Павел Зябкин - Повесть о трех пастухах

Зябкин Павел Владимирович

Повесть о трех пастухах

"В сортире поймаем, в сортире и замочим".

Пролог

— Вон эти козлы кажется, едут, глядя в бинокль проговорил шепотом старший лейтенант Макапов. В бинокль он увидел белую «Ниву», которая как-то крадучись ехала по проселочной дороге в сторону шоссе, ведущего в Грозный.

Минут пять назад саперы, проверявшие дорогу, сообщили ему по рации, что на дороге между Т… и Р… — Ч… заложен фугас. Причем видимо недавно. И вот теперь с той стороны и двигалась эта белая «Нива». Засада разведки мотострелкового полка, которую возглавлял Макапов, пролежала всю ночь в лесополосе. Ночь прошла спокойно и вот теперь под утро сюрприз. На переднем сидении «Нивы» через бинокль можно было разобрать две бородатые и крюконосые хари, кто был сзади видно не было. Пока машина петляя по полю приближалась к месту засады Макапов озадачил своих восьмерых бойцов-контрактников на ее задержание. Едва «Нива» выехала на ровный участок, как раздалась автоматная очередь. Машина не останавливаясь продолжила путь, но следующая очередь прошла по передним колесам. Дальше несколько секунд и на земле лежали три чеченца, чем-то похожие друг на друга. Старший пытался что-то доказывать, но несколько ударов прикладами уложили его на землю. Солдаты осматривали машину. Макапов сразу сгреб себе в карманы магнитофонные кассеты валявшиеся на сидении. Ефрейтор Лутарь вырывал магнитолу. На вопросительный взгляд Макапова он просто сказал: "Да слушать нам в роте нечего, старый мафон то сломали" и наконец завершив «работу» спрятал заветный ящик за пазуху. Забрав еще пару пачек сигарет и попинав несколько раз пленных, надев им предварительно на головы мешки, солдаты сели курить в ожидании дальнейших команд. Макапов же вызвал по рации БМП. Вскоре по приезду БМП, засада снялась везя на буксире «Ниву» и трех бородатых чехов. Ни у кого не вызывало сомнения, что именно эта троица и ставила фугас на дороге. Правда пленные, особенно старший, дерзко уверяли, что они пастухи и искали попавшую корову, тем более и оружия в машине нет, как сами убедились. Однако глупые свои и жалкие оправдания им пришлось вскоре, прекратить, благодаря пинкам и тычкам подчиненных Макапова. Сам же Макапов пообещал лично поговорить с пленными в полку и даже дать им возможность позвонить по телефону доверия в горы своим землякам, а также от души попарить их в бане. При словах "позвонить по телефону доверия" и «баня» солдаты разразились хохотом и стали злорадно потирать руки. Вскоре «охотники» с «добычей» прибыли в полк, де пленники были поставлены на колени перед штабной палаткой и командир полка оглядев их бросил: "Крутить на тапике". А подумав немного добавил: "и очко им проверьте, если бритое, значит ваххабиты".

1

Этим летом Ваха — молодой московский предприниматель приехал на свою историческую Родину — Ичкерию. Здесь в кавказских горах прошло его детство и юность. Отсюда он перед первой войной уехал в Москву, где жил его дядя. Первопрестольная встретила Ваху прекрасно. Чеченов здесь уважали и боялись, деньги у дяди водились, да и земляки в обиду не давали. Вобщем зажил Ваха припеваючи, как и наказывал его отец — он младший из славного рода Алиевых поступил учиться в коммерческий ВУЗ. Учеба при наличии денег времени много не отнимала и жизнь молодого джигита била ключом. Конечно переживал Ваха, когда русские вошли в Чечню в первый раз, два старших брата Саид и Шамиль как и подобает мужчинам в горы ушли, воевали с гяурами. Но ничего, все обошлось, русские боятся настоящих мужчин вот и убежали с позором в 96. Здесь в Москве он понял, что народ в общем то сочувствуют его землякам. Воевать никто с ними не хочет. Нет, хороший народ эти русские. На нем только и пахать, они еще и спасибо будут говорить. Вон у дяди его Умара в магазине, что на Ленинском, девки как на подбор работают, платит им копейки, а они его в жопу целовать готовы, как в прямом, так и в переносном смысле. Ваха конечно дяде помочь по магазину всегда готов. Девки его так аж обожали. Да, красиво жилось в Москве. А уж когда окончил юридический, так земляки опять же пристроили хорошо. Открыл Ваха и свой ресторанчик, маленький да уютный. Кавказские кушанья там всякие. Официанточек сам подбирал. Понятно, что не паинек, а что там уж мужья их узнают то их дело. Да и по правде сказать, то русские бабы под кого хочешь, лягут, хоть под ишака. Ну, Ваха не ишак, под него тем более. А мужей их он не боялся, все одно алкаши да трусы. Знают ведь, что жены их с ним и его земляками почти каждый день зависают, а молчат. Вахе даже интересно было, что бы хоть кто ни будь из них заартачился. Но ведь терпят и довольны все. Ваха их кормилец. С мужем одной из своих пассий Верунчика, Ваха даже не раз водочку попивал. Верунчик была конечно жемчужиной Вахиного «гарема» длинноногая блондиночка двадцати трех лет от роду, а что вытворяла в постели, ух уму не постижимо. Муж же ее Алексей был не алкаш, работал каким-то мелким клерком на НТВ. Интересный собеседник был. Как выпьет, так все клянется Вахе в вечной дружбе и извиняется за свое бестолковое правительство, что громит по чем зря Вахину родину. Правильно говорит вы там наших выродков отстреливаете, так им и надо, честный солдат никогда не подымет оружие на собственный народ. Эх, приятнейший человек Алексей, во всех отношениях приятнейший. Ваха однажды под хмельком, даже прокрутил Леше видеокассету, где Верунчик занималась любовью вместе с ним и еще Казбеком, его кунаком. Алексей на секунду напрягся и Ваха подумал, "ну сейчас тебя прорвет". Он не боялся кулаков Алексея, просто интересно стало, что же дальше то будет. А ничего. Леха с интересом просмотрев запись и выпив рюмашку, произнес, "А мне ведь сука так не делает". После Леха предложил Вахе устроить групповушку с Верунчиком. Ваха конечно как настоящий мужчина согласился. Поехали домой к Верунчику. Хорошая ночка была Ваха кроме Верунчика еще и мужа ее отымел, так, по приколу. Когда у Вахи мужское начало ослабло немного, так оба супруга языками помогли. Эх, хорошо гульнул джигит. После этой ночи еще более полюбил русский народ молодой кавказец. Дела хорошо шли, квартиру свою купил, машину — иномарку, все как у людей. У братьев на родине слава Аллаху тоже хорошо все. Войну с русскими прошли — оба воевали у Кадырова в Центорое. Шамиль вот в 98 приехал погостить. Ваха сауну заказал, Верунчика с Лешей подтянул и еще Ланку, подружку Верунчика тоже в компанию взяли. Хорошо тогда в баньке оттянулись Ланка так сразу как разделась, так и кинулась делать минет Леше, а Верунчик Шамилю, Ваха же чуть Лешу повернул поудобнее и сам его оседлал. Все прошло в лучших канонах порнофильмов. Девочки остались очень довольны и мужчины тоже. Леша не раз провозглашал тосты "за свободу Чечни" и так радовался победе "миролюбивого чеченского народа", что Шамиль не раз спрашивал Ваху на своем языке, уж не провокатор ли это какой ни будь с ФСБ. Ваха успокоил не в меру подозрительного воина ислама, заверив что среди русских очень много их друзей и союзников, в чем и сам Шамиль может неоднократно убедиться побывав в Москве. Так вот и жил молодой бизнесмен кавказской национальности Ваха Алиев в Москве, пока не получил с родины плохое известие. При новом уже президенте русские вновь начали воевать с его земляками. Друзья вчерашние, ну не то, чтобы с Вахой совсем раздружились, но как-то с опаской смотрят, да и уже особо не набиваются на всякие гулянки, все видишь ли дела у них. Менты так вообще озверели, шага не сделаешь, чтобы паспорт с регистрацией не смотрели. Тут с родины вести совсем уж плохие пошли. Отец тяжело заболел, не с его здоровьем то и не в его летах как молодому от бомбежек прятаться. Братья теперь у Бараева воюют, Кадыров то под русскую дудку петь стал, со своими любимчиками стал им прислуживать, а Шамиль с Саидом не попали в их число, вот теперь у Бараева хлеб свой отрабатывают. В такие вот трудные дни 2000 года Вахе пришла уж совсем тяжкая весть из дома — отец их старый мула Рустам готовится предстать перед Аллахом и очень хочет увидеть своего младшенького перед смертью. Ваха искренне любил отца, ведь именно отец послал его учиться в Москву и помогал ему как своим мудрым советом, так и деньгами. Отец вообще не хотел, чтобы его дети воевали. Будучи муллой он был глубоко верующим и всесторонне образованным человеком, его слишком широкие взгляды и острый проницательный ум рассорили его с большинством исламских авторитетов. Поэтому отец и тащил лямку муллы в забитом селе У… — М… района. Но тем не менее за эти же качества он пользовался авторитетом среди односельчан. Во время войны отец критиковал как русских так и своих единоплеменников, находя, что не правы и те и другие, но раз уж идет война, то благословил своих сыновей воевать с русскими, так как негоже мужчине в трудный час отсиживаться дома с женщинами. Вот такой человек был старый Рустам и теперь он умирал в своем Аллахом забытом селе. Конечно же Ваха поехал проводить в последний путь отца, к которому, несмотря на длительную разлуку испытывал искреннюю и горячую сыновью любовь.