Геннадий Блинов - Пятые приходят на помощь

Геннадий Яковлевич Блинов

Пятые приходят на помощь

Глава первая. Старшина обеспокоен

Старшина Копытов не прожил и года в поселке Высоком, но уже успел полюбить его тихие улочки с разросшейся около заборов крапивой, центральную площадь, окруженную многоэтажными кирпичными домами, сквер с черемуховыми и березовыми аллейками и подстриженными кустами акации. Но все-таки главным украшением поселка была горная река Быстрянка, резавшая крутые таежные берега. Старшина, как и многие любители рыбной ловли, гордился Быстрянкой.

Неподалеку от поселка в небо тянулся копер шахты, и он, этот копер, среди березовых перелесков и бушующего разнотравья казался с первого взгляда каким-то лишним и чужим. Но такое впечатление оставалось недолго. Когда Копытов понял, что вся жизнь Высокого связана с шахтой, зависит от нее, он уже не мог представить пейзаж поселка без этого копра с тлеющей и пахнущей порохом породой.

Стояло весеннее утро. Старшина шагал по улицам и, наблюдая, как многие хозяйки копошатся на приусадебных участках, вспоминал свое детство, мать, которая, наверно, сейчас тоже хлопочет в огороде. И Копытову захотелось в родную деревню, где знаком каждый человек, добрый и злой, где известны каждое деревце и каждый овражек. Вот прийти к начальнику отделения милиции и сказать:

— Ухожу, товарищ майор. В деревню хочу.

Копытов вздохнул и подумал, что такого никогда не случится, что не стоит бередить себя, а уж если взялся за милицейский гуж, то отступать стыдно — сам же выбрал эту дорогу.

— В такое чудное время вы мрачнее тучи, товарищ старшина! — услышал Копытов женский голос. От неожиданности он вздрогнул и, увидев перед собой молоденькую учительницу, смущенно сказал:

— Замечтался, Ирина Владимировна.

— Все понятно. Весной даже милиция влюбляется, — шутливо сказала она. Ирина Владимировна держала в руках белопенные ветки черемухи. Взглянув на старшину, улыбнулась: — Хорош, правда? — и отделила от букета несколько веточек, протянула старшине: — Хочу задобрить начальство, чтобы не оштрафовало…

Копытов взял черемуху:

— Спасибо.

Ирина Владимировна уже сворачивала в переулок. На ходу обернулась и крикнула:

— Между прочим, Егор Николаевич, все-таки имейте в виду, что эта черемуха из собственного сада…

От черемухи пахло терпко и приятно. Старшина представил на подбородке учительницы едва заметный, треугольничком, шрам и улыбнулся. Говорят, это у нее осталось с тех времен, когда Ирина Владимировна училась водить мотоцикл. Сейчас она ездит мастерски и даже чуток лихачит.

Старшина вошел в кабинет и, порывшись в столе, вытащил простенькую вазу из зеленоватого бутылочного стекла. Ваза лежала там с прошлой осени. Копытов налил в нее воды и поставил в воду веточки.

В небольшом кабинете Копытова была не совсем обычная для подобных учреждений обстановка. Вместо тяжелых портьер на окнах висели белоснежные бязевые занавески, на подоконниках стояли глиняные горшочки с полыхающими алым огнем петуньями.

Брошенный перед стареньким дерматиновым диваном голубой потертый коврик еще более смягчал обстановку кабинета, и казалось, что именно коврик окрашивал в светлые тона повидавшие виды стулья, обшарканный ногами тусклый пол.

Один из приятелей как-то обвинил старшину в плохом вкусе, сказав, что в милицейском кабинете должна быть создана атмосфера официальности и что эти цветочки и коврик лучше всего выбросить.

Копытов тогда не оправдывался. Он и в самом деле был не уверен, что обладает хорошим вкусом. Но Копытов имел твердое убеждение — цветы везде к месту.

— Зачем так строго — сразу и выбросить, — ответил он. — Этот кабинет не пугало, сюда же люди идут. И пусть они чувствуют себя по-домашнему.

Интересно, что бы сказала о моих петуньях Ирина Владимировна, подумалось Копытову. Он достал из ящика стола круглое карманное зеркальце, и на него глянул молодой черноволосый паренек с заметно раскосыми глазами и ежиком жестких, как щетина, волос. Усики Копытову нравились, и он провел по ним пальцами.

Наверное, как и каждый мальчишка, старшина с ребячьей поры мечтал совершить что-нибудь необычное. Но что? Здоровье у него было никудышным. Копытов простыл на реке, и его часто мучил ревматизм, а в космонавты хилых не принимают. Дорога к спортивным рекордам ему тоже заказана. Как-то в деревню приехал родственник Копытовых, который работал в городе следователем. Он рассказал несколько захватывающих дух историй, случившихся будто бы с ним, и этими историями распалил фантазию не одного мальчишки. Что касается Егорки Копытова, то тот твердо решил — пойдет работать в уголовный розыск. После этого он перечитал десятки книг о знаменитых сыщиках и следователях, все более увлекаясь их работой.

Но после армии в уголовный розыск Егора Копытова не взяли. Его послали в поселок участковым инспектором, да еще и подчеркнули, что должность эта офицерская и старшине оказано высокое доверие. Копытову не оставалось ничего иного, как примириться со своей участью. Он стал добросовестно выполнять служебные обязанности и был удивлен, когда на одном из совещаний его похвалили.

Старшина подошел к окну и распахнул створку. По улице с пузатым портфелем в руках торопился Витька Самсонов. Копытов впервые увидел этого мальчугана, когда выступал перед пятиклассниками. Тогда Витька сидел за первой партой и, вытянув длинную шею, слушал старшину с полуоткрытым ртом. Это он спросил Копытова:

— Сколько преступников вы сами поймали?

Старшина смутился и уже словами своих начальников стал объяснять, что обязанность участкового — не преступников ловить, а вести среди населения разъяснительную работу.

— А-а, — разочарованно протянул Витька и зашевелил своими непомерно большими ушами. Ребята засмеялись, а участковому стало обидно за свое дело, которое не интересовало пятиклассников.

Помнится, старшина даже обрадовался, когда однажды на улице его остановил этот самый ушастый Витька и спросил, есть ли такое училище, наподобие суворовского, где бы учили сыщиков?

— Нет такого, — вздохнул Копытов. — Только ты, Витька, не горюй. Заходи ко мне, почитать кое-что дам.

С тех пор Витька Самсонов стал постоянным гостем старшины. Сейчас он шел по улице и, размахивая портфелем, насвистывал.

— Привет Самсонову! — крикнул старшина.

Витька остановился и, задрав голову, радостно сообщил:

— Книжку о комиссаре Мегрэ нашел… Всю ночь читал. Как он этих воришек ловко разоблачил…

— Ночью спать надо, Виктор, — наставительно сказал Копытов. — Заходи, до звонка еще далеко.

Самсонов положил портфель на диван и вытащил толстую книгу.

— Возьмите. До того интересная — не оторвешься…

Копытов перелистнул несколько страниц и кивнул:

— Правда, кажется, толковая. Беру. Ты с отцом насчет долбленки не говорил?

Старшина давно хотел обзавестись легкой на ходу и вместительной долбленкой. На ней можно с шестом пройти любой перекат и любое мелководье, а если к такой лодке прицепить мотор, то ей и цены не будет. Долбленки из тополей делал Самсонов-старший.

— Говорил, — ответил Витька. — Дерево надо подыскать… Правда, есть у меня одно на примете…

Витька в самом деле помогал отцу, и тот давно доверял ему самые ответственные операции — пропарку и разводку лодок.

Копытов хотел сказать, что и сам не прочь поработать вместе с Самсоновыми и поучиться хитрому лодочному мастерству, но тут зазвонил телефон.

Старшина встал и взял трубку.

У него стало привычкой говорить по телефону стоя. Это помогало на лету схватывать суть разговора, быстро и по существу отвечать.

— Так-так, — хмурясь сказал Копытов. — Значит, кому-то не терпится. Сеть капроновая?

Самсонов вытянул шею и наставил ухо в сторону трубки.

— Помогу. Обязательно помогу, — заканчивая разговор, заверил собеседника старшина. Мельком взглянул на Самсонова и ухмыльнулся:

— Ворона в рот залетит, детектив несчастный…

Самсонов шевельнул ушами и покраснел. Копытов дружелюбно объяснил Витьке:

— Браконьеры шалят. Рыбинспектор сеть на реке нашел — за коряги запуталась.

Это не было чем-то необычным. Самсонов знал, что браконьеры нарушали правила ловли каждый год. Особенно они свирепствовали во время икромета, когда рыба, одурев, лезла на залитые луговины, косяками шла около берегов.

Самсонов заторопился в школу. Старшина сказал ему вслед:

— Мне за ночь книжку не осилить…

— Да хоть три ночи читайте, — засмеялся Самсонов.

Обычно утром у Копытова посетителей не бывает. Он даже выкраивает часок-полтора посидеть над учебниками, потому что нынче решил поступить на заочное отделение юридического факультета. Но сегодня он едва успел проводить Самсонова, как в кабинет вошла женщина лет тридцати. На ней были резиновые сапожки, легкая рабочая куртка. Копытов обратил внимание на черные сросшиеся над переносицей брови. В глазах посетительницы застыла тревога, правое веко подергивалось от нервного тика, казалось, что женщина подмигивает.