Владимир Дроздов - Летный по-пешему

Дроздов Владимир

Летный по-пешему

Владимир Дроздов

ЛЕТНЫЙ ПО-ПЕШЕМУ

авт.сб. "Над Миусом"

Над ним неподвижно висит ярко-синее небо. Внизу еле ползет заснеженная степь с ослепительно сияющими, словно отполированными до блеска сугробами и застругами, со смутно темнеющими кое-где проплешинами.

А он будто в гамаке подвешен - почти не ощущает полета. Хотя идет невысоко - всего триста метров над землей. Встречный воздушный поток протяжно гудит, тонко звенит в расчалках - словно кто-то беспорядочно и с силой дергает струны арфы.

Наверно, мелодии расчалок навсегда связались в памяти Леонида Бахтина с первыми полетами в летной школе. Незабываема первая любовь! бот и сейчас он как инструктор - со своим стажером Виталием - летит на высоте учебного полета. А на войне самолету У-2 полагалось бы идти бреющим - зимой над поверхностью снежного покрова, летом над самыми макушками кукурузы. Он за то и прозван "кукурузником". Ему - тихоходному, фанерно-полотняному-на бреющем не опасна стрельба зениток. Да и "мессерам" сверху труднее его сбить-побоятся врезаться в землю при выходе из пике.

Впрочем, сегодня "мессеры" Леониду не угрожаютвся авиация противника еще в первых числах января переброшена с Кавказа под Сталинград-выручать окруженную там армию Паулюса.

Неожиданно Леонид замечает: изменилось освещение! С неба слиняла яркая синева, горизонт начал затягиваться пеленой. И внизу, на земле, потух блеск полированных ветром снежных застругов, отчетливее выделились темные пятна проталин и гораздо выпуклее стали видны дома в хуторах и станицах. Вот уж впереди по небу поплыли белыми клубками кучевые облака - еще очень высоко. Но за ними - все ниже и ниже - ползут сплошные серые тучи. Хорошо бы под них подобраться!

Ведь чем выше летишь, тем дальше видишь. Однако и эти тучи пока слишком высоки - нет смысла тратить бензин и время. Да и как ни мало шансов встретиться с "мессерами", а все же лучше не рисковать, выше трехсот метров не подниматься-всегда успеешь вовремя спикировать к земле.

Взгляд Леонида скользит вдоль линии полета и внезапно зацепляется за что-то - только мелькнуло, еще не осозналось. Да, у разъезда Прощальный сквозь черную сетку стволов тополей и кустов видны хаты, пристанционные строения. А между ними... утюги! Танки? Или машины с грузом?

Леонид кричит в переговорный аппарат:

- Смотри, около разъезда Прощальный вроде наши танки замаскированы!

И показывает рукой направление. В зеркале обратного вида замечает, как Виталий зашевелился, повернулся к разъезду. Леонид и сам всматривается да, вон под тополями, среди кустов, у домов. Не очень тщательно прячутся-знают, что нет здесь у противника авиации, некому их разглядывать. Старик - командир полка - предупредил Леонида, посылая в этот полет: "Ты стажеру только тогда показывай, когда он сам не видит. А так давай все-таки ему инициативу. Приучай и в степи находить ориентиры, привязывать к ним объекты разведки. В общем, тыкай носом и объясняй что к чему".

Леонид ждет, чтобы Виталий проявил инициативу.

Но тот упорно молчит. Конечно, пока "мессеров" нет, время терпит. Они бы размышлять не дали... Неожиданно Леонид и сам начинает сомневаться: да наши ли это танки? Уж больно вокруг безлюдно. Не изменить ли первоначальный план полета? Залететь по пути в Прощальный - разобраться. А уж оттуда - к станции Атаман, вдоль линии железной дороги. Очень кстати Леонид вспомнил и еще одно наставление Старика: "Капитан Воротов предложил нам проверить посадкой, не освободили ли танкисты станицу Егорлыкскую и станцию Атаман.

Но ты поаккуратней проверяй. Сначала облетай все кругом. И садись, только если убедишься, что от тебя не прячутся. Враг тут почему отступает? Боится, как бы его здесь, на Кавказе, не отрезали те, кто от Сталинграда на Ростов идет. Небось помнишь, как хозяйка в Прилужном говорила: "Фашистов-то много больше отступило, чем вас наступает. Глядите, не заманивают ли?" Ну, мы-то знаем, почему они отступают, а ты все ж поаккуратней будь".

Леонид понимал Старика. Легко сказать - проверить посадкой, куда вышли наши подвижные войска...

Попросту говоря, летчики должны помочь поддерживать связь штаба фронта с конно-механизированными корпусами Селиванова и Кириченко, с танковыми бригадами Титова и Маслова. А что будешь делать? Для телефонной связи никаких проводов не хватит. Тем более - между соседями. Да и не успеть их протянуть. И радиостанций еще слишком мало. И открытым текстом о наступлении своих войск не передать по радио. А пока радиограммы шифруют, передают и дешифруют... Даже офицерам связи на "виллисах" не угнаться за подвижными группами. Им ведь приходится носиться туда-сюда меж войсками и штабом фронта.

Вот некоторым опытным летчикам полка и приказали пересесть со своих И-16 на "кукурузников". "Ишачкам" зимой на Северном Кавказе и в ровной-то степи не приземлиться где попало. Ветры надувают сугробы, перетяжки снежные хребтики. Они, конечно, невысоки.

Но хоть и немного того снега, все же вполне достаточно, чтобы в нем завязнуть - стать на нос, скапотировать, разбить машину. А у "кукурузника" и разбег и пробег небольшие, для него легче выбрать площадку без снеговых пересыпей, сувоев...

На У-2 летчики полка уже не раз подсаживались к передовым частям, получали у них боевые донесения и быстро доставляли в штаб фронта. И Леонид Бахтин не впервые на такое задание летит. Только вот Виталию стажеру этому - как ни показывай, а толку... Ну, разве иначе попробовать? Леонид с высоты трехсот метров спикировал на танки у разъезда Прощальный. Уже убедился, что наши, понадеялся: танкисты не выдержатпокажут себя Виталию.

И верно-из-под навесов выскочили, замахали...

Виталий наконец отозвался:

- Вижу, товарищ старший лейтенант! Это наши танкисты!

Или даже хорошо, что Виталий не спешит разобраться? Зато если что-нибудь поймет, то уж надежно усвоит. Его разведданным можно будет верить. А пока Виталий усваивает, надо найти подходящее место для посадки.

Леонид внимательно вглядывался, но так и не увидел ни клочка ровного поля. Вокруг разъезда остались старые окопы, да и снежных сугробов порядочно наметено.

А сядешь далеко - потратишь много времени, пока до людей доберешься. Зимой день короток.

Леонид еще продолжал кружиться, когда вдруг заметил, что танкисты очень согласно машут руками и шапками в сторону станции Атаман. Подумалось: советуют лететь туда, догадываются, что мне здесь не приземлиться? Да у них, наверно, и начальство уже там - в Егорлыкской. А здесь только какой-нибудь потрепанный в боях батальон. Бахтин насчитал всего с десяток ганков.