Варвара Малахиева-Мирович - Хризалида. Стихотворения

Варвара Григорьевна Малахиева-Мирович

Хризалида. Стихотворения

РАННИЕ СТИХИ

(1883–1915)

«Задумчиво стою у райского порога…»

Задумчиво стою у райского порога[1].Перешагнуть его нет сил.Как погляжу в лицо всеведущего Бога,Когда он спросит: «Как ты жил?»

[1883]

«Кончен день бесполезной тревоги…»

Кончен день бесполезной тревоги[2]И ненужного миру труда,Отшумел, на житейской дорогеНе оставив живого следа.

И в прошедшем так много их было,Не оправданных будущим дней…. . . . . . . .Тщетно солнце доныне светилоНад бесплодной душою моей.

[1887]

«Тихо плачут липы под дождем…»

Тихо плачут липы под дождем[3].Сладко пахнет белая гвоздика.А над ней по ставне за окном,Расцветая, вьется повилика.

Вот и ночь. Душиста и темна,Подошла неслышными шагами,Обняла уснувший мир онаИ кропит, кропит его слезами.

[1888–1889]

[Дача под Киевом]

«Как тихо. Оливы сплетают…»

Как тихо. Оливы сплетают[4]Серебряно-серый уборПо склонам террас, что сбегаютСтупенями желтыми с гор.

Как будто своею стеноюМою оградить тишинуИм велено было судьбою,Пока здесь навек не усну.

Не слышно ни птиц щебетанья,Ни чистых мелодий цикад.Лишь ветер прилива дыханьеДоносит в Забвения сад.

1896

Оспедалетти

«В серебре пушистом инея…»

В серебре пушистом инея[5]На лесной опушке ельСмотрит в дали бледно-синие,Где взмелась уже метель.

Разыгралась, разметалась,Крылья к небу подняла,По дорогам разостлалась,С плачем к ели подошла.

«Жутко в поле ночку темнуюКоротать, царица Ель!Приголубь меня, бездомную,Бездорожную метель.

Пуховой лесной тропинкоюЛегче зайки я скользну,Ни одной сухой былинкою,Ни листком не шелохну.

Под сосною, под высокоюЛягу в чаще отдыхать,Жутко в поле одинокоюМеж сугробов ночевать».

Ель задумалась, качнулась,Путь-дорогу ей дала,А метель к земле пригнулась,По тропинке поползла.

Вьется тихая, несмелая,Плачет тонким голоском.Впереди поляна белаяРасстилается ковром.

Как метель к ней подобралась,Сразу крылья развела,Разыгралась, разметалась,По верхам гулять пошла.

С визгом, с ревом, с завываньемНад вершинами кружит,Похоронными рыданьямиВ чаще эхо ей вторит.

Вся от ужаса шатаетсяНа лесной опушке ель,И над нею издеваетсяС долгим хохотом метель.

[до 1898]

«Шевелится дождик под окном…»

Шевелится дождик под окном[6].Ночь темна.Что-то шепчут липы под дождемУ окна.Голос ночи, жалобен и тих,Говорит:Отчего утрата дней былыхВсё болит?Отчего оторванный цветок,Что упалС серебристой липы на песок,Не завял,Но, оторван, дышит и живет,И в тоскеМилосердной смерти к утру ждетНа песке?

1893

Имение Линдфорс

в Черниговской губернии

«Я люблю полусон…»

Я люблю полусон[7],Полусвет, полумглуОсвещенных окон.В полумгле, на полу —Зачарованный блеск,Нежный говор и плеск —Струй ночных дождевых.И дыханье живыхАроматных цветовУ забытых гробниц.Улетающих птицВ небе жалобный крик.

Недосказанность слов.В лицах тайны печать —И всё то, что языкНе умеет сказать…

[1897–1898]

[Петербург]

ОСЕНЬЮ[8]

I. «Тихо шиповник коралловый…»

Тихо шиповник коралловый,Тихо роняет плодыВ лоно туманно-опаловой,В лоно холодной воды.

Шепчутся ивы плакучие,Шепчутся в сонной тиши:Чьи это слезы горючиеТак хороши?

Тихо камыш колыхается,Тихо засохший звенит:Кажется, лето кончается,Кажется, жизнь улетит?

Шепчутся травы поблекшие,Шепчутся: как же нам быть?Чем же нам лето усопшее,Чем воскресить?

II. «Золотясь и пламенно краснея…»

Золотясь и пламенно краснея,Смотрит лес в синеющую даль.Как тиха пустынная аллея!Как светла в ней осени печаль!

Словно реет в воздухе остывшемВоскресенья радостный обетИ сердцам, безвременно отжившим,Говорит, что смерти больше нет.

[1897]

[Петербург]

ЖАННА АСКУЭ[9]

Я Жанна Аскуэ, 26 лет от роду, не желаю смерти, но и не боюсь ее; умираю с твердостью, как обреченная Христу.

Заря алеет над горами,Внизу шумит дубовый лес,И реет ласточка кругамиВ прохладе утренних небес.

Как хорошо ей, как отрадноПро жизнь и утро щебетатьИ воздух синий и прохладныйКрылами вольно рассекать.

Заботы нет у Божьей птицы —Не жнет, не сеет, и готовНа башне сводчатой темницыОт непогод ей тихий кров.

За ней следит глазами Жанна,Спокойна духом и ясна:Пускай свобода ей желанна,Но и тюрьма ей не страшна.

У Жанны – скованные руки,Кругом – солома, камень, сор…Сегодня – пыток долгих муки,А завтра ждет ее костер.

В долине Рейна за гороюТеперь семья о ней скорбитИ завтра с утренней зареюНа площадь казни поспешит.

Какою тьмою несказаннойПокроет душу им печаль!..Детей глубоко любит Жанна,Но ей покинуть их не жаль:

Пути укажет им прямые,И хлеб, и жизнь им даст Христос,Одевший лилии лесныеВ живой атлас и жемчуг рос.

Заря всё выше над горамиВстает, румянит темный лес,И реют ласточки кругами,И свод безоблачен небес.

На лес, на небо смотрит ЖаннаИ с верой думает она,Что жизнь прекрасна и желанна,А смерть – близка и не страшна.

[1898]

[Петербург]

СУМЕРКИ[10]

…Часы таинственной отрады,Когда молчанье говорит,Тепла вечерняя прохлада,И сумрак ласковый разлитВ аллеях дремлющего сада.

Часы, когда во мгле туманаЛюбовь печальна, грусть ясна,И, как прибоем океана,Душа в тот мир унесена,Где нет надежд и нет обмана…

БЕЛАЯ НОЧЬ[11]

По Неве, где даль речная,Поздним золотом сверкаяДогорающего дня,Дымкой вечера оделась, —Над гранитом загореласьБлеском чистымИ лучистымЦепь огня.

Белых сфинксов изваяньяПотеряли очертанья;С белым сумраком слилисьЗданий темные громады,Их колонны и аркадыСтали тише,Легче… ВышеПоднялись.

Зыбь угрюмого каналаПочернела, задрожалаВереницей фонарей.Желтый свет их заструился,И под ним зашевелилсяБеспокойныйИ нестройныйМир теней.

[1898]

[Петербург]

ДЕТСТВО

Помнишь юные, говорящие,Вдаль спешащиеЗолотые на солнце лучи?Помнишь сказки их торопливыеИ счастливыеВсепобедной всемирной любви?Сердца детского ликованиеИ сияниеКуполов с голубой вышины?И в саду с заалевшими почкамиПух травы с золотыми цветочками,Утро жизни и утро весны!

[до 1900]

«В полдень жарко смола растворяется…»

В полдень жарко смола растворяется[12]И по красным колоннам стволовБлаговонным елеем спускаетсяК божеству, что в дубраве скрываетсяМеж зеленых увлажненных мхов.

В полдень травы сплетаются гибкиеИ пытают у сонных ручьев:Кто под нашею порослью зыбкою,Кто уснул с золотою улыбкоюМеж зеленых увлажненных мхов?

Нежно пчелы звенят неустанные,Словно арфы далекой струна:Поклонитеся, травы избранные,Колосистые, серебротканые,Богу сна.

[до 1900]

«Упала ночь горячей тенью…»

Упала ночь горячей тенью.Еще местами небосклонКровавой розой и сиреньюСквозь сумрак ночи напоен.

Но всё властней, всё горячееОбъемлет жаждущая тьмаСадов роскошные аллеи,Селений скудные дома.

Уже крылом ее одетыПрестолы грозные вершин.На дальней башне минаретаСзывает верных муэдзин.

И голос дикий и унылыйСредь виноградников густыхЗвучит уверенною силойИз глубины веков седых.

И сердце грустное тревожитНаивной веры торжество,Что нету Бога, кроме Бога,И Магомет – пророк его!

[до 1900]