Дума про Опанаса - Эдуард Георгиевич Багрицкий

Эдуард Багрицкий

Дума про Опанаса

Э. БАГРИЦКИЙ

Рисунки В. Ладягина

Э. Г. БАГРИЦКИЙ

Эдуард Георгиевич Багрицкий, известный советский поэт, родился в 1895 году. Печататься начал незадолго до революции, в Одессе. В годы гражданской войны служил в Красной Армии, был на фронте.

Первую книгу стихов, «Юго-Запад», Э. Багрицкий выпустил в 1928 году. С тех пор его стихи неоднократно выходили в различных изданиях, завоевывая популярность в самых широких кругах читателей. Багрицкий написал не так уж много, но все им написанное отмечено высоким совершенством поэтической формы, романтической взволнованностью и глубиной чувства.

Самое крупное произведение Э. Багрицкого — «Дума про Опанаса» — рисует картины гражданской войны на Украине. В центре «Думы» — столкновение комиссара Когана с Опанасом, молодым крестьянином, случайно приставшим к махновцам. Мужественная смерть Когана производит переворот в душе Опанаса, она покоряет его своей вдохновенной, непоборимой правдой жизни.

Кроме стихов для взрослых, Багрицкий писал и для детей. Известны его детские книги «Соболиный след», «Звезда Мордвина», а великолепную поэму «Смерть пионерки» знают хорошо и взрослые и юные читатели.

Эдуард Багрицкий умер в 1934 году в Москве.

Посiяли гайдамаки

В Украiнi жито,

Та не вони його жали.

Що мусим робити?

Т. Шевченко, «Гайдамаки».

1

По откосам виноградник

Хлопочет листвою,

Где бежит Панько из Балты

Дорогой степною.

Репухи кусают ногу,

Свищет житом пажить[1],

Звездный Воз[2] ему дорогу

Оглоблями кажет.

Звездный Воз дорогу кажет

В поднебесье чистом —

На дебелые хозяйства

К немцам-колонистам.

Опанасе, не дай маху,

Оглядись толково, —

Видишь черную папаху

У сторожевого?

Знать, от совести нечистой

Ты бежал из Балты,

Топал к Штолю-колонисту,

А к Махне попал ты!

У Махна по самы плечи

Волосня густая.

— Ты откуда, человече,

Из какого края?

В нашу армию попал ты

Волей иль неволей?

— Я, батько, бежал из Балты

К колонисту Штолю.

Ой, грызет меня досада,

Крепкая обида!

Я бежал из продотряда

От Когана-жида…

По оврагам и по скатам

Коган волком рыщет,

Залезает носом в хаты,

Которые чище!

Глянет влево, глянет вправо,

Засопит сердито:

«Выгребайте из канавы

Спрятанное жито!»

Ну, а кто подымет бучу —

Не шуми, братишка:

Усом в мусорную кучу,

Расстрелять — и крышка!..

Чернозем потек болотом

От крови и пота, —

Не хочу махать винтовкой,

Хочу на работу!

Ой, батько, скажи на милость

Пришедшему с поля,

Где хозяйство поместилось

Колониста Штоля?

— Штоль? Который, человече?

Рыжий да щербатый?

Он застрелен недалече,

За углом от хаты…

А тебе дорога вышла

Бедовать со мною.

Повернешь обратно дышло —

Пулей рот закрою!

Дайте шубу Опанасу

Сукна городского!

Поднесите Опанасу

Вина молодого!

Сапоги подколотите

Кованым железом!

Дайте шапку, наградите

Бомбой и обрезом!

Мы пойдем с тобой далече —

От края до края!.. —

У Махна по самы плечи

Волосня густая…

Опанасе, наша доля

Машет саблей ныне —

Зашумело Гуляй-Поле

По всей Украине.

Украина! Мать родная!

Жито молодое!

Опанасу доля вышла

Бедовать с Махною.

Украина! Мать родная!

Молодое жито!

Шли мы раньше в запорожцы,

А теперь — в бандиты!

2

Зашумело Гуляй-Поле

От страшного пляса, —

Ходит гоголем по воле

Скакун Опанаса.

Опанас глядит картиной

В папахе косматой,

Шуба с мертвого раввина

Под Гомелем снята.

Шуба — платье меховое —

Распахнута — жарко!

Френч английского покроя

Добыт за Вапняркой.

На руке с нагайкой крепкой

Жеребячье мыло;

Револьвер висит на цепке

От паникадила.

Опанасе, наша доля

Туманом повита —

Хлеборобом хочешь в поле,

А идешь — бандитом!

Полетишь дорогой чистой,

Залетишь в ворота;

Бить жидов и коммунистов —

Легкая работа!

А Махно спешит в тумане

По шляхам[3] просторным,

В монастырском шарабане,

Под знаменем черным.

Стоном стонет Гуляй-Поле

От страшного пляса, —

Ходит гоголем по воле

Скакун Опанаса…

3

Хлеба собрано немного —

Не скрипеть подводам.

В хате ужинает Коган

Житняком и медом.

В хате ужинает Коган,

Молоко хлебает,

Большевицким разговором

Мужиков смущает:

— Я прошу ответить честно,

Прямо, без уклона:

Сколько в волости окрестной

Варят самогона?

Что посевы? Как налоги?

Падают ли овцы? —

В это время по дороге

Топают махновцы…

По дороге пляшут кони,

В землю бьют копыта.

Опанас из-под ладони

Озирает жито.

Полночь сизая, степная

Встала пред бойцами,

Издалека темь ночная

Тлеет каганцами[4].

Брешут псы сторожевые,

Запевают певни[5].

Холодком передовые

Въехали в деревню.

За церковною оградой

Лязгнуло железо:

— Не разыщешь продотряда:

В доску перерезан! —

Хуторские псы, пляшите

На гремучей стали:

Словно перепела в жите,

Когана поймали.

Повели его дорогой

Сизою, степною, —

Встретился Иосиф Коган

С Нестором Махною!

Поглядел Махно сурово,

Покачал башкою,

Не сказал Махно ни слова,

А махнул рукою!

Ой, дожил Иосиф Коган

До смертного часа,

Коль сошлась его дорога

С путем Опанаса!..

Опанас отставил ногу,

Стоит и гордится:

— Здравствуйте, товарищ Коган,

Пожалуйте бриться!

4