Роман Гноевой - «Сектор Газа» глазами близких

Неоконченная сказка

Хорошо в деревне летом,Пристает говно к штиблетам.Выйдешь в поле, сядешь срать —Далеко тебя видать!Одуванчик тычет в жопу,Вот такая благодать.

А зимой другие корки...

В той деревне жил Емеля,Каждый день он был с похмелья.Утром рюмку, днем стакан —К ночи снова в ураган.Жил он с матерью старушкойВ ветхой маленькой избушке.

Бабка гнала самогон,Запах был на весь прогон.Он пошел другим путем.Самогон не пил лаптем,Стал он селекционеромВсем мичуринцам примером.

Коноплю растил сынок,В этом Емеля был знаток.Он засеял в огородеКоноплею все, что мог,Надоело сыну питьИ с похмелья выходить,Надоело жрать спиртное,И Емеля стал курить.

Охуенный был размах,Огород был весь в кустах.И индийская, и чуйка,Зеленело аж в глазах.

Ну, нормально, заебись,Мы чегой-то отвлеклись,Мы на чем остановились,Конопли, блин, завались.

Все, хорош про коноплю,А не то я кайф словлю.Гнать по кругу всю мазутуЯ вообше-то не люблю.

Так, короче, наш ЕмеляHа печи лежал с похмельяИ подсчитывал, меж тем,Проползавших микросхем.

Мать варила самогон,Мать плевала на закон,Мать сказала — Ема, блин,Одевай скорей зипон.

Что б не задохнулся дичкойБыстро сбегай за водичкой,Охладить чтоб змееиик —Он расплавился и сник.

Не хочу, мать, в натуре,Вихри за окном, да вьюги.Заебись здесь на печиПыхнул и лежи торчи.

Заглушил косяк Емеля,Слез с печи он еле — еле,Нехотя взял два ведраИ на пруд пошел с бедра...

Зима, крестьянин торжествуя,Залез на печь и в хуй не дуя.

У Емели, между тем,Было несколько проблем.Дров в сарае было мало,И корова заебала,Все мычит и просит жрать.Мож сожрать ее, а, мать?

На пруду в такую пору...

Зачерпнул Емеля раз —Вынул старый унитаз.Зачерпнул Емеля два —Глядь, в ведре лежит жратва!В виде щуки...

Мы не скоты и не ангелы...

Концерты скандально известной панк-жлоб-рок-группы «СЕКТОР ГАЗА» прошли не так давно в Сочи. Билет стоил стольник, в буфете продавалось спиртное, зал был заполнен более чем на половину.

Первым на сцене появился лидер новой команды МММ, Михаил Лемох, двоюродный брат того самого Сергея. Рассказав для затравки пару анекдотов, он начал петь, предварительно бросив клич: — Эй, ребята! Жгите спички! Жгите, у кого что есть!

Публика ждать себя не заставила. На сцену полетели бенгальские огни. Когда чуть не загорелся один из шнуров, исполнитель попросил: «Больше не кидаться». Народ, однако, завелся. Пришлось остановить концерт. Директор цирка призвал остановить безобразие. Подействовало вроде бы. Вместо игр с огнем наиболее горячие головы стали практиковать танцы прямо на сцене. М.Лемох смотрел на это на это спокойно, но, уходя, предупредил, что Юра Хой этого совсем не любит.

Атмосфера продолжала оставаться тем не менее демократичной. Юра курил между песнями, «вышибалы» периодически кого-то сбрасывали со сцены в зал. Концерт даже оказался минут на сорок дольше запланированного. По окончании я подошел к Лемоху и спросил как он относится ко всему происходящему.

— Я тащусь, на полном серьезе. Мне это нравиться, я чувствую себя как рыба в воде.

Такой же вопрос в гримерке я задал Хою.

— Совсем не нравиться. Взрыв пакет может запросто попасть в голову. Недавно в Вильнюсе вообще на сцену самодельную бомбу швырнули. Хорошо что никто не пострадал. А когда после концерта из зала на тебя бросается толпа, создается впечатление, что тебя хотят разорвать на части, без милиции жизнь была бы тяжелая...

— Расскажи об истории команды.

— Мы образовались в 1989 году. В составе воронежского рок-клуба. Записали первые магнитоальбомы «Плуги-вуги» и «Колхозный панк». Больших успехов они нам не принесли, но городе мы стали известны. После распада рок-клуба в 1990-м мы стали самостоятельными. Выпустили еще несколько альбомов, среди них «Ядрена вошь» и «Зловещие мертвецы». Надеюсь, приобрели известность.

— Но на телевидении и радио вас почти не видно и не слышно.

— Во-первых, в наших песнях даже по нынешним демократическим временам довольно резкие тексты. Бывает, что и с матерными словами. Чтобы пробить наше телевидение нужны денюжки.

— Однако, в «Программе «А» прозвучала песня «Мент из вытрезвителя». А в «50x50» — песня «Колхозный панк».

— Что поделаешь, пришлось раскошелиться, в той же «50x50» мы записали песню «Гуляй, мужик!». Она должна прозвучать в новогоднем выпуске этой телепередачи.

— Там ведь есть мат?

— Мы немного изменили текст.

— А для чего нужны эти слова? Для самобытности?

— Нет, почему же! У нас в стране много панк-групп, которые матерятся, не меньше нашего, просто их мало знают. Знают нас. Мы конечно не ангелы, но никакие-нибудь гязные скоты. А что касается мата, то матерятся все — профессора, ученые, академики. Почему-то считается, что ругаться в быту — это ничего, а со сцены — неприлично.

— Что означает твой псевдоним? Насколько я знаю, настоящая фамилия — Клинских.