Слав Караславов - С папой на рыбалку

Слав Г. Караславов

С папой на рыбалку

Глава первая, в которой рассказывается о том, как папа, дядя Ра́нгел и я решили стать рыбаками, что сказала мама и как мы соображали, куда бы нам податься на рыбалку

Было воскресенье. Гора Ви́тоша бросала на Софию первые фиолетовые тени. Солнце медленно садилось за Люли́н, и окна соседних домов горели ярко-красным светом. Папа с дядей Ра́нгелом сидели на балконе и играли в кости. Как я себя помню, а мне скоро исполнится девять лет, каждый воскресный вечер, а иногда и субботний, они садились вдвоём за стол, клали перед собой игральную доску и, попивая кофе, щёлкали костяшками до тех пор, пока мама, рассердившись, не начинала ругаться. Тогда они перебирались в гостиную, где мама с тётей Марией болтали о новых платьях, пирогах и стряпне, что меня ни капельки не интересовало. Я предпочитала следить за игрой в кости.

Правда, в этот день игра была не очень интересная. Папа простудился, и теперь его опоясывал толстый согревающий компресс.

— Пять и пять! — объявил дядя Рангел. — Как это ты умудрился схватить простуду в июне?

— Спал на сквозняке, — тихо ответил папа, мешая кости. — Продуло меня.

— Неженки мы, скажу я тебе, не хватает нам закалки… — заметил дядя Рангел. — Спортом надо заниматься, физкультурой.

Дядя Рангел очень любит поучать да выговаривать. Как придёт к нам, тут же начинает спрашивать про моё поведение. Приготовила ли я уроки, да чем занимаюсь. Потом долго и скучно станет объяснять, как себя вести, и под конец даст мне шоколадку. И тогда уж заводит беседу с папой.

— Вот перед нами Витоша! — сказал дядя Рангел, не глядя на гору, которая хорошо видна из наших окон. — До чего там сейчас красиво, прохладно… Воздух чистый-чистый, на полянах зеленеет буйная трава…

— Таких курильщиков, как мы, и горы не спасут! — заметил папа.

— Я не к тому, чтобы заняться туризмом. Но без спорта нам не прожить, это факт.

— Староваты мы уже для спорта. Бывало в молодости…

Папа когда-то был боксёром. И хотя с тех пор у него сломанный нос, он не пропускает ни одного соревнования по боксу. Мало того, как только речь зайдёт о спорте, папа непременно начнёт вспоминать, каким грозным он был боксёром, кого сразил на ринге, а вот когда повстречался с мамой, всё пошло прахом, потому что мама терпеть не может бокса. Так же, как игры в кости. Мама слушает и посмеивается. Не она, мол, виновата в том, что папа не стал знаменитым боксёром, а папин противник, который одним ударом высадил папу за верёвки. Только это уже совсем другая история, её папа не любит касаться…

— Одно время и я чего-то стоил! Занимался велоспортом. До сих пор не могу расстаться с велосипедом.

Дядя Рангел такой же велосипедист, как папа — боксёр. Сколько я его помню, он или пешком ходит, или ездит на трамвае. Во всяком случае, на велосипеде я его ни разу не видела.

— Серьёзно, давай-ка сообразим, чем бы нам заняться полезным, — снова начал дядя Рангел. — О туризме толковать не стоит. До гор добираться не на чем — в трамваях невообразимая давка. А пешком…

— А почему бы нам не поиграть в пинг-понг? — предложил папа. — И ходить далеко не надо, прямо тут, в городе, все удовольствия, и двигаться можешь до упаду.

— Велика радость — в городе! — презрительно поморщился дядя Рангел. — Спорт чего-то стоит, когда он на воздухе, простор ему нужен!

Они приумолкли. Потом дядя Рангел вдруг подался вперёд, глаза его засветились.

— Борис! — воскликнул он. — А что, если заняться рыбалкой? Солнце, вода, простор, воздух, природа, словом, всего вволю!

Папа сдвинул костяшки в сторону — явный признак, что мысль пришлась ему по душе.

— А разрешение? — почесал он в затылке.

— Какое ещё разрешение! Мой зять запросто без него обходится!

— Твой зять — браконьер, а мы с тобой — люди порядочные.

Тут я должна сказать, что папа и дядя Рангел — журналисты, и потому-то у них и остаётся время для игры в кости.

— К твоему сведению, мой зять вовсе не браконьер. Сейчас в сельскохозяйственных кооперативах есть свои пруды, и там можешь рыбачить сколько хочешь. Платишь за весь день пятьдесят стотинок, и дело с концом. За то, что купаешься, платы, конечно, не берут. Как наловим рыбы, наши хозяйки такое кушанье из неё приготовят… Ты когда-нибудь ел мелкую рыбёшку в томатном соусе?

То ли аппетитная рыба оказала своё действие, то ли томатный соус, но папа вдруг расплылся в улыбке и весело изрёк:

— А что, это идея! Годится!

После этого они бросили игру и, к большому удивлению мамы, закрылись вдвоём в папином кабинете. Я повертелась на кухне, постояла минуту-другую на балконе, затем, тихонько приоткрыв дверь, зашла к ним. Обычно папа не пускает меня к себе в кабинет, чтобы я ему не мешала, но на этот раз не обратил внимания.

— Годков двадцать назад я исходил Сли́вницкую речку всю целиком. Вот где рыбалка, чудо!..

Папа и про бокс рассказывает точно так же, поэтому я не очень-то верю в его былые подвиги на рыбалке.

Перед дядей Рангелом лежал лист чистой бумаги, а сам он внимательно рассматривал остриё своего карандаша.

— Сейчас мы должны составить подробный список. Всё, что необходимо, надо купить до субботы. А в воскресенье утречком в путь-дорогу.

— Удочки! — начал папа.

— Есть! — Дядя Рангел сделал запись.

— Лески. Нейлоновые. И не слишком тонкие, а то большая рыба может сорваться.

— Про поплавки не забыть бы.

— Крючки! Всевозможных размеров. Скажем, штук по пять.

Как долго они сидели вдвоём, сказать трудно, потому что мама уложила меня спать. А когда я утром проснулась, папы уже не было дома.

— Мама, ты пустишь меня с папой на рыбалку? — спросила я.

— И далеко твой папа собрался? — презрительно заметила мама и потом добавила: — Бред какой-то!

К обеду вернулся папа. В руках он нёс длинный зелёный чехол. Когда он торжественно развязал его, изнутри показалась разборная удочка — жёлтая, покрытая лаком, с никелированными пропускными кольцами и блестящей чёрной катушкой.

Через некоторое время позвонил по телефону дядя Рангел. Он тоже купил удочку с леской.

С этого дня у нас в доме стали появляться всё новые и новые вещи: крючки в пакетиках, садок, моточки разноцветной прозрачной лески, чёрно-белые поплавки. Несколько позже я обнаружила рюкзак, тирольскую шляпу из зелёного брезента, специальные книжечки для хранения привязанных крючков, расписания автобусов и поездов и прочие чудеса.

Так мы с папой заделались рыбаками, и дома только и разговору было что о рыбе, автобусах, реках и озёрах. Неделя прошла незаметно. В субботу дядя Рангел снова появился у нас, но, к моему удивлению, игра в кости не возобновлялась.

— В Челопе́чене есть большущий пруд, — объявил папа. — И автобус туда ходит. Я уже проверил.

— И что ты в нём нашёл, в том пруду? — возразил дядя Рангел. — Лужа какая-то! То ли дело Чепи́нцы! Третьего дня один мужик приволок оттуда пять килограммов карпа.

— Ну и Чепинцы твои не находка. Или там персонально для тебя рыбу разводят?

— Может, и не разводят, но рыбы там много! — авторитетно заявил дядя Рангел.

Папа молча пожал плечами, и это означало, что Чепинцы взяли верх над Челопечене.

— Итак, — сказал дядя Рангел, — завтра в пять утра на последней остановке «двойки». Кто придёт первый — ждёт.

— А меня возьмёте? — спросила я.

Они переглянулись, а папа погладил меня по голове.

— Возьмём!

— Если будешь слушаться, конечно! — добавил дядя Рангел, направляясь к выходу.

Мы с папой наспех поужинали и легли спать.

Глава вторая, в которой рассказывается, как мы с папой очень рано встали и с удивлением обнаружили, что в Софии живут одни рыбаки; как мы весь день ловили рыбу в прудах чепинского кооперативного хозяйства и какие с нами случились приключения

В воскресенье, когда мы с папой собрались идти на рыбалку, я, наверное впервые в жизни, поднялась с постели в такую рань. Мне так сладко спалось, и вдруг меня кто-то начал тормошить. Я сквозь сон чувствовала, что это папа. У него такая привычка: чтобы скорее разбудить, он щиплет меня за нос.

Я улыбаюсь и слышу мамин шёпот:

— Куда ты её тащишь? Дай ребёнку выспаться!

Я уверена, что в эту минуту он смотрит на маму с укором и недовольно качает головой. Раз папа пообещал взять меня с собой, ради какого-то сна он от своего слова не отступится. Папина рука снова тянется ко мне, только я уже открыла глаза. Высокий, худощавый, сейчас он мне кажется таким смешным в этой тирольской шляпе и брезентовой робе. У его ног готов распороться по швам переполненный рюкзак, к рюкзаку приставлены удочка и садок.

Мне приходится надевать рейтузы и тёплый свитер, на ноги я натягиваю зимние сапоги. Всё это по настоянию мамы.