Иосиф Недава - Взошедшие на эшафот. Очерк жизни, борьбы и смерти двенадцати взошедших на эшафот борцов подполья «Эцель» и «Лехи»

Взошедшие на эшафот

Очерк жизни, борьбы и смерти двенадцати взошедших на эшафот борцов подполья «Эцель» и «Лехи»

ГРУНЕР, ЭЛКАХИ, ДРЕЗНЕР, КАШАНИ

23 апреля 1946 года в 7 часов утра в одном из цитрусовых садов Петах-Тиквы 40 членов «Иргун Цваи Леуми» выслушивали последние указания, связанные с операцией. Бойцы разделяются на четыре группы. Одна перережет шоссе у Бней-Брака, чтобы прекратить любое движение в Рамат-Ган с севера; вторая — прекратит движение с юга у кинотеатра «Рама»; третья — группа «грузчиков» из десяти человек с ответственным во главе и четвертая — четыре «задержанных араба» и «конвой» из шести «английских солдат».

Старшим в группе «грузчиков» был Дов Грунер, демобилизованный из еврейской бригады английской армии всего две недели тому назад. Он будет руководить погрузкой захваченного оружия и взрывом внутри здания полиции. Многие из бойцов впервые видели Грунера. Он ничем не выделялся: один из многих, простой солдат.

Первыми тронулись в путь «грузчики». Они выехали на автобусе, сошли недалеко от здания полиции и ожидали здесь сигнала от нападающих. Появление людей в рабочей одежде грузчиков ни у кого, конечно, не могло вызвать подозрений. Затем на военном грузовике прибыли «задержанные арабы» в сопровождении «англичан». Было почти 12.00 — час начала операции. В это время парень с английским автоматом «Стен» в руках преградил путь машине на углу шоссе и улицы Бялик в Рамат-Гане у кинотеатра «Рама». По его приказу машина развернулась и стала поперек дороги. В несколько минут образовалась «пробка»: десятки машин замерли в длинном ряду.

Так же был прегражден путь с севера у Бней-Брака. Кроме того, с обеих сторон шоссе было взорвано. Принятые меры исключали прибытие подкрепления с какой бы то ни было стороны. В то же время была проведена обманная отвлекающая операция. Ребята из «ЭЦеЛ» напали на железнодорожную станцию Тель-Авива, чтобы лишить полицейскую станцию Рамат-Гана поддержки соседей. Эта операция обошлась одним убитым и несколькими ранеными.

Военный грузовик остановился у входа в здание полиции. Из него выпрыгнул «английский сержант» и вошел в здание. Он сообщил дежурному, что привез четырех арабов, задержанных по подозрению в воровстве в военном лагере Тель-Литвинский. «Сержант» просит посадить «арабов» под арест до суда. Ордера на арест у него пока нет, но стоит ли заниматься пустячными формальностями? Кроме того, если дежурный желает, он может позвонить в Тель-Литвинский… После коротких переговоров с дежурным сержант кричит в сторону машины: «Эй, капрал Джонсон, веди прохвостов…» Подгоняемые пинками и затрещинами «арабы» вводятся в полицию. Их руки в наручниках, головы опущены. Арабский полицейский выстраивает их в ряд, но прежде, чем он успевает начать запись задержанных, они неожиданно выхватывают пистолеты:

— Руки вверх!

В мгновение ока часть нападающих бросается в правое крыло здания, другая — в левое. Немедленно прерываются телефонные провода, а один из «арабов» направляется к комнате радиста, чтобы предотвратить вызов подкрепления. И тут происходит непредвиденное. Перепуганный еврей-радист, увидев направленный на него «арабом» пистолет, вытолкнул «араба» из комнаты и запер дверь. Пока дверь высаживали, радист успел передать сообщение о нападении. Сообщение было принято в полицейском участке Петах-Тиквы, и офицер с полицейскими немедленно выехал на помощь.

Но никто из нападающих не подозревал об этом. Времени в обрез, надо спешить. После того, как полицейские обезоружены (один застрелен при попытке оказать сопротивление) и здание захвачено, в него входят «грузчики». Отсюда нападающие вместе с «грузчиками» направляются к складу оружия в одной из комнат северной башни полицейского форта. Дверь склада взорвана, оружие выносится во двор и укладывается в грузовики. Под жаркими лучами полуденного солнца пот струится с них градом. Дов Грунер подает пример: взвалив на плечи ящик с патронами, держа в руках две винтовки, он бегом бросается из склада к машине. Время не ждет. Все спешат, хотя никто не подозревает, что офицер с полицейскими, минуя заслон из автомобилей, пешком, по садам и задворкам приближаются к форту…

В самом начале операции произошло несчастье. Англичане с верхнего этажа форта открыли огонь по грузчикам во дворе у грузовика. От их пули пал Израиль Файнерман, который стоял на веранде одного из домов напротив участка и должен был в случае необходимости прикрывать товарищей из автомата. Теперь «грузчики» вынуждены были работать под непрерывным огнем. Многие, истекая кровью, продолжали грузить оружие. Шофер, который тоже был ранен, получил приказ вывезти машину на соседнюю улицу и ожидать там сигнала к отступлению.

Погрузка продолжалась под градом пуль. Раненые и обессиленные бойцы грузили оружие и боеприпасы, пока не закончили работу. Они не прекращали погрузку даже тогда, когда была замечена группа английских полицейских, приближавшаяся к форту.

Склад был опустошен за 20 минут. Взорвать башню уже не оставалось времени — все бросились к машине. Раненый шофер все время не выключал мотора: кто знает, хватит ли времени завести его снова?! Англичане приближались, их выстрелами были уже ранены несколько бойцов. Сигнал к отступлению уже был подан, но не все еще были в грузовике. Командир группы Яаков Злотник — «Нимрод» на бегу был ранен в голову, упал на колючую проволоку, и его бездыханное тело осталось висеть на ней.

Не оставалось уже никакой возможности подобрать еще одного раненого — Дова Грунера. Англичане совсем близко от машины: вернуться за Довом значит подвергнуть всех опасности. Машина срывается с места… Дов остается. Его челюсть разворочена несколькими пулями. Он падает без сознания в ров около колючей проволоки в северной стороне ограждения форта.

9 месяцев пролежал Дов Грунер в тюремной больнице, где перенес три тяжелые операции лица. 1 января 1947 года он предстал перед военным судом в Иерусалиме. На процессе присутствовали журналисты со всего мира. Страна Израиля была в центре внимания мировой прессы. Особенно много писала о борьбе еврейского подполья американская пресса. Лондонская комиссия, при помощи которой министр иностранных дел Англии Бевин пытался оправдаться за палестинский кризис, никого не интересовала. Время переговоров прошло, свист пуль и взрывы гранат заменили речи политиков. Молодежь, стрелявшая из засад и вступавшая в бой среди бела дня, приковала к себе всеобщее внимание. Политики, все еще искавшие «английских друзей», не могли с ней соревноваться. Еврейское подполье стало единственным серьезным представителем сионизма и выразителем его воли.