В. Пономарёв - Тайны знаменитых фокусников

В.Т. Пономарёв

Тайны знаменитых фокусников

Введение

Магия фокусов — сфера человеческой деятельности, суть которой состоит в умышленном обмане людей.

В своей книге «Фокусы и фокусники» Кио-старший писал: «Что такое выступление фокусника? Демонстрация ловкости и изобретательности. Фокусник как бы говорит зрителям: сейчас я вас буду обманывать, ловите меня, а зритель ему отвечает: сейчас мы тебя поймаем. И начинается игра, требующая от обеих сторон внимания…».

Основной принцип иллюзиониста очень прост: говори обратное тому, что делаешь. Это правило придумали еще древние маги-волшебники. Человек не в силах уследить за двумя действиями одновременно. Имеется в виду обычный зритель.

Спортивный журналист А. Скребницкий рассказал о «дуэли» знаменитого фокусника с вратарем сборной страны по хоккею Владиславом Третьяком. Иллюзионисту не удалось усыпить опережающую интуицию прославленного вратаря. Хоккейная реакция, подкрепленная постоянной тренировкой, позволила Третьяку предугадать движение пальцев манипулятора. Интересно, что от этого восхищение Третьяка искусством фокусника нисколько не убавилось.

«Искусство ловких пальцев, — пишет французский журналист в репортаже с Парижского конгресса иллюзионистов, — подразумевает скорее размеренную медлительность, чем быстроту. Руки фокусника работают вслепую, но четко и уверенно. Фокусник должен уметь делать одновременно несколько нескоординированных раздельных движений. Он должен разорвать цепь собственных рефлексов, добиться того, чтобы двигательный центр каждой руки, каждого пальца, каждой фаланги пальцев работал независимо».

Если говорят о «неуловимых» движениях фокусника, то это далеко не так. Все его движения должны быть видны зрителю. Другое дело, что эти движения призваны направить внимание публики совсем в другую сторону.

Популярный русский иллюзионист Рафаэль Циталашвили рассказывает: «Для ученого характерен логический ход мысли, он во всем ищет закономерность, причинно-следственную связь, в том числе и в действиях фокусника. Такое мышление подводит его. Но образованный человек первым смеется над своим заблуждением. По этому поводу чрезвычайно точно сказал Сенко Христов: «Как бы ни был образован зритель, он непременно ахнет, увидев у вас в ладонях шарик».

Позвольте поделиться одним воспоминанием. Мне довелось выступать в новосибирском Академгородке. В зале сидели обладатели ученых степеней, работники академических институтов. Среди прочих трюков я показывал «летающую волшебную палочку», которая парила на сцене, а затем начала летать между рядами. Публика смеялась и аплодировала. После выступления ко мне пришел один конструктор и сказал: «Мы работаем над летательными аппаратами, коллега. Скажите, какой стабилизатор вы используете?» С каким удовольствием он хохотал, когда я признался, что трюк не так прост, как ему казалось, он гораздо проще».

Магия фокусов невозможна без знания законов физики и некоторых особенностей нашего восприятия.

В повести Глеба Голубева «Голос ночи» художница Клодина встречается с доктором Морисом Жакобом, профессором психологии, который окончил Сорбонну и Цюрихский университет. Автор солидных научных трудов, известный ученый вечерами выступает в варьете под экзотическим именем Бен-Боя, короля современной магии. Фокусник и иллюзионист Жакоб! Такое известие шокировало Клодину, привыкшую к человеческим стереотипам. Она ожидала увидеть строгого, педантичного кабинетного ученого. «Вот тебе и доктор Жакоб! — возмущается художница. — Зачем вы занимаетесь этим?

— Видите ли, — отвечает Жакоб, — я изучаю скрытые резервы человеческого организма и прежде всего возможности человеческой психики.

«Познай самого себя» — этому мудрому завету три с лишним тысячи лет, а мы пока до смешного мало знаем о себе, о своем мозге, о его поразительных возможностях. И вот знакомство с удивительными опытами моих славных друзей-фокусников, факиров, йогов дает интереснейший материал для исследования в этой сложной области. Я многому научился.

— Вы и в самом деле умеете проходить сквозь стены?

— Умею, — улыбнулся Жакоб.

— Как? Научите меня!

— Ну, во-первых, этому сразу не научишься. Начинать надо с детства. А потом, я не имею права разглашать профессиональные секреты. У фокусников тоже есть кодекс чести».

Только безумец раскроет тайну номера, который готовился годами напряженного труда.

По словам фокусника Владимира Руднева, всего тридцать процентов зрителей желают узнать разгадки трюков. Это реалисты, знающие, что волшебников в жизни не бывает. Но они радуются мастерству фокусника, обладают чувством юмора и довольны, что маг фокусов их перехитрил. Им приятно видеть «чистую» работу.

К идеальной категории зрителей относятся дети. Недаром фокусники-профессионалы любят выступать перед детской аудиторией.

Русский философ Павел Александрович Флоренский (1882–1943), вспоминая о своем детстве, писал: «…жажда чудесного обращалась туда, где можно было надеяться на хотя бы кажущееся чудо.

Фокусы привлекали мое воображение, пробуждая в самом понятном, по-видимому, сочетании действия и приемов, мне разъясненных и мною отлично усвоенных, все же видеть какой-то иррациональный остаток. Я знал, как делается фокус, подобно тому, как я знал, почему происходит известное явление природы, но за всем тем в фокусе и явлении природы виделось мне нечто таинственное, которого не могли разрушить никакие уверенности старших. Сама видимость чуда уже была чудесной».

Еще в древнее время шаманы, жрецы, фокусники разрабатывали специальную психотехнику воздействия на людей в обычном состоянии сознания. Главный секрет этой психотехники — в умении «подстроиться» к человеку, незаметно привлекая его внешне и внутренне. Потом, установив «контакт» через механизм врожденного бессознательного подражания, добиться управляемого «контакта» (раппорта). В результате добиваются необходимого измененного состояния сознания-чарования. Человек на несколько секунд или минут полностью подчиняется чаровнику, сам того не сознавая.

Эту старинную психотехнику чарования интересно описал А. И. Куприн в повести «Олеся». Охотник, приехавший из города в леса Полесья, встречает молодую колдунью Олесю. Заинтригованный, он просит ее показать колдовские чары. «Что бы вам такое показать? — задумалась она. — Ну хоть разве это вот: идите впереди меня по дороге… Только смотрите, не оборачивайтесь назад.

— А это не будет страшно? — спросил я, стараясь беспечной улыбкой прикрыть боязливое ожидание неприятного сюрприза.

— Нет, нет… Пустяки… Идите…

Я пошел вперед, очень заинтересованный опытом, чувствуя за своей спиной напряженный взгляд Олеси. Но, пройдя около двадцати шагов, я вдруг споткнулся на совсем ровном месте и упал ничком.

— Идите, идите! — закричала Олеся. — Не оборачивайтесь! Это ничего, до свадьбы заживет… Держитесь крепче за землю, когда будете падать.

Я пошел дальше. Еще десять шагов, и я вторично растянулся во весь рост.

Олеся громко захохотала и захлопала в ладоши.

— Ну что? Довольны? — крикнула она, сверкая своими белыми зубами. — Верите теперь? Ничего, ничего!.. Полетели не вверх, а вниз.

— Как ты это сделала? — с удивлением спросил я, отряхиваясь от приставших к моей одежде веточек и сухих травинок. — Это не секрет?

— Вовсе не секрет. Я вам с удовольствием расскажу. Только боюсь, что, пожалуй, вы не поймете… Не сумею объяснить…

Я действительно не совсем понял ее. Но, если не ошибаюсь, этот своеобразный фокус состоит в том, что она, идя за мною следом шаг за шагом, нога в ногу, и неотступно глядя на меня, в то же время старается подражать каждому, самому малейшему моему движению, так сказать, отождествляет себя со мною. Пройдя таким образом несколько шагов, она начинает мысленно воображать на некотором расстоянии впереди меня веревку, протянутую поперек дороги на аршин от земли.

В ту минуту, когда я должен прикоснуться ногой к этой воображаемой веревке, Олеся вдруг делает падающее движение, и тогда, по ее словам, самый крепкий человек должен непременно упасть… Только много времени спустя я вспомнил сбивчивое объяснение Олеси, когда читал отчет доктора Шарко об опытах, произведенных им над двумя пациентками Сальпетриера, профессиональными колдуньями, страдавшими истерией. И я был очень удивлен, узнав, что французские колдуньи из простонародья прибегали в подобных случаях совершенно к той же сноровке, какую пускала в ход хорошенькая полесская ведьма».

Магия фокусов — скрытый, таинственный, загадочный мир.

«Как волны в океане, отражаясь от особой береговой линии, иногда чрезвычайно усиливают друг друга, так и некоторые явления относительно чудесного ведут себя вроде вогнутого зеркала. Все чудесно. В этом смысле и фокус, как бы он ни казался понятен, в основе своей чудесен. Но там, где налична воля нарочитой чудесности или хотя бы признак чудесного, трудно не ждать такого усиления стихии чудесного, пронизывающего собой все. Ведь эта воля и есть производящая причина фокуса. Когда она удовлетворяет себя хотя бы игрой в чудесное, подражая ему, изображая его и заставляя зрителей лишь на мгновение — в сорвавшемся «ах!» — поверить в совершившееся чудо, там не может быть какой-то волны, какого-то мгновенного порыва, какого-то явления и впрямь того, что более пущенных в ход наличных физических сил и ловкости.