Джулиан Корбетт - Операции английского флота в первую мировую войну Страница 58

За день положение на фронте изменилось к худшему. Наступление было встречено яростными контратаками, становившимся все более интенсивными. Успеха наступление не имело нигде, в центре же положение стало отчаянным.

Несмотря на блестящую контратаку французов, немцы овладели частью позиции у Тетрет и принудили бельгийцев отступить на линию Бервердук.

В секторе Сент-Георг бельгийцы также отступили, оставив линию Северного канала (Canal du Nord), и просили французов прислать подкрепление в центр. Не имея другого выбора, французский штаб отдал почти целиком XLII дивизию.

При такой обстановке не оставалось почти никакой надежды на возможность продолжать наступление. Бельгийцы отступили к Ньюпорту, французы продолжали удерживаться около Вестенде. На следующий день, 25 октября, ничего существенного достигнуть не удалось, туман мешал воздушной разведке, тяжелые батареи противника, расположенные далеко от берега, все время держали под огнем новые позиции бельгийцев. Одну батарею обнаружили, но по ней нельзя было стрелять, так как позиции французов у Вестенде были в зоне огня.

Все попытки флотилии занять более выгодное положение ближе к берегу встречались огнем вновь установленных между дюнами орудий, и флотилии пришлось отойти. В довершение неудач к ночи задуло так сильно, что мониторы, ушедшие в Дюнкерк за снарядами, не смогли выйти, а все мелкие суда должны были укрыться.

К счастью, утомленные немцы не в силах были начать новое наступление на позиции у Бевердука. На берегу все оставалось спокойным, но французы посчитали нужным очистить занятые передовые посты.

К утру 26 октября все союзные войска берегового сектора занимали позиции позади Изера, удерживая лишь предмостное укрепление в миле к северу от Ньюпорта. О наступлении нечего было и думать. Вскоре после рассвета немцы повели по всей линии такое стремительное наступление, что уже к 10 часам пришли сообщения о критическом положении бельгийцев. Узнав об этом, Адмиралтейство решило снова рискнуть и пришло на помощь, послав адмиралу Худу линейный корабль Venerable. Час за часом, пока корабль полным ходом шел к месту назначения, немцы повторяли энергичные атаки. Каждую минуту фронт мог быть прорван. Флотилия тем временем действовала с полной отдачей, и к 14 часам все суда вели жаркий бой, но без видимых результатов. К 16 часам выяснилось, что немцы готовят сокрушительный удар со стороны Lombartzyde, и бельгийская Главная Квартира просила сосредоточить максимально сильный огонь по этому пункту. Просьбу выполнили немедленно. Под защитой судовых пушек береговой фланг позиций удержался, но в центре, где нельзя было подавить огонь тяжелой артиллерии противника, поредевшие ряды измученных бельгийцев дрогнули и отступили к плотинам железной дороги Ньюпорт — Диксмюд. Дальше отступать было некуда, но при намерении продержаться здесь некоторое время место это можно было сделать неприступным. Следовало лишь закрыть стоки железнодорожного полотна, чтобы вся местность впереди оказалась затоплена. Работа в этом направлении уже началась, но требовалось время, чтобы ее закончить, да к тому же вода не могла подняться до необходимой высоты менее чем за два дня.

Представлялось сомнительным, чтобы вконец измученная бельгийская армия смогла еще держаться. Все зависело от помощи флотилии, и становилось очевидно, что немцы не оставят ее без внимания.

Два линейных корабля в Ширнессе и все суда отряда коммодора Тирвита находились в готовности отразить всякие попытки неприятеля помешать флотилии. Рано утром 27 октября адмирал Худ, подняв свой флаг на Venerable, стал на якорь на позиции, спрашивая указаний, по каким пунктам сосредоточить огонь отряда. Бельгийская Главная Квартира просила направить огонь всех судов на Lombartzyde, Вестенде и Слип. К этому времени неприятель сосредоточил большое количество орудий между дюнами, помешавших судам приблизиться к берегу ближе 20 кабельтов, что значительно уменьшило обстреливаемое пространство. Днем немцам удалось установить тяжелые орудия, и суда отошли совсем. Для Venerable эти орудия не имели значения, но и ему пришлось уйти. Стоя на якоре, окруженный баржами с противоторпедными сетями, он с 7 до 8 часов обстреливал неприятельские позиции с большим успехом. По показаниям пленных, действие его снарядов было ужасающим. Но в 8.15 охранявший его миноносец обнаружил подводную лодку, и адмирал решил сняться с якоря и отправить Venerable в Дюнкерк. Одновременно он рапортовал, что считает возможным выполнить свою задачу с менее ценными боевыми единицами.

Наступление немцев затихало, повсюду атаки велись с меньшей энергией, чем в предыдущий день, и из бельгийского штаба сообщили, что «стрельба великолепна», советуя экономить снаряды.

Сделав несколько прощальных выстрелов по дальним батареям, Venerable ушел. Адмирал дал знать, что он больше в нем не нуждается, так как, имея достаточно снарядов, он может продолжать операцию с мелкими судами. Все потери флотилии сводились к нескольким раненым. Venerable все-таки отозван не был и остался в Дюнкерке на всякий случай.

Теперь, когда выяснилось, что содействие флота сухопутным операциям заключается исключительно в поддержке обороны, вопрос шел уже не об освобождении Остенде и не о том, чтобы отбросить неприятеля от моря. Сосредоточение крупных неприятельских сил на Изере с очевидностью показывало истинные намерения врага. Наступление немцев не являлось контрманевром против намечавшегося наступления союзников. Сосредоточение здесь столь значительных сил было началом большого наступления с целью прорваться к Кале. Первый Ипрский бой — от моря до французской границы — начался.

Союзники только оборонялись, и основной целью содействия флота было удержание левого фланга. Недостаточно учтенный в свое время расход снарядов давал о себе знать: их не хватало повсюду. Вечером адмирал Худ получил распоряжение беречь снаряды, но чувствовал всю невозможность его выполнения.

В течение этого дня закончилась работа по закрытию водоспусков; с приливом открыли шлюзы Ньюпорта. Результатов этой меры приходилось ждать еще 48 часов, т. е. пока уровень воды достигнет должной высоты, до тех же пор положение оставалось критическим. Надо было держаться еще 2 суток, и адмирал указал на невозможность оказать необходимую помощь бельгийцам, ограничивая расходы боевого запаса.

Адмиралтейство согласилось с этими доводами и дало инструкцию «действовать, руководствуясь только соображениями успеха дела». 28 октября с началом немецкой атаки адмирал, выйдя из Дюнкерка на Venerableс мониторами и канонерской лодкой Bustard, был снова в бою и обстреливал не только пространство между Вестенде и Lombartzyde, но и лежащие в глубине пункты, где утренняя воздушная разведка обнаружила тяжелую батарею и четыре оборудованные артиллерийские позиции.

Огонь флотилии стал серьезной помехой неприятелю, и он все внимание своих тяжелых батарей сосредоточил на флотилии, которая начала нести потери более серьезные, чем в начале операции. Точным попаданием на эскадренном миноносце Syren взорвало орудие, убило командира и семь матросов, тяжело ранило пятнадцать человек. Миноносец вышел из строя и с трудом пришел в Дюнкерк. На Brilliant убило одного и многих ранило, на Rinaldo восемь человек ранило, a Wildfire получил несколько пробоин по ватерлинии, и его отправили в Англию ремонтироваться. Тихоходные суда увертывались от попаданий, часто меняя курсы, вести пристрелку было очень трудно. Днем бомбардировку пришлось приостановить из-за неприятельской подводной лодки, преследованием которой занялись все миноносцы. Кроме того, Venerable сел на мель, не показанную на карте. К счастью, в этот момент он находился вне досягаемости береговых батарей и с приливом при помощи Brilliant быстро сошел с мели без повреждений. Однако, несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, неприятельское наступление успеха не имело. В вечернем сообщении бельгийского штаба указывалось, что артиллерийский огонь немцев под влиянием действий судовой артиллерии значительно ослабел. Своими действиями адмирал Худ оказал огромную помощь армии. Флотилия, невзирая на грозившую ей опасность, почти целый день все свое внимание сосредоточила на неприятельских батареях. Бой на Ипре продолжался, немцы по-прежнему настойчиво стремились к поставленной цели — прорваться к Кале, и адмирал считал необходимым, чтобы флотилия продолжала бомбардировку. Адмиралтейство, разделяя мнение адмирала, телеграфировало о своем согласии, выражая надежду, что флот покажет немцам, что «есть фланги, которые не обойдешь». События показали, что помощь, оказанная флотом, имела основание вызвать такую надежду.

Флотилия еще оставалась некоторое время на побережье, но серьезной помощи от нее больше не потребовалось.