Дмитрий Володихин - La Femme cherche

Дмитрий Володихин, Игорь Черный

La Femme cherche

(Женщина ищет)

Аннотация:Статья о современной "женской" фантастике

Неоднократно приходилось и слышать, и самим отстаивать утверждение, что "женский цех" в современной литературе занимает более твердые позиции, чем "мужской". Если не брать такой сугубо специфический жанр, как любовно-сентиментальный роман, где мужчине, право слово, и делать нечего, а посмотреть на двух его самых серьезных конкурентов - детектив и фантастический роман, то в глаза бросается очевидная тенденция. Женщины-писательницы пользуются здесь весьма большим успехом. Их не так много. Пока. Но тем заметнее их достижения.

Триумфальное вхождение женщин в отечественную Фантастику началось еще на заре ее появления в русской литературе, в XIX веке. Первой писательницей-фантасткой стала героиня Отечественной войны 1812 г. "кавалерист-девица" Надежда Дурова, из-под пера которой кроме записок вышло и несколько повестей с запутанным фантастическим сюжетом: "Клад", "Угол", "Ярчук. Собака-духовидец". Тогда же, в 40-е годы XIX ст., выпустила несколько произведений в фантастическом роде и Елизавета Кологривова, писавшая под псевдонимом Фан-Дим: роман "Два призрака", повесть "Хозяйка". Более заметным явлением в этом плане стало творчество Веры Крыжановской (Рочестер). На рубеже XIX-XX веков она написала и издала ряд романов оккультно-мистического содержания: "Адские чары", "Дочь колдуна", "В царстве тьмы", "Жизненный эликсир", "Маги", "Гнев божий", "Смерть планеты", "Законодатели". В них перед читателем предстают картины борьбы во Вселенной божественных и сатанинских сил. Несколько произведений Крыжановской ("На соседней планете", "В ином мире") представляют собой попытки создать социальную утопию. Однако заметного следа в истории отечественной фантастики творчество этих писательниц не оставило. Хотя стоит признать, что переиздание книг Крыжановской-Рочестер в конце 80-х годов ХХ в. в немалой степени способствовало возрождению в "литературе крылатой мечты" интереса к эзотерике и мистицизму.

В советской фантастике было не столь уж много ярких женских имен. Одной из пионеров здесь стала Мариэтта Шагинян, выпустившая в 20-е годы под псевдонимом Джим Доллар несколько авантюрно-фантастических романов с детективной фабулой ("Месс Менд, или Янки в Петрограде", "Лори Лэн, металлист", "Дорога на Багдад"), написанных в виде пародии на бульварно-развлекательную литературу типа брошюр о похождениях сыщика Ната Пинкертона.

То есть, мы видим, что процесс "феминизации" мало затронул русскую фантастику ХХ века. В отличие, например, от той же американской, в которой женщины-писательницы заняли достаточно прочное положение и вписали немало золотых страниц. Достаточно вспомнить хотя бы такие громкие имена как Урсула Ле Гуин, Мэри Брэдли, Ли Брэккет, Эндрю Нортон, Лоис Макмастер Буджолд. Их творчество многогранно и не ограничивается рамками какой-либо одной разновидности фантастической литературы, как это, увы, происходит со многими из их российских "сестер по перу".

В 90-е годы ХХ века ситуация с русской "женской" фантастикой отчасти изменилась, но не коренным образом. Массовый же приход женщин в фантастическую литературу произошел в последнее пятилетие - приблизительно с 1997-1998 годов. Причем освоение этого литературного пространства идет неравномерно.

В научной фантастике, как ни парадоксально, видна, скорее, утрата позиций. Здесь на протяжении всего постсоветского десятилетия никому из женщин не удалось повторить успех Ольги Ларионовой и Ариадны Громовой. Характерная черта самого времени: издатели считали полезным давать женщинам, пробующим свои силы в научной фантастике, мужские псевдонимы. Так, от имени "Максима Голицына" были выпущены три НФ-романа Марии Галиной: "Гладиаторы ночи", "Время побежденных" и "Все источники бездны". Общий элемент, связывающий романы - детективная основа сюжета. Галина-Голицын пытается ставить в этих текстах этические проблемы, но детектив все забивает. И, кстати, такова судьба многих произведений женской фантастики: они писались с установкой "сделать не хуже существующих "мужских" образцов и ввести побольше действия!" Один из самых неудачных образцов - сериал Татьяны Грай "Чужие сны".

Избавившись от необходимости делать "форматную" НФ, та же Галина по-настоящему развернулась в повестях. Ее интересует, прежде всего, какой ломке подвергнется человеческая нравственность, если наше будущее устроится по эзотерическим моделям. Этому посвящены повести "Совсем другая сторона" и "Экспедиция". Еще одну модель ситуации, в которой нравственные принципы взяты "на излом" предлагает повесть "Прощай, мой ангел", написанная в жанре альтернативной истории. Во всех перечисленных случаях литературный уровень ощутимо выше "голицынского". Но наиболее яркая работа выполнена Галиной за пределами НФ - это новелла "Покрывало для Аваддона", вся наполненная мотивами иудейской мистики и хорошенько сдобренная иронией. Повести Галиной представляют собой приятное, но редкое исключение. Женская НФ не дала в последние годы ничего нового.

В некоторых случаях у женщин-фантастов видно стремление слить НФ и фэнтези в один флакон или, если угодно, смягчить суровую логику НФ капелькой фэнтезийной романтики. Скажем, у Марии Симоновой в романе "Снайперы" действие развивается в условиях земной технологической цивилизации ближайшего будущего, сравнительно недалеко ушедшей от современного состояния. Все, так сказать, узнаваемо. До того момента, пока главная героиня не обрела статус космической принцессы… У той же Симоновой вектор на "фэнтезацию" НФ еще более ощутим в романе "Воины тьмы". Драконы и космические корабли соседствуют друг с другом, не испытывая особых затруднений. Некоторые элементы фантастического допущения невозможно твердо классифицировать как НФ-ские или фэнтезийные. Например, некая "жемчужина в бархате", она же "Мертвая Точка"… "ступи на нее - и окажешься в любой из вселенных, в какой пожелаешь… За небольшим исключением". В таком варианте сайнс-фэнтези от "сайнс" остается совсем немного.

Аналогичная ситуация и в романе Виктории Угрюмовой "Дракон Третьего Рейха", решенном в ключе юмористической фэнтези. Волею колдуна-недоучки из земной реальности периода Великой Отечественной войны в фэнтезийный мир перенесены экипаж фашистского экспериментального танка "Белый дракон" и группа советских партизан. Ситуация, напоминающая ту, что была смоделирована еще Марком Твеном в романе о похождениях янки при дворе короля Артура. Однако Угрюмовой не всегда удается сохранить чувство вкуса и меры в подтрунивании над героическим прошлым нашего народа, что, кстати, характерно и для "мужской" фантастики, обыгрывающей аналогичную тематику.

На стыке НФ и фэнтези написан роман Далии Трускиновской "Аметистовый блин". Автор работала в хорошо знакомом ей пространстве фантастического детектива, продолжая традиции, начатые в мистическом "Демоне справедливости" и "альтернативно-исторических" "Секундантах". В принципе же "Аметистовый блин" по своей поэтике наиболее близок ироническим детективам Хмелевской и Донцовой. В его центре группка комичных, чуток придурковатых героев, гоняющихся за таинственным артефактом, способным исполнять наиболее потаенные человеческие желания. Трускиновская с грустной иронией анализирует тип нового героя времени, культуриста-качка, не способного ни на романтические порывы, ни на контакт с Чудом, Неведомым. Герой решительно захлопывает приоткрывшуюся было ему дверь в параллельный мир, не будучи в состоянии найти для Неведомого место в традиционной шкале человеческих ценностей. Что ж, вздыхает Трускиновская, каждый выбирает по себе. Ох, уж эти мужчины…

Зато в "чистой" фэнтези женщины во многом стали законодательницами мод. Собственно, и в фэнтези достаточно случаев, когда наши дамы идут проторенными дорогами, используют антураж, сюжетные ходы, стиль, - одним словом, формат, - созданный прежде. Это может обеспечить им понимание читателей и, в большинстве случаев, благосклонное отношение издателей. Но дальше первооткрывателей с подобного трамплина не прыгнуть…

Отечественному потребителю фэнтези, например, отлично известна ее детективная разновидность. Глен Кук и Макс Фрай дали крепко сработанные образцы для подражания. Так вот, если инфантилизм, содержащийся в романах Макса Фрая счесть недостаточно концентрированным и, что называется, "повысить процент", получится роман Полины Греус "Дело о проклятых розах". Это первый выпуск свежей саги об очередном магически-магоборческом детективном агентстве, в котором работает герой (в данном случае - героиня) с психологией человека, абсолютно принадлежащего современному российскому социуму, притом чрезвычайно гордого процессом собственного взросления.

"Славяно-киевскую", т.е. написанную на условно отечественном материале, ветвь фэнтези представляют Ольга Григорьева, Мария Семенова и Галина Романова. Первая и вторая писательницы создали сравнительно немного текстов. Перу Григорьевой принадлежат четыре романа: "Колдун", "Ладога", "Берсерк", "Найдена". Классическими образцами "славянского фэнтези", принесшими автору небывало шумный, но, впрочем, во многом заслуженный успех, стали три романа Семеновой о могучем богатыре Волкодаве: "Волкодав", "Право на поединок", "Истовик-камень". Особенной "плодовитостью" отличается Галина Романова, опубликовавшая уже восемь полновесных романов: "Дороги богов", "Золотые рога Даждя", "Легенда о Велесе", "Обретение Перуна", "Властимир", "Странствия Властимира", "Застава", "Чужие цепи".