Софья Могилевская - Птица-синица

Софья Абрамовна Могилевская

Птица-синица

Как наступило первомайское утро

Наступило утро. Петя проснулся и открыл глаза.

Сквозь щели прикрытых ставен пробивались яркие солнечные лучи.

Петя скинул с себя одеяло и закричал:

— Просыпайтесь! Просыпайтесь все!

Но в доме уже никто не спал. Все проснулись раньше Пети. Мама и папа собирались с заводом на первомайскую демонстрацию. А бабушка поднялась ещё раньше и успела переделать все свои дела. На блюдах у нее уже лежали пышные, румяные пироги.

— Ишь ты, раскричался на весь дом! — сказала они, входя в комнату. — Давно все проснулись…

— Давно? А меня почему не разбудили? Ведь сегодня Первое мая!

— Чего тебя будить! Ты сам проснулся. Одевайся поскорее да беги в сад. Гляди, какой денёк выдался! Настоящий первомайский!

Бабушка растворила ставни, распахнула настежь окошко и откинула занавески. Золотое солнце так и брызнуло на Петю. Петя даже зажмурился — такое это было хорошее, яркое солнце.

В такое утро разве можно сидеть дома? Петя скорей умылся, оделся и побежал в сад.

Как Петя смотрел что делается на свете

Раньше, когда Петя с папой, мамой и бабушкой жили в Москве, у них никакого сада не было. Бабушка и Петя ходили гулять на сквер.

Но когда папу назначили сюда, на этот большой завод, и когда они переехали на юг, им дали домик в заводском посёлке, с огородом и очень хорошим садиком.

В саду было всё: и грядки с овощами, и цветы, и разные деревья — яблони, вишни и даже одна высокая груша. А у Пети в саду была хорошая песочная горка.

Но сегодня, прежде чем пойти на свою песочную горку, Петя решил посмотреть, что делается на свете в такое хорошее первомайское утро.

Сначала он поглядел в ту сторону, где находились завод и большие электрические часы. Эти часы висели над главными заводскими воротами, и всё делалось по этим часам. Гудок гудел по этим часам. И люди приходили на завод и уходили с завода, когда стрелки на часах показывали начало и конец работы.

Но сегодня завод праздновал Первое мая и стоял весь нарядный, разукрашенный красными флагами и портретами. А гудок сегодня ни разу не загудел…

Через вторую щёлку забора виднелся соседский двор. В обыкновенные дни там было шумно и носилось много кур, уток и гусей. Но сегодня соседский двор был неузнаваем. Куры, утки и гуси сидели в сарайчике, и было слышно оттуда их недовольное бормотанье. А под самой ветвистой яблонькой — был накрыт праздничный стол. Чего-чего только не было на этом столе!

«Гостей после демонстрации ждут!» — подумал Петя.

А на третьей стороне забора, кроме большой щели, была доска, которая едва-едва держалась на одном гвозде. Если эту доску раскачать, она отодвигалась, и можно было просунуть голову и хорошенько посмотреть, что делается в соседском саду. И здесь было Первое мая! Дорожки, посыпанные свежим песком, блестели на солнце, а вокруг них расцвели анютины глазки, розовые маргаритки и прекрасные жёлтые тюльпаны.

«И у меня сейчас начнётся первомайский парад!» — решил Петя и побежал за своими игрушками.

Как в саду появилась девочка с тремя косичками

На тёплой от солнца песочной горке Петя стал играть со своими игрушками. Он принёс зелёный деревянный грузовик, жёлтую утку, плюшевого мишку и лохматую собаку на колесиках.

Все игрушки построились одна за другой, а Петя стал колотить в новый барабан: трам-тара-рам-там, там, там, там!

Вот так громкий барабан!..

В это время на вишне, покрытой тугими белыми бутонами, на той, что стояла на самом солнцепёке, раскрылся первый белый цветок.

Сначала только один этот маленький цветок, покачиваясь, цвёл на тонкой ветке. Но вот пролетел тёплый майский ветер, качнул деревья, и один за другим стали расцветать вишнёвые цветы. Петя не видел, как сбоку, сзади и над ним — со всех сторон распускаются, расцветают всё новые и новые бутоны. Вдруг за его спиной раздался громкий голос:

— Лови её, лови!.. Ой, ну что же ты!

Петя оглянулся и увидел, что доска в заборе, которая едва-едва держалась на одном гвозде, совсем отодвинута, а к ним в сад из соседского сада перелезает незнакомая девочка. Одна косичка у этой девочки торчала в одну сторону, другая торчала в другую сторону, третья свисала прямо на глаза. А платье у неё было в красный горошек.

Откуда взялась эта девочка с тремя косичками? Никогда раньше её не было в тихом соседском саду.

— Скорей, скорей, скорей! — кричала девочка, подбегая к Пете и хватая его за руку. — Я сама видела, как она полетела прямо к вам в сад… Скорей!

И она потащила Петю за собой.

— Погоди, — упёрся Петя. Он не любил, когда им командовали. — Погоди! Про кого ты говоришь?

— Про кого? — закричала девочка. — Про птицу-синицу, вот про кого! Она из нашего сада перелетела к вам в сад… Неужели ты не видел? Такая синяя-пресиняя…

Как они поссорились

— Я тебя не знаю… Ты откуда? — спросил Петя.

— Откуда? Вот отсюда! — И девочка кивнула на забор с отодвинутой доской. — Как же ты меня не знаешь, раз я тебя знаю! Тебя зовут Петей?

— Да, — с удивлением ответил Петя, — меня зовут Петей… Откуда ты знаешь? Ведь мы недавно приехали. Я тут еще никого не знаю.

— А вот я знаю! — засмеялась девочка. — А меня зовут Галинкой.

— Галей? — переспросил Петя.

— Не Галей, а Галинкой, — поправила девочка.

— Галинка? Это вроде малинки или калинки…

— Совсем не вроде, — обиделась Галинка Малинка и калинка — это ягоды.

— А зачем у тебя три косички? — спросил Петя и подёргал Галинку за маленькую косичку, которая выбилась из большой косы и свисала ей на глаза.

— Вот ещё — за волосы дёргать! — нахмурилась Галинка. — Думаешь, я не могу?

Она крепко ухватила Петю за чубик и потонула вниз, да как больно!

У Пети чуть слёзы не брызнули. Он вырвался.

— Не хочу искать с тобой никакую птицу-синицу! — проговорил он сердито.

— Не хочешь — и не надо. Я без тебя ещё лучше найду! — сказала Галинка.

И решительно зашагала по дорожке их садика.

Вот какой оказалась эта девчонка с тремя косичками! Без спросу отодвинула доску в их заборе, без спросу влезла к ним в сад. Без спросу расхаживает по всем дорожкам. А как больно оттрепала Петю за волосы!..

Всё-таки, что это за птица такая? Синяя-пресиняя. Птица-синица! Разве бывают на свете такие птицы? Наверно, эта девочка Галинка его обманывает…

Как они помирились

— Петя, Петя! — вдруг громким шопотом позвала Галинка. — Погляди, чего я нашла!

Петя, забыв про обиду, помчался к Галинке.

Девочка стояла возле невысокой раскидистой яблони и что-то разглядывала на ветке.

Петя подбежал к дереву.

— Вот, — шепнула она, — какое гнёздышко я нашла… Гляди-ка! В нём голубое пёрышко лежит. Я тебе говорила — птица-синица полетела в ваш сад.

— Это её гнездо?

— А то чьё же!

— Давай его положим получше, чтобы оно не упало на землю.

Но Галинка крикнула:

— Нельзя, нельзя, не трогай гнездышко руками!

— Почему?

— А если тронешь, птица-синица ни за что не прилетит в него.

— Почему?

— Птицы не любят, когда их гнёзда трогают. Это мне дедушка сказал.

Петя поскорее спрятал руки за спину — как бы нечаянно не тронуть гнезда! Вдруг птица-синица и вправду не прилетит…

Гнездо лежало на толстой ветке у самого ствола. Всё круглое, похожее на маленькую тыквочку, срезанную сверху, оно было свито из зелёного мха, тонких корешков, сухих травинок и веточек. Снаружи оно было обтянуто серыми паутинками и лишаями под цвет коры дерева и совсем сливалось с яблонькой.

Галинка его заметила, потому что на яблоньке совсем ещё не было листьев, а только сильно набухли почки.

Внутри гнездо было выстлано длинными конскими волосами и серым пухом. А в самой серединке на дне лежало тонкое шелковистое пёрышко.

Трудно было понять, какого цвета это перышко. Но раз Галинка сказала — голубое, и Пете пёрышко показалось нежноголубым.

— Вот, — сказала Галинка, присаживаясь на траву и заправляя за ухо третью косичку, — значит, у вас в саду теперь обязательно будут птенцы.

— Обязательно? — переспросил Петя и тоже присел рядышком.

— Обязательно, обязательно! — сказала Галинка.

— А когда?

Но Галинка не успела ответить.

— Галина-а! Галиночка-а! — донеслось к ним из соседского сада.

— Тебя? — спросил Петя.

— Меня, — ответила Галинка.

— Чего ж ты не идёшь?

— Ничего. Это бабушка зовет.

— Галина! Галина, куда ты девалась? — снова позвали из соседского сада; на этот раз звал другой голос.