайные шефы» — о неутомимых юных выдумщиках и фантазёрах, а также новые и уже издававшиеся рассказы. Что ж, перечитать знакомое иногда бывает так же приятно, как встретиться с другом. Есть в книге и совсем короткие юморески. Автор назвал их «грустными шутками»… Нет, это не просто забавные случаи — забавные-то они забавные, но таят в себе много важного и поучительного.

Юрий Ермолаев — интересный, остроумный собеседник. С таким собеседником всегда радостно встретиться вновь, вот юные читатели и атакуют его письмами, задают много вопросов. Значит, писатель заслужил их доверие.

Коля Алёшичев из Кургана, к примеру, пишет: «Я прочитал ваши книги: «Редкие способности» и «Дом отважных трусишек». Они мне очень понравились. А когда я читал ваш рассказ «Не повезло», то так сильно смеялся, что мама даже спросила меня: «Над чем ты заливаешься? Прочитай мне». Но я не стал читать маме этот рассказ, потому что я сам похож на осмеянного вами «героя». Совсем немножко, чуть-чуть, но похож. И мама обязательно сказала бы мне об этом. Я подумал — и решил исправить свои недостатки».

То, что Коля, прочитав рассказ, пришёл к столь благородному решению, это хорошо. Значит, писатель поработал не зря: смех сделал своё серьёзное дело.

Я люблю и поэтичные, лирические рассказы Юрия Ермолаева, с которыми вы тоже встретитесь в этой книге: «Новая дорожка», «Щедрый человек», «Ошиблась».

Юрий Ермолаев понимает, что вы, дорогие друзья, отличаетесь от нас, взрослых, лишь меньшим житейским опытом и подчас меньшими физическими возможностями, но что у вас такая же, как у взрослых, способность радоваться и страдать, смеяться и плакать, восхищаться и разочаровываться, мечтать и осуществлять свои мечтания. Одним словом, писатель общается с вами, как говорится, «на равных». Он не только любит вас, но и уважает ваши мечты, надежды, стремления…

В год шестидесятилетия Юрия Ермолаева мне от души хочется пожелать ему новых хороших и добрых книг!

Анатолий Алексин

ТАЙНЫЕ ШЕФЫ

повесть о двух неуловимых вожатых и об октябрятах — самостоятельных и решительных ребятах

ВВЕРХ НОГАМИ

Ура! Мы — пятиклассники! Это, скажу я вам, совсем не то, что учиться в четвёртом классе. Старшие ребята-выпускники и те относятся к нам теперь с уважением. Некоторые даже за руку здороваются. Ужасно приятно!

— Ты чего улыбаешься? — спрашиваю я своего друга Павлика Хохолкова.

— А ты чего? — спрашивает он меня.

Мы, точно заговорщики, подмигиваем друг другу и оба смеёмся. Великолепное настроение!

А тут ещё старшая вожатая подошла к нам на перемене и предложила:

— Хотите шефствовать над второклассниками? Я уверена, что вы с ними быстро подружитесь.

Мы прямо ушам не поверили. Откуда у неё такая уверенность? Наверное, потому, что мы выросли. Даже отказываться не стали. Неудобно: на отрядных перевыборах Павлик уже отказался быть звеньевым, а я — редактором стенгазеты. Обещали выполнять разные поручения. Но ведь руководить октябрятами — это не клянчить у одноклассников заметки и не отчитывать членов звена за разговорчики на уроках.

Мы согласились.

— А что нам с ними делать? — спросил Павлик.

— Подумайте, потом посоветуемся, — сказала вожатая, — а сегодня, после уроков, зайдите к октябрятам — познакомьтесь.

— Сегодня?! — ахнули мы и замахали руками. — Что вы! Первая встреча самая ответственная. Нам надо обмозговать, как лучше представиться.

— Ладно, — согласилась вожатая, — отложим до завтра. Я октябрят предупрежу.

На уроке я почти не слушал учительницу ботаники: думал о нашей встрече с октябрятами. У Павлика тоже был отсутствующий вид. На следующей перемене даже старшеклассники заметили, что с нами что-то происходит. Один из них спросил:

— Контрольная на горизонте?

— Нет, — ответил Павлик и, как бы между прочим, добавил: — Обдумываем первый сбор. Мы будем у октябрят вожатыми.

— У, влипли вы, братцы кролики! — загоготал старшеклассник. — Дотошные они — жуть! Одними «почему» да «отчего» со света сживут. Так что приношу вам свои соболезнования. — Он театральным жестом приложил руку к сердцу и несколько раз притворно вздохнул.

Клоун какой-то!

Но нам было не до шуток. Вечером я даже уроки как следует не мог делать, всё о второклассниках думал. Ведь у них преподаёт наша бывшая учительница Ираида Кондратьевна. Мы у неё целых три года занимались. Что хорошего, если мы не сумеем понравиться её теперешним ученикам… Я принялся, как сказал Павлик, «обмозговывать» нашу встречу. Не сказки же октябрятам рассказывать?! Сказками никого не удивишь. Думал я, думал, и вдруг мне такое пришло в голову, что я ужасно обрадовался. Даже прошёлся по комнате на руках. Но утром я ничего не сказал Павлику о своей затее, а сам спросил его:

— Ну, как мы проведём первую встречу?

— Да, как? — уставился на меня Павлик.

— Ты что-нибудь придумал? — уже сердясь, спросил я.

— А ты? — вместо ответа опять спросил Павлик.

Я понял, что он ничего не придумал, и упрекнул Павлика:

— Всё-таки я не такой, как ты. У меня есть мысли…

— Вот здорово! — обрадовался Павлик. — Я всегда говорил, что твоя голова — академия наук. — Павлик любит перегнуть палку. Лишь бы самому ничего не придумывать. — Ну, говори скорее свои мысли, — затеребил он меня.

— На первой встрече с октябрятами нам необходимо произвести впечатление, — солидно начал я.

— Как мы это сделаем? — нетерпеливо спросил Павлик.

Я выдержал необходимую для эффекта паузу и сказал:

— Нам надо найти с октябрятами общий язык.

— Какой язык? Не говори загадками, — начал сердиться Павлик.

— Ты смотрел фильм «Педагогическая поэма»? — задал я наводящий вопрос. — Помнишь, как там директор колонии на беспризорников действовал? Первым делом находил с ними общий язык. Воспитанник жулик, а он ему большие деньги доверяет. Вот и нам надо так действовать!

— Но у нас нет никаких жуликов и денег нет, — возразил Павлик.

— Это неважно. Тут дело в полном доверии. Положись на меня, и всё будет в порядке.

— Объясни толком, что ты придумал, — потребовал Павлик.

— Не беспокойся, ты всё поймёшь по ходу встречи, — отмахнулся я: Павлику лучше до поры до времени ничего не объяснять, а то он обязательно начнёт возражать и ставить всё с ног на голову.

К второклассникам мы пошли сразу после уроков. Ираида Кондратьевна была нам рада.

— Подумать только, ведь совсем недавно сами вы были такими же, а теперь стали моими помощниками, — оглядывая меня с Павликом, улыбнулась она.

— Ничего не поделаешь, время летит, — произнёс каким-то деревянным голосом Павлик и неестественно широко развёл руками. Он даже чуть не задел стоящую на учительском столике вазу с цветами.

Павлик вообще, как вошёл к второклассникам, сразу изменился. Шею вытянул, брови насупил и заговорил басом. Наверное, от волнения, а может, хотел казаться выше ростом и серьёзнее. Только зачем? Он и так сильно вымахал за лето. Стал как ходуля.

— В какой звёздочке у нас ещё нет вожатых? — обратилась к ребятам Ираида Кондратьевна.

— У нас!

— Мы без вожатого! — закричали ребята с третьего ряда у окон.

— Так вот, Петя и Павлик из пятого класса «А» будут вашими вожатыми, — сказала Ираида Кондратьевна. — Сейчас третья звёздочка останется знакомиться со своими вожатыми, а все остальные пойдут со мной в раздевалку.

Как только Ираида Кондратьевна увела в раздевалку второклассников, а мы остались со своей звёздочкой, Павлик ещё больше побледнел. И я, глядя на него, почувствовал какую-то предательскую дрожь в поджилках.

— Вот, значит, мы — ваши вожатые, — борясь с дрожью, проговорил я и посмотрел на ребят.