Владимир Полушин - Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

Полушин Владимир. НИКОЛАЙ ГУМИЛЁВ: ЖИЗНЬ РАССТРЕЛЯННОГО ПОЭТА

Глава I МОРСКОЙ ВРАЧ

30 июля 1865 года в 10 часов вечера один из лучших российских фрегатов — фрегат «Пересвет» — при густом тумане и маловетрии снялся с якоря и вышел из Кронштадтского порта. На его борту было 38 офицеров, гардемарин, юнкеров, кондукторов и 520 человек нижних чинов, набранных из 3-го, 4-го и 6-го флотских экипажей, а также корабельный священник иеромонах Александро-Невской лавры о. Митрофан.

Капитан, опытный моряк, капитан-лейтенант Николай Копытов в море чувствовал себя как дома; он ходил на фрегате не первый год и даже побывал в дальнем походе: за два года до описываемых событий в составе русской эскадры под командованием контр-адмирала С. С. Лисовского «Пересвет» пересек Атлантический океан и подошел к берегам Соединенных Штатов, где в ту пору бушевала Гражданская война.

Итак, 1 августа 1865 года в густом тумане «Пересвет» пересек Финский залив. К полудню туман стал рассеиваться, и капитан отдал команду идти под парусами со скоростью 6–9 узлов до плавучего маяка Драге. У маяка возникла заминка: лоцман, осмотрев судно, заявил, что фрегат углублен кормою более чем на 23 фута. Это было опасно, и Копытов приказал сдвинуть к носу орудия обеих батарей, после чего «Пересвет» благополучно дошел до Копенгагена. Там к капитану обратился младший судовой врач, лекарь 3-го флотского экипажа Степан Гумилёв: пятеро заболевших матросов нуждались в госпитализации, так что больных пришлось оставить на попечение российского генконсула. Старший врач, коллежский асессор Аркадий Облочинский доложил капитану, что общее состояние команды хорошее, а взамен убывших Копытову прислали с фрегата «Генерал-адмирал» шестерых матросов.

Капитан с удовольствием для себя подмечал, как бодро держится молодой доктор Гумилёв: он впервые участвовал в таком дальнем походе, да и морской стаж у него был в ту пору невелик.

В 1861 году Степан Яковлевич Гумилёв окончил полный курс медицинского факультета Московского Императорского университета. Чтение лекций на этом факультете началось еще в 1758 году. А почти через сто лет, в 1841-м, в него влилась Московская медико-хирургическая академия. К 1856 году, когда там начал учиться Степан Гумилёв, университет переживал пору истинного расцвета. Ботанику и зоологию читали такие видные ученые, как Вальдгейм и Рулье, всеобщую историю преподавали Грановский и Кудрявцев, а русскую историю — Сергей Михайлович Соловьев.

Родился Степан Яковлевич 28 июля 1836 года в селе Желудево Спасского уезда Рязанской губернии, о чем осталась в соответствующей книге Христорождественской церкви следующая запись: «Двадцать осьмого июля у дьячка Якова Федотова и его законной жены Матрены Григорьевой родился сын Степан, крещен он был второго августа священником Алексеем Васильевым Городковским и диаконом Дмитрием Васильевым, восприемники: рязанский цеховой Иуда Артамонов и помещика Михаила Иванова Смольянинцева дочь, девица Александра Михайлова».

Отец Степана, Яков Федотович Панов, с 1813 года служил псаломщиком в местной церкви. А его мать Матрена была дочерью священника Федора Григорьевича Гумилёва. Яков с первой встречи полюбил стройную голубоглазую девушку с длинной русой косой, которая была моложе его на десять лет. Мать Матрены, Феврония Ивановна, и не желала дочери лучшей партии. Отец Федор Григорьевич поставил жесткое условие: «Дочь отдам только в одном случае: если жених перейдет на нашу фамилию!» Это условие Федор Григорьевич выдвинул неслучайно: своей священнической фамилией он очень дорожил (она происходит от латинского humilis — смиренный). Приход Христорождественской церкви принадлежал еще его отцу Григорию Прокопьевичу, который служил там с 1790 по 1820 год.

Отец Якова, Федот Панов, был в этой церкви дьяконом. Совместное многолетнее служение сблизило семьи Гумилёвых и Пановых, так что Федот в конце концов согласился на условия о. Федора. В 1820 году Яков и Матрена обвенчались, и вскоре Бог послал им сына Василия. Через три года появился на свет Александр, ставший впоследствии священником и учителем духовной семинарии в Рязани. А потом дети пошли один за другим: в 1827-м родилась Прасковья, в 1830-м — Григорий, в 1834-м — Александра, в 1836-м — Степан, а в 1842-м появился на свет последний ребенок — Пелагея. Отцу шел в то время пятьдесят второй год, а матери — сорок второй.

В 1834 году дьякон Федот Панов мирно скончался в окружении внуков, а годом позже Бог прибрал и о. Федора Гумилёва. Яков очень любил младшего сына Степана и возлагал на него большие надежды: стареющий отец надеялся, что именно он, пойдя по стопам деда, станет священником местной церкви. Мальчик рос смышленым, удивлял всех своей памятью, хорошо читал, и слухом его Бог не обделил.

Два двоюродных брата Степана — Сергей Федорович и Николай Федорович Гумилёвы — стали священниками и преподавателями в Рязанской духовной семинарии. В Рязани жил и старший брат Степана — Александр Яковлевич, тоже священник, сын которого Александр впоследствии также стал священником.

В 1850 году, приехав навестить старшего сына, Яков Федотович оставил у него Степана, отныне слушателя Рязанской духовной семинарии. Старший брат опекал младшего, помогал ему материально, хотя семья его жила более чем скромно; к тому же за то время, что Степан учился, здесь появились на свет еще двое детей: Людмила и Софья.

Учился Степан хорошо, однако чем больше углублялся в богословские науки, тем яснее понимал, что в душе он не священнослужитель. Приезжая на каникулы домой, он робко заводил об этом разговоры с отцом, но тот и слушать ничего не хотел, а то и крепко обижался.

Так продолжалось до 1856 года, когда Степан окончил семинарию. Вот тогда-то он наконец и объявил, что намерен учиться на врача. Состоялся трудный разговор с отцом, в результате которого Степан Яковлевич Гумилёв «по окончании полного курса среднего отделения вследствие его прошения для продолжения ученья в светском учебном заведении, при согласии его родителей, был уволен из училищного ведомства».

Преодолев первый жизненный шторм, полный сил и надежд, решительный и немного самоуверенный молодой человек и дальше проявил характер: понимая, что помощи ждать неоткуда, учился прилежно, получив право на бесплатное обучение и стипендию.

Но в 1858 году отец неожиданно скончался, и Степан должен был помогать престарелой матери, для чего он выдержал экзамен на звание школьного учителя, приобретя тем самым право на репетиторство. По рекомендации своего университетского друга он получил место в семье члена Московского губернского суда Михаила Некрасова — за стол и комнату.