Всеволод Нестайко - Пятёрка с хвостиком

Всеволод Зиновьевич Нестайко

Пятерка с хвостиком

МОЙ ДРУГ ВСЕВОЛОД НЕСТАЙКО

Это было давно. Группа киевских писателей пригласила меня на охоту. Самым молодым среди нас оказался Всеволод Нестайко,который, как выяснилось, ещё ни разу в жизни не брал в руки ружья. И вот приехали мы на речку Удай. Живописные, неповторимые кругом места. Петляет, петляет Удай. Уходит в камыши, убегает вдаль. Островки раскинулись на реке, кое-где низко к воде наклонились ивы. И солнце светит. Тишь и простор. Всё, казалось бы, обещало удачу, однако охоты не вышло. Перехитрили нас утки. Остались целы и невредимы. Прощай, Удай. До новой встречи.

Не предполагал я, что новая встреча будет столь необычной. Прошло два года. Всеволод Нестайко подарил мне свою книгу-«Приключения Робинзона Кукурузо». Читаю я её — что такое? Знакомые места. Так это же речка Удай! Под другим названием, правда, с её островками, петлями в камышах, омутами, ивами и перекатами. Вспомнил я нашу охоту, понял: принесла она Всеволоду Нестайко трофей гораздо более редкий, чем подстреленная дичь,- радость приобщения к родной украинской природе, её воздуху, её просторам и красоте. И главное — новую книгу.

Детство у Всеволода Нестайко было очень нелёгким. Он рано лишился отца, малым ребёнком в начале тридцатых годов пережил страшный голод на Украине. Мальчишкой видел войну со всеми её ужасами. На его глазах фашист убил его товарища. Он и сам чуть не погиб, попав однажды под сильный артиллерийский обстрел. Половина четвёртого класса, в котором он учился, была угнана гитлеровцами и погибла в страшном Бабьем Яру. Да и учиться, чтобы не забыть родной украинский язык, пришлось в подпольной школе. Да, трудное досталось ему детство, а вот книги его, обращённые к нынешним детям, очень весёлые, радостные. Отчего же так? Не оттого ли, что в них он как бы по-новому пережил, «исправил» своё детство, подарив своим читателям то, чего сам был в детстве лишён?

У Нестайко много книг. «Шура и Шурко», «В стране солнечных зайчиков», «Это было в Киеве», «Спутник Лира-3», «Космо-Натка», «Незнакомец из тринадцатой квартиры», «Приключения Грицка Половинки», «Чудеса в Гарбузянах», «Пятёрка с хвостиком», «Тайна Вити Зайчика» и, конечно же, «Приключения Робинзона Кукурузо». Всех книг не перечислишь. Читают их не только украинские и русские ребята, но и дети Чехословакии, Германии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Англии, Америки, Испании, Индии, ребята арабских стран. Книги Всеволода Нестайко переведены на языки многих народов мира. Пишет он не только рассказы, повести и сказки, но и пьесы для детей, которые с успехом идут на многих сценах нашей страны. Вот некоторые из них: «Марсианский жених», «Витька Магеллан», наш добрый друг «Робинзон Кукурузо». Всеволод Нестайко создаёт ещё и киносценарии, а фильм по его книге «Тореадоры из Васюковки» был удостоен высоких наград сразу на двух очень престижных международных киносмотрах — Гран-При в Мюнхене (ФРГ) и главной премии на Международном фестивале в Александрии (Австралия). Тридцатилетняя творческая работа писателя увенчана победами на всесоюзных и республиканских литературных конкурсах. Он также лауреат республиканской премии УССР имени Леси Украинки. И премии имени Миколы Трублаини. Международное жюри включило его имя в Особый Почётный список Г. К. Андерсена, в который вносятся самые лучшие детские писатели мира.

Живём мы с Всеволодом Нестайко в разных городах и, к сожалению, видимся нечасто. Но каждая встреча с ним праздник для меня. Я люблю его как писателя, люблю его и просто как человека — очень доброжелательного, весёлого и остроумного. И нахожу, что книги похожи на него: своим героям он сумел передать черты своего характера — жизнерадостность, фантазию и какую-то чисто детскую способность сочувствия людям. Я завидую ребятам, которые впервые возьмут в руки его книги: их ждёт много удивительных встреч и открытий.

Радуюсь, что у меня есть такой замечательный друг — Всеволод Нестайко.

Сергей Алексеев

ПЯТЕРКА С ХВОСТИКОМ

Вторая тайна четвертого «А»

В четвёртом «А» появилась вторая тайна.

Нежданно-негаданно, именно так, как и любят появляться тайны. У них уже была одна тайна — первая. Но о ней немного погодя.

А сейчас о второй, которая появилась в конце учебного года, в мае месяце. Кто-то из их класса совершил благородный поступок Совершил и, как говорили в рыцарские времена, пожелал остаться неизвестным.

Весь класс прямо-таки подскакивал от любопытства:

— Кто?!

— Кто?!

— Кто?!

Все подозрительно смотрели друг на друга, но никто не признавался А случилось вот что.

В райотдел милиции, который находился через два дома от школы, вдруг кто-то позвонил по телефону:

— Товарищ дежурный! В телефонной будке возле райотдела стоит сумка с деньгами. Пожалуйста, выйдите и заберите. Только быстрее.

Голос был детский, но, мальчишеский или девчоночий, дежурный разобрать не смог.

— А ты кто? Откуда? — спросил он.

— Из… из четвёртого «А»… — начал было этот «кто-то», но потом, то ли испугался, то ли растерялся, то ли, как уже говорилось, просто пожелал остаться неизвестным, — клац! — и повесил трубку.

Когда дежурный выскочил из райотдела, в телефонной будке уже никого не было, а на полу под аппаратом действительно стояла сумка с деньгами.

Оказалось, в тот день утром кассирша одного из киевских учреждений пошла в банк за зарплатой для коллектива. Как правило, она всегда из банка звонила и за ней кого-нибудь присылали, чтобы она сама не несла деньги (потому что сумма была не маленькая — около двадцати тысяч). На сей раз она никак не могла дозвониться (что-то у них там случилось с телефоном). И вышла из банка без сопровождения. По дороге ей стало плохо, она еле дошла до скамейки в скверике, присела и потеряла сознание. Прохожие вызвали «скорую помощь». «Скорая» приехала, забрала её в больницу, и никто не заметил, что под скамейкой осталась сумка с деньгами… И вот «кто-то» из их четвёртого «А» эту сумку нашёл и передал в милицию таким не очень обычным способом.

На следующий день к ним в класс пришёл заместитель начальника райотдела милиции подполковник Кочубей. Высокий, статный, красивый, похожий на киногероя, он говорил с ними, как со взрослыми, без намёка на сюсюканье, уважительно и серьёзно, называл их товарищами.

— Товарищи! — сказал подполковник. — То, что совершил кто-то из вас, заслуживает самой высокой оценки. К сожалению, ещё попадаются люди, которые, найдя большие деньги, не удерживаются и прикарманивают их. Товарищ, который сидит среди вас, не только не сделал так, а ещё и проявил скромность, не захотел назвать себя, чтобы избежать благодарности и ценного подарка. И это ещё более увеличивает уважение к нему сотрудников органов милиции. Но всё-таки нам хотелось бы знать, кто это был. Чтобы пожать ему его честную руку и горячо поблагодарить не только от себя, но и от большого коллектива учреждения, от сотен людей, честно заработанные деньги которых лежали в той сумке…

Вот какую волнующую речь произнёс статный подполковник Кочубей.

Потом он медленным взглядом обвёл четвёртый «А». Все начали переглядываться. Все ждали, что сейчас вот-вот кто-то встанет и, скромно потупя взор, скажет: «Это я!» Но никто не встал и не сказал.

— Ну, что же… Подполковник улыбнулся. Пусть будет так. Но знайте, кто бы это ни был мальчик или девочка, я его (или ее) очень уважаю. От всей души желаю вам, товарищи ученики, успехов в учёбе и всего-всего наилучшего. Если когда-нибудь вам что-то будет нужно по нашей части, пожалуйста, обращайтесь. Не стесняйтесь. С радостью поможем. Будьте здоровы!

И подполковник ушёл.

Классный руководитель, учительница украинского языка и литературы Глафира Павловна, цвела, как роза, от гордости и счастья.

— Молодцы! То есть, я хотела сказать, молодец! Тот, кто это совершил. Я, конечно, понимаю, скромность украшает человека… Но… я, конечно, хотела бы знать… Я не допытываюсь, конечно… Но мне бы, конечно, было интересно…

Она обвела свой четвёртый «А» таким умоляющим взглядом, что всем стало неловко. «Неужели ты мне, своему классному руководителю, не откроешься? Неужели?!» — вопрошал её взгляд.

— Ну, признайся! Ну! — подхватилась Шурочка Горобенко.

— Это уж просто свинство! воскликнул Гришка Гонобобель.

— Представляете? Представляете? Ужас! — затараторила Люська Заречняк.

Но всё было напрасно.

Никто не признался.

За несколько последующих дней в четвёртом «А» не было поставлено ни одной двойки, ни одной единицы. Учителя воздерживались от плохих отметок. Боялись: а что, если влепят случайно двойку или единицу этому благородному человеку?