Дино Буццати - Пугало

Дино Буццати. Пугало.

Перевод с английского Сергея Трофимова

Так уж случилось, что однажды вечером член городского совета, помощник директора фирмы «Компракс», инженер Роберто Пауди страшно разозлился. Он поймал нянечку Эстер на месте преступления, когда та, пытаясь успокоить его сына, в пылу раздражения вскричала:

— Ну, погоди, негодник! Если ты не будешь меня слушаться, ночью в твой сон прилетит Пугало!

Роберто Пауди был категорически против применения глупых угроз в процессе воспитания. Он считал, что именно бессмысленные сказочки о добре и зле вызывают болезненные комплексы в неустойчивой психике ребенка. Пауди как следует отчитал девушку, и поскольку та в слезах убежала из дома, ему пришлось укладывать сына в постель самому, успокаивая его обещаниями дорогого подарка.

Той же ночью, паря по привычке в воздухе, Пугало оказалось в комнате, где спал Пауди, и посещение монстра доставило инженеру несколько беспокойных минут.

Пугало, как вы знаете, принимает различные формы в зависимости от обычаев страны, в которой оно появляется. В этом городе оно с незапамятных времен выглядело как гигантское черное существо, похожее на помесь гиппопотама с тапиром. На первый взгляд оно казалось просто ужасным. Но потом, при более близком рассмотрении, все замечали снисходительный изгиб рта и почти нежные искорки крошечных глаз, придававшие ему выражение, которое можно назвать каким угодно, но только не злым.

Конечно, в более серьезных ситуациях Пугало могло вызвать и трепет, и даже страх. Но, как правило, оно выполняло свою миссию очень осторожно. Приближаясь к ребенку, которого следовало упрекнуть, оно старалось не будить его и ограничивалось лишь проникновением в детский сон, где и оставляло незабываемый след воспитательного характера. Каждый знает, что сны маленьких детей безразмерны, и в них может войти любое гигантское существо. Поэтому Пугало могло совершать во сне все необходимые маневры, и даже самый крошечный сон никак не стеснял его свободы.

Когда оно возникло перед Пауди, дружеская ухмылка древнего существа превратилась в физиономию профессора Галлурио, который уже два месяца временно исполнял обязанности директора фирмы и порой доводил до белого каления своих помощников чрезмерной строгостью и безрассудством. В течение всего сна авторитет и общественное положение инженера подвергалось опасному риску, а когда Пауди проснулся в холодном поту, то увидел перед собой монументальную заднюю часть ночного кошмара, потому что в этот момент Пугало проходило сквозь стену. (Сами понимаете, что окно для такого громоздкого создания оказалось слишком узким).

Утром Пауди наотрез отказался извиняться перед обиженной Эстер. Кроме того, лично убедившись в реальности Пугала, инженер не только воспылал негодованием, но и поклялся сделать все возможное, чтобы избавиться от гнусного существа.

Несколько последующих дней он изводил жену, друзей и коллег по работе темой монстра из сна. И хотя разговоры обычно велись в шутливом тоне, Пауди с удивлением понял, что Пугало многими людьми воспринималось как вполне доказанный факт — его находили таким же естественным явлением, как дождь, землетрясение или радуга. Лишь сеньор Гемонио из юридического отдела недоуменно пожал плечами — да, когда он был маленьким мальчиком, ему доводилось слышать какие–то рассказы о Пугале, но до сих пор он считал эти слухи бессмысленными идиотскими сказками.

И тогда, словно затаив к Пауди злую ненависть, Пугало начало навещать инженера каждую ночь, неизменно принимая зловещий облик профессора Галлурио. Оно строило члену городского совета гадкие рожи, пока тот не вскакивал с постели, разбрасывая подушки по углам. А однажды Пугало влетело в его спальную и уселось Пауди на грудь.

Поэтому нет ничего странного в том, что на следующем заседании совета он переговорил по этому поводу с несколькими коллегами.

— Как мы можем допускать такой позор, достойный мрачной эпохи средневековья? Мне кажется, ситуация требует решительных действий до полного искоренения проблемы!

Потом последовали краткие беседы в коридорах и неформальный обмен мнениями. Наконец престиж Пауди смел все преграды на пути, и через два месяца этот вопрос вынесли на городской совет. По веским причинам и дабы избежать невежественного осмеяния, в повестке дня ни слова не говорилось о Пугале, и только пятый пункт гласил, что «глубокое сожаление вызывает наличие угрозы ночной мирной жизни города».

Вопреки ожиданиям Пауди, каждый член совета не только дал серьезную оценку проблемы, но его очевидные и безупречные тезисы внезапно встретили яростное сопротивление оппозиции. Поднимались голоса в защиту традиции, которая, не нанося вреда населению, придает городу колорит. Кто–то произнес речь о наследии предков, и так почти исчезнувшем во мраке наших дней. Некоторые подчеркивали абсолютную безобидность ночного монстра, который, между прочим, молчалив и не нарушает общественного порядка. Другие делали акцент на воспитательном значении его присутствия, а один участник собрания даже назвал предложение Пауди «атакой на культурную жизнь города». Представитель враждебной фракции призвал к решительным мерам по защите Пугала, причем его выступление сопровождалось бурными аплодисментами.

Однако Пауди подготовил убедительные аргументы, которые всегда используются на благо прогресса и для сокрушения последних бастионов религиозной истерии.

Главное обвинение заключалось в том, что Пугало оставляло нездоровый отпечаток в душах детей, вызывая кошмары и противопоставляя себя принципам точной и гуманной педагогической науки. Был поднят вопрос гигиенического состояния — да, действительно, ночной гигант не загрязнял город экскрементами, но кто может дать гарантии, что на нем нет блох или вирусов?

Более того, никто точно не знал о политическом кредо Пугала, но можно ли исключать возможность того, что его деятельность лишена злобного умысла против решений городского совета?

Дебаты, к глубочайшей мудрости которых журналистов, естественно, не допустили, закончились далеко за полночь. Для введения в жизнь принятого постановления совет назначил специальную комиссию из особо компетентных лиц, председателем же ее стал сам Роберто Пауди.

Однако мероприятие на том не закончилось. Одно дело заявить об изгнании Пугала, и совсем другое — избавиться от него по-настоящему. Тут нельзя полагаться на гражданскую дисциплину, особенно, когда неизвестно, понимает ли существо человеческий язык и букву закона. Его нельзя было поймать и отправить в городской зоопарк — какая клетка удержит животное, которое может проникать сквозь стены?

Или взять, например, вопрос ликвидации. Яд в данном случае признали неэффективным. Никто никогда не видел, чтобы Пугало ело и пило. Комиссия рассмотрела возможность использования огнеметов, кто–то упомянул о небольшой атомной бомбе. Одним словом, предложения поступали интересные, но явно не безопасные для жителей города.

И вот тогда постановление совета оказалось под угрозой срыва. Многие вообще сомневались в его реализации. Пауди уже чувствовал, как удача вырывается из его цепких рук, но положение спасла изумительная догадка — а верно ли то, что химический состав и физическая структура Пугала неизвестны? А вдруг оно, как и многие другие легендарные создания, окажется слабее и уязвимее, чем предполагалось раньше? Кто знает, возможно, хватит простой пули в нужное место, и справедливость будет восстановлена?

После решения городского совета, утвержденного большинством голосов, в дело вступил департамент полиции. На базе подразделения вертолетов сформировали особый патруль, в ведение которого передали наиболее маневренные машины.

На этом этапе тоже возникли небольшие трения. Некоторые рядовые и офицеры младшего звена не пожелали участвовать в экзекуции. А может быть, они просто боялись? Какой–нибудь суеверный страх нарушения запрета? Или просто ностальгия по нежным детским воспоминаниям?

Столкновение произошло в холодную ночь полнолуния. Находясь в засаде в самом темном углу площади Чинквесенто, патруль обнаружил бродягу, когда тот спокойно парил на высоте тридцати метров. Полиция применила оружие. Стаккато автоматных очередей разнеслось по всему району.

Пугало падало очень странно. Сначала медленно перевернулось на спину, несколько раз вздрогнуло в воздухе и только потом опустилось на мокрый снег. Оно так и лежало на спине, застыв на веки веков, и лунный свет отражался от огромного упругого брюха, которое поблескивало, как резина.

— Да, такого я второй раз не увижу, — проворчал пожилой капитан.

Под тушей мертвого существа невероятно быстро расширялся поток крови, который в лунном свете казался черной рекой. Кто–то позвонил в санитарную службу и приказал убрать останки. Но рабочие опоздали. За несколько минут гигантское создание сжалось, словно лопнувший шар. Пугало усохло до жалкого лоскутка, маленького темного червячка на белом снегу, да и тот вскоре растворился в холодном воздухе. Осталось лишь огромное кровавое пятно, которое смыли перед рассветом из пожарных шлангов.