Алексей Кулаковский - Вечерком

Кулаковский Алексей

Вечерком

Алексей Николаевич Кулаковский

Вечерком

Рассказ

Перевод с белорусского Николая Горулева.

Дни стали длиннее. Еще не так давно Лена приходила с работы в сумерки. А сегодня пришла в такую же пору, но на дворе было еще светло, и в квартире можно было не зажигать свет. На скорую руку управилась с домашними делами и присела на скамью у окна. Хотелось немного посидеть одной в тишине, отдохнуть от этой служебной суеты, от беспрерывного и очень уж назойливого звонка эмтээсовского телефона.

Из окна виден конец деревенской улицы, частокол, занесенный свежим снегом. А напротив эмтээсовских домиков никаких заборов нет: домики построили, а обгородить еще не успели. Зато ничто тут не мешает смотреть на поля, даже на небольшой сосновый лесок, напоминающий отсюда низкую зубчатую тучку. Кажется, что он недалеко отсюда, а попробуй добеги без передышки! Не добежишь. Лене не один раз приходилось бегать.

Теперь на поле глубокий снег, на дорогах подводам трудно разминуться, а машинам - тем более. Но он уже становится тяжелым и в полдень сверкает на солнце подтаявшими кристалликами. Пройдет еще некоторое время, и все тут зашумит, забурлит. Жаль только, что схлынет все в улицу, потому что более низкого места тут нигде нет. С неделю односельчане будут плавать, соседи здороваться только издали. Но никого это не смутит: каждый будет смотреть на улицу-реку и приговаривать: "Вот несет, так несет! Скоро с полей все снесет!"

А потом уличные волны успокоятся, возле заборов появятся сухие местечки, и здесь начнут неугомонно прыгать и щебетать дети, конечно, босые и с голыми головами. Пройдет еще неделя, и на рассвете, как только зазвенят в небе жаворонки, выйдет на поле первый трактор. Кто знает, какой это будет трактор? В МТС их много. Но, может быть, это будет тот самый, мощный и послушный трактор, на котором когда-то работал он, Виктор. Придет лето, и поплывет по бескрайним просторам хлебов комбайн. Старенький уже Викторов комбайн, на нем даже краска полиняла, но может и он выйти на поле первым. И еще не подкачает, не отстанет от других.

Лене вдруг показалось, что она услышала голос Виктора, приятный, всегда искренний. И где-то совсем-совсем близко, будто даже здесь, в комнате. Едва сдержалась, чтобы не оглянуться.

Пускай бы это было так. А то вот поплыли, полетели думы, не сдержать их. Да и не хочется сдерживать, пусть летят как можно дальше. Если бы могла, то и сама полетела бы с ними.

...Виктор был на год старше Лены. Часто приходил в школу с пятнышком мазута на носу или на щеке, и от него слегка пахло бензином. На переменках с ним не очень старались брататься, однако не упрекали, потому что знали: если у человека отец тракторист, разве можно выдержать, чтобы не подойти к трактору? Лена иногда подносила парню маленькое, как пятак, зеркальце и с улыбкой говорила:

- Вытри нос, механик!

Он брал зеркальце и добродушно отвечал:

- Сама больше смотрись, беляночка!

После девятого класса Виктор все-таки сел на трактор. Тут помогло и то, что отец перешел на комбайн. А в следующую весну Лена стала прицепщицей у Виктора.

* * *

...Трактор гудит себе, гудит... Подымает торфяники... Виктор сидит за рулем без фуражки, даже без комбинезона. Теплый ветерок шевелит тонкие кольца его волос и короткие рукава его голубой рубашки. Трактор идет ровно, за лемехами ложатся жирные пласты. Начинает смеркаться, скоро надо включать фары. Идти бы с фарами в самую темень, в неизвестную даль...

- Пойдем до конца? - спросила Лена. И побоялась, что Виктор скажет: "Не пойдем". Но он, наверное, чувствовал ее стремление, он этого не сказал.

А до конца еще далеко-далеко. Оттуда назад и тогда на стоянку, ночной смены сегодня не будет. Видимо, только к полуночи домой. Ну и пусть! Все равно не скучно и усталости никакой...

На обратном пути трактор в одном месте заревел, несколько раз вздрогнул и остановился. Виктор включил задний ход. Трактор затрясло еще сильнее, а с места не сдвинуло. Уже стемнело. Лена соскочила босыми ногами на землю и испуганно вскрикнула.

- Что там? - громко спросил Виктор. В его голосе не было никакой тревоги.

- Витенька, тонем! - чуть не плача, закричала Лена.

- Ничего, сейчас выплывем! - уверенно сказал Виктор и снова включил газ. Трактор страшно заскрежетал, завыл, как сирена, потом начал пыхтеть и хлопать газом.

- Не слушается. Смотри ты? - слегка удивленно проговорил парень и вылез из-за руля. Он обошел трактор, потоптался возле гусениц. - Жидковато, жидковато! И как это мы не досмотрели?

- Я побегу в бригаду, - предложила Лена, - попрошу, чтобы прислали буксир.

- Не надо, - твердо сказал Виктор. - Сами влезли, сами и вылезем.

И он побежал к кустарнику, который в сумерках чуть-чуть виднелся отсюда. Скоро он возвратился с большой охапкой веток в руках, сбросил ее под гусеницы, притоптал и сразу же побежал опять. Теперь уже и Лена побежала за ним.

Больше часа таскали они из зарослей все, что можно было подложить под трактор: сырые и сухие ветви, подгнившие пеньки и даже попадавшиеся под руку камни. Потом Виктор опять попробовал выехать. Трактор судорожно тронулся, подмял почти весь настил и словно проглотил его. Много было работы, а все пропало за одну минуту. Надо было настилать еще и еще...

Лена зашла глубоко в кустарник. Казалось, что на опушке уже нечего было собирать, нечего было ломать. Прислушалась, где Виктор, а услышала голосок ранней птицы. Как коротка ночь в начале весны! Скоро день, а еще, наверное, так много работы! И когда начала ломать сырые ветви, заметила на них почки, большие, свежие, будто живые. А прежде не замечала. Жаль стало ломать ветви с почками. Неподалеку от себя увидела Виктора. Рубашка его была порвана, в волосы вплелись сухие листья. Жалко стало парня. Лена даже удивилась своему чувству, опустила руки, долго думала, что сказать Виктору, да так и не нашла подходящих слов.

Когда трактор, наконец, выбрался, Виктор устало опустился на землю и лег на только что принесенные Леной ветви. Парень вытянул над головою руки и сладко вздохнул.

- Ты очень устал? - тихо сказала Лена.

- Нет, - отозвался Виктор, - только в плечах слегка ломит. Посиди немножко и ты.

Но она осматривала плуги и, кажется, нарочно медлила. Как-то все эти дни случалось так, что она подходила к Виктору только тогда, когда было неотложное дело. А какие вот теперь дела?

С плугами все хорошо, остальное Виктор осмотрит сам. И пойдем дальше, пока нет смены.

Лена стоит возле плугов. Ей уже видны те ветви, на которых лежит Виктор. Рассвет наступает быстро. Лена видит из-за трактора руку Виктора, лежащую на ветвях, чуть не по самый локоть вымазанную в мазут и торфяную грязь. Ветви, на которых он лежит, неровные, жесткие. Лена чувствует, что на них очень твердо лежать, и жалеет, что наломала таких неудачных веток. Если б знала, что на них ляжет Виктор, выбирала бы самые мягкие, самые молодые...