Тим Бёртон - Тим Бёртон: Интервью: Беседы с Марком Солсбери

Предложи мне выбор - деловая встреча на киностудии или менять младенцу пеленки, - и я бы выбрал менять пеленки.

Лоре и Майло, алмазам на моем небе

Благодарности

Впервые книга «Бёртон о Бёртоне» была издана в 1995 году и состояла из интервью периода 1988—1994 годов. В 1999 году, одновременно с выходом на экраны «Сонной Лощины», появилось исправленное издание, дополненное интервью, данными с января по апрель 1999 года. Весь вновь вошедший материал настоящего третьего издания составляют интервью периода между январем 2001 и мартом 2005 года — на съемках и при монтаже «Планеты обезьян», при монтаже «Крупной рыбы», на съемках «Чарли и шоколадной фабрики», а также во время нескольких проникновенных бесед в январе—марте 2005 года в Лондоне, где Бёртон монтировал «Чарли» и «Труп невесты».

Как и всегда, первейшая дань благодарности — Тиму Бёртону, который с самого начала был горячим энтузиастом и приверженцем этого проекта, который охотно и терпеливо, многие и многие часы на протяжении вот уже более десяти лет отвечал на вопросы, щедро жертвуя своим временем, откровенно высказывая свое мнение, который подарил нам замечательные произведения киноискусства. Спасибо ему.

Моя искренняя признательность — несравненному Дереку Фрею, правой руке Бёртона на протяжении многих лет, чей неутомимый энтузиазм просто невозможно превзойти и который столь же деятелен, сколь и обаятелен. Еще и еще раз благодарю тебя за помощь в организации интервью, проверку фактического материала, сличение иллюстраций и многое-многое другое.

Моя благодарность и признательность Джонни Деп-пу за его очень личные и проникновенные предисловия и ни с чем не сравнимое отношение к предмету этой книги — нежное, трогательное и сердечное. Да, ты заставлял меня ждать, но это всегда того стоило...

Многие люди поддерживали этот проект, осуществляли руководство, оказывали всяческую помощь. Многих я благодарил раньше, но в связи с этим изданием я хотел бы особо выделить Ричарда Д. Занука за его восхитительно старомодные манеры, щедрое гостеприимство, изумительные рассказы о Голливуде и великолепный чай в «Кларидже»; всегда очаровательную Сару Кларк, благодаря которой мои многочисленные визиты на съемочную площадку «Чарли и шоколадной фабрики» доставили мне столько удовольствия; Питера Маунтина за его фантастические, в один прием, съемки всей сцены; Эллисон Эббейт, самого милого гида, который только возможен, по съемочной площадке «Трупа невесты»; и Кристи Дембровски — за ее постоянные подсказки и помощь в выборе цитат...

Спасибо Уолтеру Донохью, мудрому «старику» из «Фабер энд Фабер», за его гибкость с дедлайнами, а также моя искренняя благодарность Ричарду Т. Келли, который был на посту в очень трудный период, Айлин Петерсон, Хелене Бонэм Картер, Джону Огасту, Алексу Макдауэллу, Майку Джонсону, Фелисити Даль, Кейти Хайнцельман, блестящему оператору Эммануэлю Лю-бецки, Бренде Беррисфорд и Джейн Тротман. И, наконец, моя любовь и глубокая признательность неизменно удивительной Лоре. Существует множество причин — их слишком много, чтобы перечислять, — благодаря которым ты — самая лучшая.

Марк Солсбери

Джонни Депп. Предисловие

 Зимой 1989 года я находился в Ванкувере, Британская Колумбия, на съемках телесериала. Ситуация была очень сложная: по контракту я был обязан вкалывать, как на конвейере, что для меня граничит с фашизмом (полицейские в школе... Господи!). Казалось, что мой жизненный путь пролегает где-то между такими сериалами, как «Дорожная полиция»[1] и «Джоани любит Чачи»[2]. Выбор для меня всегда был ограниченным: (1) справиться со всем этим как можно лучше с минимальными трениями; (2) добиться, чтобы меня как можно быстрее выгнали со всеми сопутствующими неприятностями; (3) бросить работу и подвергнуться судебному преследованию, поставив под угрозу не только собственные средства, но и деньги моих детей и внуков (что, как легко себе представить, стало бы причиной глубоких переживаний и почвой для конфликтов до конца моих дней и для грядущих поколений Деппов). Как я уже сказал, это дилемма не из легких. Вариант (3) отпал сразу благодаря чрезвычайно полезному совету моего адвоката. Что касается выбора (2), я пытался его осуществить, но они на это не клюнули. В конце концов пришлось остановиться на пункте (1) — справиться со своей работой по возможности лучше.

Минимальные трения вскоре превратились в потенциальное саморазрушение. Я не слишком-то был доволен собой и этим неконтролируемым тюремным сроком, который прописал мне мой бывший агент как лучшее лекарство против безработицы и на который я, по существу, сам напросился. Короче, я попал в переплет: заполнял собой пространство между рекламными паузами. Невнятно бормотал текст какого-то писаки — прочитать его я не сумел себя заставить (и таким образом не познал того яда, что нередко содержат подобные тексты). Чувствовал себя тупым, заблудившимся, словно юный республиканец, которого засунули в глотку Америки. Телевизионный мальчик с учащенно бьющимся сердцем, идол и идеал тинейджеров. Пастеризованный, патентно-защищенный, перекрашенный, пластиковый! ! ! Прикрепленный скобкой к коробке с кукурузными хлопьями на колесиках, летящей за термосом и старой коробкой для завтраков со скоростью двести миль в час навстречу потоку по трассе с односторонним движением. Мальчик-модная новинка, мальчик-франшиза. Затраханный и ощипанный, без малейшего шанса убежать от этого кошмара.

А потом однажды мне улыбнулась удача: новый агент прислала мне сценарий. То была история мальчика с ножницами вместо рук — невинного изгоя, обитателя пригорода. Я мгновенно прочитал сценарий и разрыдался, как младенец. Испытал настоящее потрясение: нашелся талант столь блестящий, что сумел придумать и воплотить в слова эту историю — я тут же перечитал ее еще раз. Она настолько тронула и взволновала меня, что воспоминания мощными волнами переполнили мое сознание: собаки времен моего детства, свойственное подростку ощущение собственной странности, бестолковости и безоговорочной любви, на которую способны только дети и собаки. Я испытывал чувство полного слияния с этой историей — она завладела мной. Принялся читать детские рассказы, сказки, книгу по детской психологии, «Анатомию» Грея[3] — все подряд... а потом вмешалась реальность. Я был телевизионным мальчиком — ни один режиссер в здравом уме и ясной памяти не взял бы меня сниматься в этой роли. У меня не было ни одной достойной работы, чтобы показать: я могу сыграть этого персонажа. Как мне убедить режиссера, что я и есть Эдвард, что я знаю его вдоль и поперек? Мне казалось, что это невозможно.